Александр Асов - Перо Гамаюна. Волшебники Китеж-града

– Ква-а-ак приятно, когда молодой человек уже понимает, квак следует обращаться к знатным особам… – жаба-королева была весьма довольна беседою. – Но, вообще-то у меня дела… Ква-а-аралевские заботы… Так что аудиенция окончена. – И она поскакала к сородичам в болото.

Ярик заметил, что перед тем как скрыться, жаба оглянулась и со значением мигнула ему: мол, ещё свидимся!

После он видел лишь качание камышей. И так остался на берегу озера в одиночестве.

Тут вдруг из туч, клубящихся над озером, вновь явилось Золотое яйцо. А вслед за ним вынырнули и саламандры!

Драконы закружились над озером, словно приплясывая. Озеро взволновалось и будто вскипело, а в середине его под драконами разошлись круги и взвился водный вихрь. Вознёсшись, вихрь разлетелся брызгами и… вместо него явилась ладья.

Нос ладьи украшала голова лебедя с сияющими золотыми глазами. Ладья проплыла круг, взмахнула белыми крыльями и взмыла над блестящей чёрной гладью.

В ладье взорам предстал старец в белоснежном облачении. Ярик сразу узнал волшебника из прошлого сна. Это же он… волшебник Велияр Сивобородый!

Велияр управлял ладьею своим посохом, будто кормилом. От его развевающейся бороды и всклокоченных волос исходило серебряное сияние. Ремешок с золотой подвеской в виде луны скреплял седые космы.

– Что за шум в заповедном лесу? Отчего волнуется озеро? – вопросил он громогласно.

Велияр медленно вознёс над своей главою посох. Луч, исшедший из навершия, прорезал тучи. В образовавшемся окне явилась полная луна.

Луна отбросила свет на поляну на берегу озера рядом с Яриком.

Золотое яйцо сразу ввинтилось по спирали в явившийся проём меж тучами. Завилось волчком… А затем, рассыпая искры, треснуло и раскололось в лунном свете. Осколки золотой скорлупы просыпались блёстками в озеро.

И на месте яйца явился маленький и юркий дракоша. Он был похож рыжеватого котёнка с золотыми крылышками и хвостом ящерицы. Это и был Зилант Златокрыл!

Когда он вырастет, то станет, как и родители, ослепительно белым крылатым барсом, или, по-старому, ирбисом… Пока же он просто котёнок-барсик, непоседа, как и все дети.

Зилаша свился клубком, потом развился и, трепыхая крыльями, полетел к поляне. Там уже прыгал от радости Ярик. Вслед за сыном на полянку спикировали и драконы.

– Зилаш-шаа! Сыночек! – радостно зашипела Шелмабора, свиваясь кольцами. – Наконец, мы наш-ш-шли тебя!

– А вот и он! Мальчишка! – грозно рыкнул Мерлантий, заметив Ярика. – Ну, погоди же!

– Ш-ша!.. Он и в самом деле ч… человек! – шикнула Шелмабора, оскалившись. – Уж-жасно!

– Да, я человек. Что тут такого? – Ярослав осторожно отступил, искоса глядя на зубы дракона и драконицы.

– Он не знает! – рявкнул Мерлантий. – В стране драконов так редко бывают люди, что вы для нас – легенда. Стр-р-рашная сказка! У нас людьми пугают малыш-ш-шей!

Саламандры грозно надвинулись на Ярика, пыша яростью и изрыгая огненные шутихи. Ярослав едва увернулся, но пенёк, стоявший за ним на краю болотца, вспыхнул.

Краем глаза Ярик заметил, что в болотце тем временем шла своя жизнь. Лягушки со всех окрестностей собрались вокруг его жабы и приветствовали её. Жабе-королеве даже поднесли корону в виде цветка водяной лилии и скипетр – золотую камышинку… Всё это мелькнуло как видение…

И тут Зилаша, выгнув спину и вытянув хвост трубой, встал на пути саламандр.

– Я не дам своего друга в обиду! Не смейте!

– Только из яйца, а уже учит отца! – отчитал его Мерлантий, но всё ж отступился. Шелмабора же, приблизившись, приласкала сына.

Тем временем причалила ладья Велияра. Волшебник сошёл на берег по лебединому крылу и доброжелательно осмотрелся:

– Рад вам, гости дорогие! – обратился он к Ярику Бусинке и Зиланту Златокрылу. Друзья поклонились в ответ. А Зилант выкрикнул: «Ура!»

Затем Велияр обернулся к драконам:

– Вам также пламенные приветствия, ваши огненные величества! Наконец-то вы нашли время совершить визит к нам.

Мерлантий Огнезарый с достоинством поклонился:

– Давненько мы не навещали ваши края. Что поделать! Государственные заботы!

