Школа пяти Башен - Карин Мюллер

Ага, как же! А может, у меня нет и не было никогда настоящих подруг. Может, я всё это только вообразила, так же, как захлопнувшуюся дверь в полуразрушенной башне сегодня днём. Или то, что я всегда смогу положиться на папу. Как бы я хотела знать, что же он скрывает от меня. Он и эта Рингель!

Пенелопа снова молча надувает свой горловой мешок и выжидательно смотрит на меня.

– Нет, не собираюсь бегать за ним. И речи об этом быть не может. Он ведь просто взял и смылся!

Пенелопа молчит. Я тоже так умею. Мы смотрим друг на друга. Долго. Я моргаю первая. Проиграла! Ватная псатирелла[11]!

– Ну и пусть. Похоже, ты права. – Сажаю маленькую жабу к себе на плечо и выхожу из квартиры. – Пора нам идти… и, знаешь, я не называла тебя псатиреллой. Знаю, ты нисколечко не похожа на этот гриб!

Перед развалинами сгоревшего здания я почти догоняю отца. Но кто-то, похоже, оказался быстрее меня. Когда я краем уха слышу своё имя, то инстинктивно ныряю в ближайший куст.

– Я вовсе не подслушиваю, просто не хочу мешать этим двоим, – шиплю я Пенелопе. – А теперь сиди тихо, иначе они нас заметят!

Пегги Рингвальд что-то негромко говорит моему отцу. К сожалению, я не всё могу расслышать.

– Дай ей хотя бы шанс попробовать, Корбин! Башни…

– Ни в коем случае, Пегги! Я придумаю какое-нибудь решение. Найду, где ей жить, не… Всё это выйдет боком.

– Вот именно, что?

– Я говорю: «Нет». Мы должны быть осторожнее. Если бы только видела её пару минут назад!

– Лена может посещать Академию Эшвуд так же, как все жители башен!

– Не можешь ведь ты её без всякой подготовки…

– Основных курсов ей будет вполне достаточно. Она ни о чём не догадывается, так и должно быть! Мы же обо всём договорились.

– Но в нынешних условиях… Другие… Ты знаешь, какими бывают дети… Она станет аутсайдером.

– Она с этим справится! Разве решение не должна принимать она?..

– Она моя дочь. Нет!

Они так сверкали глазами, глядя друг на друга, что ещё немного и мог бы случиться лесной пожар.

Пенелопа издаёт звук, похожий на тихое потрескивание, и она права. Я пытаюсь незаметно уйти подальше. Но самым дурацким образом наступаю на гнилую ветку, и они оба тут же поворачиваются ко мне. Ничего не остаётся, как предъявить им себя во всей красе.

– О чём речь, пап?

– Ни о чём, Хелена.

Ага, снова Хелена. Вот спасибо. С меня уже хватит. Тайны, тайны, тайны!

Пегги Рингвальд с сожалением смотрит на меня и, элегантно развернувшись, уходит. Как по мне, так они вполне могли бы спорить дальше. Меня это больше не интересует. Я резко разворачиваюсь и тоже ухожу. Но папа бежит за мной следом.

– Земляная звёздочка, прошу тебя!

– Ты мне больше не доверяешь? – вырывается у меня.

– Что? Нет! Речь вовсе не об этом. Можешь ты мне поверить? Понимаешь, большинство учеников и учениц Академии Эшвуд первые шесть школьных лет посещали одну из подобных лесных школ для детей младшего возраста. И они, скорее всего, ещё до перехода сюда знают, какая башня лучше подходит для их способностей.

– Ну и что?

Но он, не останавливаясь, продолжает говорить.

– Большая часть занятий проводится в специальных группах, которые определяют башни.

– Ну да, классы с различным уклоном, кружки по интересам, как в интегрированных объединённых школах[12], – говорю я, а папа при этом закатывает глаза. Он терпеть не может, когда я его перебиваю.

– Для первокурсников есть ориентировочная ступень, которую ты уже пропустила.

Похоже, все, кроме меня, уже знают, в какой класс они пойдут. Да и пусть!

– Единственная башня, которая мне действительно нравится, это всё равно Красная! – огрызаюсь я. – Так что заберите уже себе ваш Трэш-клуб, а я хочу домой!

Папа в шоке смотрит на меня.

– Это не вариант, – говорит он после небольшой паузы, во время которой даже Пенелопа не рискует хоть как-то вставить свои пять копеек.

– Поверь, я хотел бы, чтобы всё было по-другому. Просто в порядке исключения попробуй смириться с ситуацией и привыкнуть к новой школе, чтобы ты не сильно выделялась среди остальных.

Похоже, он решил упереться и сыграть роль строго отца.

– Сначала ты будешь посещать только основные занятия, я уже обо всём договорился с Пегги.

Я ненавижу ссориться с ним, но так просто не сдамся.

– А что потом, пап? Что ты имеешь в виду – не сильно выделялась? С каких пор мы стали такими старомодными идиотами?

Что на это ответить, похоже, он просто не знает. Поэтому ничего не говорит и ничего не предпринимает, чтобы удержать меня, когда я поворачиваюсь и убегаю в направлении башни. Он просто возвращается к своей работе, в свою дурацкую котельную, к своему дурацкому основному генератору. Ну и ладно, пускай себе идёт. Я ещё выясню, что всё это значит и почему я должна «привыкнуть и не выделяться». Я ещё никогда так не делала. Нигде.

– Пусть даже думать забудет об этом! – заявляю я Пенелопе, и её жабьего соображения хватает для того, чтобы промолчать.

Глава 7

Я сижу в первом ряду с тремя девочками и мальчиком и почти не прислушиваюсь к тому, что говорят Пегги Рингвальд и несколько других учителей, которые вышли на украшенную гирляндами сцену. Интересно, насколько сложно выбрать башню? А если бы я захотела?! Но нет, я не хочу! У меня ощущение, что меня предали. Я так больше не играю! Сначала мы переезжаем. Прямо посреди учебного года в новую школу. Затем обнаруживается, что тут нет Интернета. А теперь мне придётся жить в одной из этих странных башен? Тут я, пожалуй, могу сказать, что мне повезло, что кто-то сжёг спальню для первокурсников. Вот уж она бы точно была последней каплей для меня!

– Мы рады приветствовать вас в начале новой четверти, ориентировочная фаза закончена… это серьёзный шаг… новый человек в наших рядах… сделать начало учёбы лёгким… Посреди учебного года… Аплодисменты.

Я слышала такое уже тысячу раз. Слова меняются, а смысл таких торжественных речей везде один и тот же. С большим трудом пытаюсь вслушиваться в то, что говорит Пегги Рингвальд, потому что я полностью занята своими собственными мыслями и поэтому понимаю лишь половину из сказанного. Внезапно она произносит моё имя, и я вздрагиваю от испуга. Такое ощущение, что все головы резко повернулись ко мне. Как же я это