Кощеевич и Смерть - Алан Григорьев

синие сумерки. На плечо Лиса села птичка-весточка, почистила клюв о ремень кожаной (бывшей Кощеевой) перевязи и вопросительно чирикнула, словно интересуясь, не пора ли ей снова в путь-дорогу.

— Пора, милая, — кивнул ей Лис. — Слушай и запоминай: сегодня мы объявляем войну Дивьему царству. Придём, сперва отвоюем своё, а потом возьмём всё, что захотим. Просто потому что можем!

Птичка чирикнула и нехотя взмыла в воздух. Что поделать: весточки не любят приносить плохие вести. Но ей и не пришлось — Смерть опять решила вмешаться.

Щёлкнула пальцами — раз, и нет птички. В руки Лису упал хлебный мякиш, из которого оная весточка была когда-то слеплена и чарами оживлена.

— Нет, ты не просто лопух, а дурень набитый. «Бери всё, что захочешь взять», пф! Это папка тебя научил, что ли? Помню-помню, его любимая присказка.

— И что с того? Может, и Кощей в чём-то был прав. Не доверять дивьим он меня учил, а я не послушал и вот, как видишь, поплатился, — Лису показался чужим собственный голос.

Раньше его ярость была огненной, а сейчас вдруг обернулась стылым хрустящим льдом. Прежде он винил только Кощея за то, что тот сделал с матушкой, но Ратибор оказался ничуть не лучше. Оба они заслуживали мести.

— Эй, дружок, не гони коней, — Марена тряхнула его за плечи. — Где тот юноша, который давеча говорил, что не допустит новой войны? Что навий народ устал сражаться. Что людям нечего есть. Неужто всех положишь на алтарь своего возмездия?

— Тот юноша был да сплыл, — Кощеевич дёрнул плечом. — Можно считать, что умер. Только что.

— А я слыхала, будто бы он бессмертный.

— Он уже не уверен…

Лис ничуть не приукрашивал. Ему правда казалось, что внутри что-то умерло с концами. Быть может, остатки веры в людей.

— Ну, я его не уводила в свои чертоги. Так что, дружок, успокойся, соберись.

— Да спокоен я, — Лис разминал в руках хлеб, пытаясь вылепить новую птичку, но руки тряслись. В конце концов он сдался и сунул мякиш в карман. — Я одного не понимаю. Вот ты — Смерть. Тебе должно нравиться убивать людей. Так почему ты против войны? Тебе она сулит веселье да раздолье, разве нет?

— Я всего лишь делаю то, что должно.

— Значит, на самом деле тебе не нравится забирать жизни?

— Дружок, это другой мерой мерится. Нравится ли дождю лить? Нравится ли реке течь? Нравится ли осени наступать? Понимаешь?

— Но ты сама предлагала убить Ратибора и его подручных. Ради меня. А не потому, что «так должно».

— Больше этого не повторится, — Смерть поджала губы. — Вопреки тому, что обо мне болтают, я не бессердечна. Но коли даже ты смеешь меня за это осуждать, я умолкаю. Делай что хочешь, княжич. И будь что будет.

— Ну всё, теперь я совсем злое зло, — расхохотался Лис. — На Лысой горе царя ударил, перемирие попрал. Войну вот развязать собираюсь. Ещё и саму Смерть обидел. Точно негодяй Кощеев сын!

— Не наговаривай на себя, — буркнула Марена. — Во-первых, я не обижаюсь на подобные глупости. По правде говоря, не уверена, что способна на это чувство. Во-вторых, тебе нужен был советник — я попыталась им стать. Похоже, вышло неудачно. Значит, каждый должен быть на своём месте.

— И где твоё место?

— О, я-то знаю, где. Лучше спроси себя, где твоё? И чем поможет Василисе новая война? Помнишь, что сказал Май? Ты — вьюн. Так какого духа пёсьего пытаешься избыть свою беду, как дуб? Прёшь напролом, не разбирая пути. Неудивительно, что у тебя нашла коса на камень.

Когда Лис услышал имя Мая, на душе будто бы немного потеплело. Но недостаточно, чтобы холод ушёл.

— Ладно, признаю: я наломал дров и провалил переговоры. И да, сейчас не время для войны. Но что мне делать, Рена? Если я проглочу это оскорбление, царь решит, что я — пустолайка, и ни за что не оставит Навь в покое. Думаешь, я не вижу? Он хуже упыря. Только отвернись — непременно цапнет. А дашь палец, отхватит руку.

— Что делать, тебе скажут настоящие советники. Зря, что ли, их завёл?

— Да чёрт с ними, с советниками. Что бы сделала ты на моём месте?

Марена потянулась сладко, словно кошка. Кажется, ей были приятны слова Лиса.

— Не спешила бы. Окружила бы себя верными людьми. Подняла бы с колен родной край. Коли не избежать войны, подготовься к ней заранее. Найди союзников. Узнай побольше о враге… Ты же Лис, дружок. Будь хитрее. А месть, поданная холодной, порой в сто раз слаще на вкус.

— Ты говоришь прямо как Май.

— Потому что он мудр, хоть и юн. Тебе повезло. Скажи спасибо, что я его не забрала там, на охоте. Он был на волосок от гибели.

— Спасибо, — Кощеевич ничуть не покривил душой. Лучше было бы потерять правую руку, чем Мая.

— Как думаешь, что бы ещё он сказал на моём месте? Если опустить первые слова досады, — улыбнулась Марена.

— Что прежде, чем бросаться с головой в новую войну, мы должны выяснить, почему Кощей с превосходящими силами так и не смог выиграть старую, — вздохнул Лис. — Мне кажется, это и есть ключ к победе над Ратибором.

— Вот и поразмысли на досуге. А потом, да, — бери всё, что захочешь взять, дружок. Но только когда будешь полностью готов.

Глава шестая. Заклятие придётся доработать

— Лис, очнись! Ну же, Лис! Да чтоб тебя! — кто-то больно хлестал его по лицу.

Княжич с трудом разлепил глаза и увидел перед собой встревоженное лицо советника Мая. Ишь, какой взъерошенный. Белая прядка в волосах дыбом торчит, как гребень удода.

— Всё. В порядке, — Лис вяло махнул