Одинокий король - Остин Бейли

табурет, и сиденье со скрипом повернулось. Аттикус сердито взглянул на него.

– Простите.

Аттикус принялся осматривать стол, а его спутники наблюдали за ним. Дрейк заметил, что маг не прикасается к поверхности стола, и внезапно у него появилась уверенность, что им не следует здесь находиться. У Финнигана шерсть поднялась дыбом.

– Здесь обитает зло, – сказал дугар.

Дрейк подскочил на месте и принялся вглядываться в полумрак.

– Спокойно, – велел Аттикус. – Оно не живое. Всего лишь нечто оставленное Роном на чёрный день. Оно внутри стола.

Дрангус потянулся к столу.

– Не прикасайтесь к нему! – приказал Аттикус.

Дрангус отдёрнул руку.

– Ловушка? Думаете, в столе ловушка?

Аттикус улыбнулся.

– Я думаю, что этот стол не совсем стол. – Внезапно его лицо изменилось. – Гибея! – закричал маг, поднял руки над головой и сразу же опустил их вниз, как будто сдёргивая со старой мебели невидимую простыню. Раздался грохот, и с потолка, словно молния, упал столб синего огня. Он поглотил древний стол, и тот превратился в чудовище. Оно смутно напоминало скорпиона размером с человека, с чешуйчатым панцирем и длинным шипастым хвостом.

Дрейк закричал, отпрыгнул назад и поднял свой боевой посох, но чудовище не напало на них. Кажется, оно не могло выйти из пламени. Оно извивалось и размахивало хвостом, но шип не мог пронзить стену огня. А потом чудовище начало визжать и биться, его чешуйчатые бока вздулись, оно издало последний вопль и распалось на части.

Огонь тут же потух, оставив после себя дымящийся круг пепла[46]. Посреди круга, пульсируя тусклым красным светом, лежал маленький хрустальный пузырёк. Хрусталь был красным, а сам пузырёк состоял из сотен крошечных граней, мерцавших внутренним светом. Аттикус быстро шагнул в круг и голыми руками поднял пузырёк. Понюхал его, а потом передал Дрейку.

– Очень могущественное и довольно опасное. По иронии судьбы ему будет лучше у тебя, поскольку ты – без обид – наименее сильный маг в этой комнате.

– Что это такое?

– Понятия не имею, – ответил Аттикус. – Никогда не видел ничего подобного.

– Это кровь, – раздался голос в дверях.

Все повернулись. Дрейк чихнул.

Но это оказался всего лишь Реллик.

– Не хотел вас пугать, – извиняющимся тоном произнёс он. – Кажется, остаться одному в Скеллигарде хуже, чем находиться одному под Скеллигардом, поэтому я здесь. – Он понюхал воздух, поморщился и уставился на круг из пепла. – У моего брата ужасный вкус, когда дело касается мебели. Бакутский жалохвост?

Аттикус побледнел и кивнул.

– Вы сказали «кровь»?

Реллик кивнул, и они многозначительно переглянулись.

– Дай сюда, Дракус. – Аттикус протянул руку. – Не стоило мне тебе это давать.

Дрейк прижал пузырёк к груди.

– Что это такое? Ну же! Я знаю, что вы знаете. Что это?

Аттикус вздохнул.

– Нам нельзя говорить о подобных вещах.

Дрейк закатил глаза.

– Я думал, это уже в прошлом.

– Мальчик прав, – заметил Дрангус. – Чрезвычайные обстоятельства. Скажите нам, что это такое? Рон за ним вернётся?

– Нет. – Аттикус огляделся, как будто пытаясь найти подходящее объяснение. – Вы когда-нибудь задумывались о том, как Рон или любой другой тёмный маг управляет своей силой?

– Конечно, – ответил Дрейк, моментально переключаясь в режим ботаника[47]. – Это всем известно. Зохары регулируют отношения волшебника с магией, но только пока мы придерживаемся морального кодекса. Откуда злые маги берут силу, если у них нет кодекса? Они используют опасную магию. Большинство авторов, включая Джамиклоидеса в его книге «Сила и тень», полагают, что тёмные маги знают, как использовать дикую магию, которую не регулируют Зохары, как это делали наши предки.

