Суперстранные дети - Петра Соукупова

должен был прийти за нами в библиотеку? А, ты тут с подружкой? Вы знакомы?

– Да… – начинает Петр. Но не успевает он что-то добавить, как мама перебивает его:

– Ну приходи потом, – и скрывается внутри.

Мы сидим рядом и, поскольку его мама помешала нашему разговору, поначалу снова молчим.

– Я вообще много чего боюсь, часто не могу заснуть от страха. И совсем не могу спать в незнакомом месте, – через некоторое время говорит Петр.

Я не сразу понимаю, к чему это он. А к тому, что лесная школа – для него и есть незнакомое место.

– Так не езжай просто. Ведь это необязательно.

– Нет. Родители хотят, чтобы я поехал, и все одноклассники поедут. Ну или почти все. И надо мной будут смеяться. Мне уже девять, а я верю в монстров. Ну то есть не верю, но с этим все сложно. Понимаешь?

Я понимаю, но не знаю, что посоветовать кроме того, чтобы он просто туда не ехал.

– А тебе не плевать, что над тобой будут смеяться? – говорю я.

Он смотрит на меня так, как будто я совсем не догоняю, в общем-то, так и есть. Я в лесные школы не езжу, потому что не хочу проводить с одноклассниками и учителями все дни напролет, там ведь нельзя делать что заблагорассудится, и мне никогда даже в голову не приходило, что кто-то надо мной из-за этого смеется. То есть, может, и смеется, но мне совершенно все равно. Если мне не говорят в лицо всякие гадости, чего уже давно не случалось, мне глубоко плевать. Но как это всё объяснить Петру?

И тут появляется Катка, она выходит из библиотеки с полной авоськой книжек, а одну несет в руке.

Я вскакиваю – я так рада ее видеть. И она тоже, во всяком случае, похоже на то. Я боялась, что наша встреча будет странной, раз мы так гадко друг на друга кричали, но мы обе делаем вид, что ничего не произошло, и это здорово.

– Что ты с ума сходишь? – говорит мне Катка, но по-доброму. – Почему ты не приходишь на свое место? Я прихожу, а тебя никогда нет.

– Я тоже приходила, а тебя не было, тогда я решила, что точно найду тебя здесь.

Катка кивает, в смысле да, понятно.

– А это кто? – показывает она на Петра.

– Петр, – отвечаю я.

– Ты тоже хочешь посмотреть на паука?

– Что? Какого еще паука?

– Птицееда, – объясняю я.

– Фу! Нет! Ненавижу пауков. Он у тебя с собой? – Петр вскакивает. Похоже, он боится не только монстров.

– Я тоже его терпеть не могу, – говорит Катка. – Нет, конечно, он у меня не с собой, бр-р. Ну что, пошли или ты чего-то ждешь? – обращается она ко мне, как будто мы давно договорились.

– Может, лучше посмотрите на шиншиллу?

Я качаю головой, ну уж нет.

– Как-нибудь в другой раз, – говорю я, и правда, я бы на нее с удовольствием посмотрела, но гораздо сильнее я мечтаю увидеть птицееда.

– Ну… – говорит Катка. – А зачем на нее смотреть?

– Не знаю, – говорит Петр. – Она ручная и очень смешно валяется в песке. Это называется «купается».

Это, конечно, интересно, но мне уже не терпится поскорее пойти к Катке.

– Да, с удовольствием, как-нибудь. А сейчас нам пора. Ну пока! – говорю я Петру, но он тоже встает с лавочки.

– Тогда я с вами.

– Да?

– Да.

– А тебе можно одному ходить, когда уже темнеет? – интересуется Катка. – Сколько тебе лет?

– Девять, я просто маленького роста, но я уже не малыш и могу ходить один. Я напишу маме, что пойду с вами.

Он вытаскивает телефон. Я пожимаю плечами и смотрю на Катку: не знаю.

– Это твой друг? – тихонько спрашивает Катка. Петр отстает на пару шагов, он идет медленно, потому что пишет эсэмэску.

– Не знаю, – отвечаю я честно. – Я однажды принесла ему шиншиллу.

– Чего-чего? – удивляется Катка.

– Эй, я с вами не пойду, – окликает нас Петр. – Мама не разрешает, она же вас не знает. Мне надо обратно в библиотеку.

Мы останавливаемся.

– Ну, ты же все равно боишься пауков, – говорю я.

– Я не боюсь, они просто противные.

– Вот видишь.

– Может, еще как-нибудь встретимся, – говорит Катка.

– Ага, ну пока. – Петр поворачивается и бредет обратно к библиотеке. А мы наконец можем спокойно идти смотреть на паука, о Петре мы больше не разговариваем.

– Брата, скорее всего, нет дома. Так что ты только посмотришь на паука, и всё, ладно? И мы точно не будем открывать дверцу. Я его реально боюсь.

– Да, конечно, как скажешь, – говорю я, хотя я-то надеялась, что смогу его потрогать. Интересно: какой он на ощупь? Конечно, не всех птицеедов можно трогать, некоторые могут обжечь своими волосками. И неизвестно еще, насколько он жестокий хищник, хотя вряд ли очень опасный, ведь ее брат еще подросток. Почему это кому-то можно держать дома паука-птицееда, а мне нет? Но раз уж мы с Каткой теперь опять дружим, может, мне удастся когда-нибудь потрогать его или взять на руки. Я снова начинаю подпрыгивать вокруг Катки от нетерпения.

– Успокойся, ладно?

Тут нас догоняет Петр.

– Я с вами.

Ни я, ни Катка уже не спрашиваем его, как это ему разрешили. Мне, например, это просто в голову не приходит.

– А помнишь, ты говорила про лесную школу… – начинает Петр.

– Боже, терпеть не могу лесную школу, – говорит Катка. – Я ездила только однажды, во втором классе, и с тех пор уже никогда… бр-р-р.

– Вы что, просто не ездите, и всё? – говорит Петр, как будто мы несем что-то несусветное.

– Да, – говорим мы хором.

– Везет же вам.

Птицеед

M Но, когда мы приходим, оказывается, что дверь не заперта, и Катка замирает на месте. Смотрит на нас.

– Видимо, брат дома.

Мне неважно, так я ей и говорю, но у Катки такой вид, будто у нас серьезные неприятности. Но все равно мы заходим в дом и разуваемся. Катка стучится в дверь, на которой красуются надписи «Вход воспрещен» и «Карается смертью».

Из комнаты доносятся звуки компьютерной игры, и с первого раза никто не отзывается, только со второго.

– Отвали, пончик! – кричит Каткин брат.

Но Катка поворачивает ручку и заглядывает в комнату, а мы остаемся ждать в прихожей.

– Я тут с друзьями, они хотят посмотреть на паука, можно?

– Нет, он спит, – говорит парень даже не оборачиваясь.

– Проходите, – зовет нас Катка.

– Да отвалите вы все от меня, – говорит он и ставит игру на паузу.

И только теперь наконец на нас смотрит.

– Это что еще такое? – показывает он на нас.