Счастливчик просыпается! - Алексей Наумов

— Я мигом, — бормотала Варя, вкривь и вкось застёгивая рубашку прямо поверх пижамы. — Я сейчас.

Через несколько минут, ребята, одетые как на пожаре, спустились с крыльца следом за папой, который вышел первым и выпустил Степашку. Тот пулей умчался в темноту и разразился лаем у дверей сарая, в котором опять что-то упало.

— А может, не пойдём? — сказала Варя, держа брату за руку. — Утром посмотрим… Сейчас всё равно ничего не видно…

— Нет, надо идти, — сказал мальчик, следуя за папой, который решительно вышагивал впереди, освещая свой путь тусклым светом маленького карманного фонарика и держа в своей правой руке старый зонтик точно дубинку.

— Эй, кто там? — сказал папа, остановившись у дверей сарая и по возможности стараясь придать своему голосу угрожающие нотки. — А ну, выходи по-хорошему!

Вторя его тону, Стёпа грозно зарычал, и стал скрести лапами дверь сарая. Варя спряталась за спину Серёжи, а сам мальчик, поднял с клумбы большой камень и сжал его в руке, готовый пустить его в ход.

— В последний раз предупреждаем, — басом повторил папа, — выходите по-хорошему!

В сарае снова что-то звякнуло, и ребята услышали какой-то странный звук, будто кто-то сердито запыхтел за дверью, словно готовясь сразиться с ними.

— Ой! — пискнула Варя из-за спины Серёжи. — Это волк пыхтит!

— Ну ладно! — сказал папа, берясь за ручку двери и бросая ободряющий взгляд на ребят. — Стёпа, вперёд!

Он распахнул дверь и Стёпа с лаем бросился внутрь, а следом, с зонтиком на изготовку, туда же ринулся папа. В сарае что-то громыхнуло, звякнуло, ухнуло, треснуло, коротко взвизгнул Стёпа, громко ойкнул папа, а после, вместо дальнейших криков и шума борьбы, ребята услышала сдавленный папин смех и недовольное поскуливание Степашки.

— Идите сюда, — крикнул папа, — разбойник пойман! Можете полюбоваться… И, кто-нибудь, помогите мне подняться, я, кажется, споткнулся о грабли…

Ребята поспешили к двери и увидели папу, который лежал ничком недалеко у входа, с раскрытым зонтиком в руке, под грудой повалившихся на него лопат, тяпок и прочего садового инвентаря. Фонарик, который вылетел из его рук при падении, валялся в дальнем конце сарая, освещая Стёпу, караулившего большого ежа, свернувшегося клубком в углу и угрожающе пыхтящего.

— Ёжик, — воскликнула Варя.

— Самый настоящий, — подтвердил папа. — И такой крупный!

— Стёпа, нельзя! — сказала Варя, боясь, что Степашка может обидеть ёжика, но он не собирался его трогать. Когда они с папой ворвались в сарай и папа, спотыкнувшись о грабли, упал, и остался лежать с раскрывшимся зонтиком, Степашка, испуганный неожиданным грохотом сзади, не глядя кинулся в темноту сарая и наткнулся прямо на ежа. К счастью, он только немножко уколол себе нос, но этого было достаточно, чтобы заставить его держаться от непрошенного гостя на почтительном расстоянии.

— Это моя вина, — говорил папа, пока Серёжа помогал ему выбраться из-под завала. — Я весь день держал дверь в сарай открытой и закрыл её только ночью, не посмотрев есть ли там кто-нибудь. Ёж, очевидно, пробрался сюда вечером, и я запер его внутри. Ночью ему наскучило сидеть взаперти, и он стал искать выход и в потёмках повалил лопату и эти злополучные грабли, о которые я споткнулся… Но надо отдать нам должное, мы действовали храбро и решительно…

Но тут, Серёжа, не в силах больше сдерживаться, захохотал, на секунду представив себя на месте несчастного ежа, перед которым разыгралась вся эта сцена с падением, и он хохотал и хохотал, пока к нему не присоединилась Варя, а после, и сам папа, который тоже смеялся до слёз. И только Стёпа не находил в произошедшем абсолютно ничего смешного, и продолжал строго следить за нарушителем, пресекая громким лаем все его попытки сбежать в открытую дверь.

«Я бы никогда не допустил бы такого безобразия, — думал Степашка, зорко наблюдая за колючим преступником. — Хорошенькое дело, позволить этому лесному разбойнику пробраться в мой сарай! Неслыханно! И теперь, вместо того, чтобы как следует разобраться с ним, они смеются! Хорошо ещё, что я такой отважный и серьёзный пес, и не позволю ему сбежать просто так, после того, как он предательски уколол меня в самый кончик моего великолепного носа! Как-бы не так!»

И Стёпа снова залаял на ежа, который, немного попривыкнув к свету и шуму, начал было пробираться к выходу.

— Всё, Степа, хватит, — сказал папа, устало переводя дух и держась за живот. — Всё, молодец. Тихо. Давай как, вынесем этого хулигана из сарая, и пусть он топает восвояси.

Папа снял с вешалки старую куртку, закутал в неё фыркающего ежа и вынес его за калитку. Стёпа не отставал от папы ни на шаг, готовый в любой момент пресечь любую попытку к бегству и на всякий случай негромко ворчал. Он был абсолютно уверен, что все звери в округе только и думают о том, как бы проникнуть на его чудесный участок, поваляться на его газоне и стащить немного еды из его миски. «Никому нельзя верить! — думал Стёпа, важно шествуя за папой. — Никому. Даже ночью нет никакого покоя! Ночью, нужно спать на своей подстилке, а не шастать по чужим сараям! Хорошо, что я почти не спал…»

На улице, папа положил ежа на землю и отошёл в сторону, придерживая Степашку, который норовил кинуться вдогонку ночному грабителю, который, не долго мешкая, побежал в сторону леса.

— А теперь — спать! — скомандовал папа. — Хватит на сегодня приключений. Пойдём ка, Стёпа, домой.

Но Степашку не просто было загнать домой. Только удостоверившись, что ежик действительно убежал, а калитка надёжно заперта, он соизволил подняться в дом и лечь на свою подстилку.

«Я молодец, — думал он, уютно сворачиваясь калачиком в своём уголке. — Если бы не я, весь лес бы давно сбежался сюда и все кому не лень ходили бы по нашему участку. Ежи бы спали на моей веранде, зайцы бы выкапывали мою морковку, а Матвей, наверняка бы ел из моей миски и спал на моём кресле. Ужас!»

Степа даже заворчал от такой страшной картины и перевернулся на другой бок.

«Хорошо, что у моих друзей есть я, — решил он, немного успокоившись и начиная дремать. — Они, конечно, очень хорошие, но иногда, им нужно быть немного построже, иначе эти звери совсем распоясаются… совсем… сов…»

И он уснул, маленький и отважный защитник своего большого дома, и его коротенькие лапки опять отчаянно дрыгались во сне, потому что даже во сне, Степашка продолжал охранять своих друзей. Ну и свою миску, конечно тоже…

Ночью пошёл дождь, но не холодный и противный дождик, от которого становиться сыро и