Лаванда Рейн и лесной призрак - Джессика Ренвик

и дальше, может, я даже прощу ему, что он испортил мой рисунок.

Я ловлю взгляд Рози, и она широко улыбается мне.

Уорнер откидывается на пластиковой скамейке и кладёт руку на спинку сзади Рози:

– А вот ещё: какая у призраков любимая сладость?

Рози хихикает и бьёт его по руке:

– Бууууулочки, конечно.

Уорнер широко распахивает глаза, как будто сейчас захлопает ресничками, и улыбается ей. Я морщусь. Эти двое такие милые, что меня скоро затошнит.

Рози откашливается:

– В общем, Уорнер, как я уже говорила, мы хотели задать тебе несколько вопросов про твою двоюродную сестру. Если, конечно, ты не против.

Уорнер пожимает плечами:

– Валяйте.

– Ладно. Ну… эм… – мнётся Рози. Я практически вижу, как сталкиваются мысли у неё в голове. – У неё был какой-нибудь любимый кулон? В виде медальона?

Уорнер напрягается и мрачно смотрит на неё:

– Не знаю. Почему ты спрашиваешь?

Рози бросает на меня быстрый взгляд и сглатывает:

– Ну… кажется, прошлой ночью мы её вызвали…

– Что?! – Уорнер вскидывает брови так, что они скрываются под длинной чёлкой. – В каком смысле «вызвали»? Она же умерла.

Рози теперь похожа на загнанного кролика, который готов бежать со всех лап куда угодно. Она теребит свои распущенные волосы.

– Лаванда видела, что кто-то – или что-то – бродит вокруг дома. У её мамы есть доска Уиджа…

Уорнер издаёт лающий смешок:

– Каур, скажи, что ты это несерьёзно. В такую чушь верят только психи. – Он мрачно смотрит на меня. – Вроде мамы Лаванды. Она чокнутая.

Я напрягаюсь и, прищурившись, смотрю на Уорнера в упор:

– Прости? Ты сейчас говоришь о моей маме?

– Ты слышала, что я сказал. Твоя мать шизанутая. – Уорнер встаёт с места, нависает над нами и тычет пальцем в меня. – И ты тоже, Лаванда, если веришь хоть одному её слову.

Рози отставляет в сторону размокший стаканчик:

– Уорнер, пожалуйста. Лаванда потеряла медальон своей бабушки, и когда мы воспользовались доской Уиджа, появился кто-то, похожий на Эмму. – Рози делает глубокий вдох. – Она написала слово «медальон».

Лицо Уорнера искажает злобная гримаса, а его уши вспыхивают.

– Мы подумали, что тебе может быть что-то об этом известно, – высоким, прерывистым голосом продолжает Рози. Взглянув на разъярённого Уорнера, она осекается. – Не важно. Всё хорошо, Уорнер.

– Нет, Рози, не хорошо. – Он исподлобья смотрит на неё. Лицо у него стало цвета спелого помидора. – Вам двоим нечего лезть в чужие дела. Я понятия не имею, про какой медальон ты говоришь. У вас у обеих крыша поехала. – Уорнер наклоняется, сплющивает в руке свой пустой стаканчик и бросает его в Рози. На груди её розовой футболки остаётся коричневое пятно.

Ахнув, я резко оборачиваюсь:

– Да как ты…

– Заткнись, дура. – И, окинув нас напоследок ядовитым взглядом, Уорнер вылетает из кафе. Колокольчик над дверью звякает, когда она с размаху захлопывается.

У меня бешено колотится сердце. Я вцепилась в край стола с такой силой, что побелели костяшки. Это всё только что было на самом деле?!

Я перевожу взгляд на Рози, которая вытирает футболку салфеткой. Она не смотрит мне в глаза и чуть не плачет.

– Ты в порядке? – я наклоняюсь и беру её за руку.

Она вырывает её у меня:

– Всё нормально. Прости, Лаванда. Всё-таки не стоило говорить об Эмме.

В этот момент мне жалко её до мурашек:

– Это не оправдание. Он не имеет права так с тобой поступать.

Рози прерывисто выдыхает и сжимает в руке салфетку:

– Эмма умерла всего несколько месяцев назад. Мы должны были быть более чуткими.

– Нет, – я мотаю головой. Мне больно за подругу. – Нет, Рози. Это его не оправдывает. – Я поднимаю со стола смятый стаканчик и кладу его в свой. – Просто дай мне поговорить с ним.

Рози встаёт с места и смотрит на свою футболку. Оттягивает её и хмурится:

– Мы можем обсудить всё позже? Мне нужно домой, переодеться.

Я выдыхаю, почти не разжимая губ, и тоже встаю из-за столика. Выбросив мусор в урну, подхожу к Рози, хватаю за руку и крепко обнимаю:

– Он тебя не достоин.

Рози сдавленно всхлипывает и в ответ обнимает меня за талию:

– Я напишу тебе. – С этими словами она отстраняется и выходит из кафе.

Я беру чистую салфетку и быстро вытираю капли мороженого, которые остались на столе после выходки Уорнера. Мысленно вижу его злобную рожу в тот момент, когда он раздавил стаканчик, и делаю себе мысленную пометку: вечером узнать, как там Рози.

Мысленно я молю Вселенную, чтобы Рози прозрела и бросила этого придурка. С Эммой мы и сами разберёмся. А Рози точно не нужен «друг», который орёт на неё и швыряется едой. Такой не нужен никому.

Я выхожу из кафе и иду к дому. Мысли снова возвращаются к бабушке. Я провожу пальцами по ключицам и вздыхаю, потому что там сейчас нет цепочки, а всё происходящее вовсе не дурной сон, а реальность. Мало мне потерянного медальона и призрака, который меня преследует, – так теперь я ещё беспокоюсь из-за Рози и Уорнера.

Не таким мне представлялось моё спокойное лето.

Глава десятая

– Я уверена, что «У», которое Эмма написала на доске, – это «Уорнер», – поделилась я мыслями с подругой.

Рози вздыхает. Мы идём по лесной тропке за моим домом. Рози вырывает из земли длинный стебель сорной травы и отламывает кончик. На груди у неё на длинном ремешке болтается фотоаппарат.

После инцидента в кафе Рози пришла ко мне домой и предложила вместе поискать медальон. Она переоделась в чистую футболку, а в корзинке её велосипеда я увидела фонарик, старый фотоаппарат и электронный термометр для мяса.

– А это для чего? – удивилась я.

Рози смущённо улыбнулась:

– Это на случай, если появится Эмма.

– Ты решила её приготовить?

– Часто присутствие призрака определяют по резкому изменению температуры. – Рози залилась краской. – Это единственный градусник, который я нашла у нас дома.

– Ну понятно.

И теперь Рози размахивает перед собой термометром, потом нажимает какие-то кнопки и смотрит на результат:

– Я не уверена, что эта штука работает как надо. Показывает не пойми что.

– Потому что ей положено торчать в свиной вырезке, – говорю я, – и никто не предполагал, что ею будут размахивать как палочкой для мыльных пузырей.

Рози закатывает глаза, встряхивает термометр и нажимает другую кнопку.

Я смотрю на небо и хмурюсь. Солнце уже опустилось до верхних веток деревьев, совсем скоро стемнеет.

Включаю фонарик и направляю его на тенистый кустарник под сосной. В траве блеснуло что-то серебристое. Медальон!

Я схожу с тропы и раздвигаю высокие стебли. На земле валяется обёртка от злакового батончика. Край порван