– Ох… Да! – согласился Велияр. – Государево бремя отнимает время…

– То-то и оно! – посетовал дракороль. – Легко ли править в огненном королевстве, где всё так и кипит, и пышет страстями?!

Шелмабора Луноликая тоже вздохнула:

– Да уж… Всё требует внимания, дабы котелок не перекипел и огонь не залило…

– Мы бы и не смогли вырваться, – заметил Мерлантий, – если бы наш проказник не сбежал с собственного дня рождения…

– И всё из-за этого… человека! – недовольно прошипела Шелмабора.

– Это не беда! – заступился за гостя Велияр. – Он всего лишь мальчик. И вряд ли доставит вам много хлопот.

Затем драконы и волшебник Велияр углубились в дела их княжеств. Не так просто среди повседневных хлопот выбрать время для переговоров на высшем уровне.

Их занимало укрепление границ с княжеством кошмаров. Также требовало внимания устроение дел о заоблачных пошлинах… Велияра же более всего беспокоили волнения воды в решете и бури в тихих омутах…

К беседе о волнениях в воде присоединилась и жаба, прискакавшая из болота со свитою лягушек, кои церемонно склонились пред коронованными особами…

Пока они вели беседу, Ярослав медленно оседал на землю. Он мало что понимал… Он устал… Его бросало в жар, и ему хотелось спать…

– Никак нашего юного гостя утомила беседа? – вопросил Велияр.

Жаба-королева, глянув на поникшего Ярослава, пояснила:

– Он и впрямь нуждается в помощи и лечении… Не отдать ли его на попечение внученьке, Купавушке-виле… Мы для того и явились…

– Ну что ж… – волшебник глянул на небо. – Луна уже высоко… Пора вызывать внученьку! Пришло время чудес и обаяний!

И он ударил посохом по земле, отчего раздался звон, будто ударил гонг.

Купавка-русалочка со Светлояра

Озеро Светлояр засеребрилось в лунном свете. От него пошли всполохи света….

А посередине озера, распространяя благоухание и сиреневое мерцание, зацвела самая большая лилия. Её ещё называют в здешних местах волжским лотосом. Жаль, что ныне она встречается по большей части лишь в сказках…

Вокруг лотоса завились кругами мавлинки и светлячки. А с берега стали валиться и плыть по воде похожие на тополиный пух святкуны – духи трав. Из-за деревьев и прибрежных кустов выглядывали лешие и болотницы.

Вилы запели тонкими голосками. От их пения лотос начал раскрываться…

Лотос! Днём ты почиваешь, прячась от лучей.Сном волшебным грезишь в сумраке ночей.Лишь когда луна восходит, голову вздымаешь…Пробуждаясь ото сна, чудно расцветаешь…

Лесовики и болотницы с мавлинками с восхищением слушали пение. И только безмятежные святкуны ничего не слышали. У них ведь не было ушей. Они всё валились с берега в воду, минуя лесной люд. Кое-кто из них пускал по воде листочки и куски коры. Они усаживались в них, будто в лодочки.

Лодочки-листочки святкунов сгрудились и составили мерцающий венок вокруг лотоса, расправляющего лепестки…

Цветок раскрылся. Из него выпорхнула вила – зеленовласая волшебница с полупрозрачными крылышками. В руках она держала свирель. Это и была внучка Велияра – русалка Купавка.

Ярослав её тут же узнал – это же она являлась во дворце Мерлантия при рождении Зиланта Златокрыла…

Взлетев над озером, вила коснулась свирели губами. Вокруг всё стихло. Даже лягушки в болоте перестали квакать. И над озером полилась волшебная мелодия…. Та самая….

Музыка была чудесна. Даже лягушек распирало от счастья. Они раздували горло и едва сдерживались, чтобы не квакнуть…

«Ах, как хорошо играет Купавка! – мыслили они. – Даже лучше, чем булькает наше болото!..»

Но жаба-королева вовремя наложила на них заклятье молчания, приложив пальчик к губам. Тише… Слушайте!…

Порхнув к берегу, вила заметила Велияра. Она перестала играть и сдвинула бровки.

– Дедушка! К чему такое собрание? – воскликнула вила Купавка, затрепетав. – Да и вы, бабушка, похоже, считаете, что хор лягушек может быть для нас хорошей подпевкой!? А саламандры зачем тут? Для подсветки сцены?

Жаба-королева, услышав сие, надулась:

– Ква-ак бы не ква-ак! Если бы вы… квак!.. только захотели послушать! У наших певцов самые сильные голоса во всей о… квак! округе! Ква-кая изумительная ква-ква-олоратура!

– Ква-ква-ква! – понеслось над кочками…

– Тс-сс! Тихо! – Купавка нахмурилась и шикнула, после чего болото смолкло.