– Джамиклоидес ошибался.

– Ясно, – удручённо[48] ответил Дрейк.

– Где ты взял копию «Силы и тени»? – спросил Финниган.

Дрейк покраснел.

– В любом случае злые маги не используют дикую магию, – вставил Реллик. – Это очень опасно и в принципе невозможно. Они заключают кровавый союз с джиннами.

– Реллик! – укоризненно воскликнул Аттикус.

– Но так и есть…

– Я пытался придумать, как сказать это не так…

– Зловеще? Но это поистине зловещая практика. И точка. К тому же ты очень долго думал. – Реллик повернулся к Дрейку: – Они отправляются на Зета Прайм и заключают кровавый союз с джиннами. Они обещают посвятить свою жизнь борьбе за власть над всеми остальными, а их конечной целью является освобождение джиннов из заточения. Взамен джинны наделяют их магией, так же как Зохары – более… благочестивых личностей.

– Это отвратительно, – мрачно заметил Дрангус. – Я и понятия не имел, что джинны столь активны. Но маги ведь не могут пройти сквозь Врата Жизни? Мои люди хорошо их охраняют.

– Такое случается, – заверил его Аттикус. – Даже если маг входит во Врата, джинны не могут покинуть свою темницу, но они могут говорить через разделяющую их дверь и даже передавать через неё… определённые вещества.

– Например, кровь? – догадался Дрейк.

– Например, кровь, – ответил Реллик. – Главное – не пей её.

Табурет у них за спиной снова скрипнул, и незнакомый голос произнёс:

– Вообще-то, Дрейк, я надеялся, что ты это выпьешь.

Глава 10

Чрево зверя

«Из чрева преисподней я возопил… До основания гор я нисшёл, земля своими запорами навек загородила меня, но Ты изведёшь душу мою из ада».

Книга пророка Ионы[49].

До конца Кровавого спуска было ещё далеко. Мы шли очень медленно, поскольку нас вёл древний минотавр. А наверху нас приветствовали сотни других минотавров. Конечно, они повторяли не моё имя[50]. Они повторяли имя Дэнни. Кстати, Дэнни была на удивление спокойна, хотя ей предстояло войти бог знает куда и сразиться с драконом. Ох уж эти минотавры…

Когда мы добрались до ворот, наша древняя сопровождающая – я был почти уверен, что это была женщина, – подняла руки и вступила в странный чёрный туман. К моему ужасу, туман проник в её рот и ноздри, и секунду спустя она превратилась в камень. Крики наверху стали громче.

– Ай! – воскликнул я.

Кажется, Дэнни ничуть не удивилась.

– Жизнь за то, чтобы войти во Врата Жизни. Смерть за то, чтобы открыть Врата Смерти, – благоговейно прошептала она.

– Смерть? – Я лихорадочно поправил юбку[51]. – Какая ещё смерть?

– Цена за то, чтобы мы могли войти, – ответила Дэнни. С мрачным видом она приложила тупой конец копья к груди окаменевшей женщины и слегка толкнула её. Статуя вспыхнула и скрылась за облаком белого пара, рассеявшего чёрный туман и позволившего нам пройти. Обломки огромных чёрных дверей лежали на земле, но проход за ними был относительно свободен. Вскоре чёрный туман снова начал клубиться у нас над головой. Я не видел ничего, кроме тьмы.

– Быстрее, – сказала Дэнни. Она была либо намного смелее меня (это вряд ли), либо была ещё слишком молода, чтобы понять, что происходит (минотавры-подростки немного глуповаты. Прости, Дрейк, но это так). Возможно, я даже немного подождал, думая, что вот-вот услышу её крики. Дэнни Отважная…

Наконец я шагнул вслед за ней. Свет рассеял тьму, как будто кто-то сорвал с моих глаз повязку.

– Ай-яй-яй! – закричал я[52].

Мы оказались в пустыне чистого белого песка. Красное