Сказания Корнуолла - Дэвид Генри Келлер

Предположим, дав слово чести истинного короля, я скажу этой леди, что у тебя нет хвоста и, поверив моему слову, она выйдет за тебя замуж, а потом предположим, что она обнаружит, что я солгал. Подумай, что она почувствует! Что почувствую я, если она отрежет тебе голову и хвост, и явится в Корнуолл, чтобы мне отомстить? Я должен точно это знать. Это действительно очень важно.

— Вам придётся просто решить — составить своё собственное мнение.

Он был так упрям, что я понял — с этим ничего не поделаешь; поэтому я предложил ему вернуться в свой замок и сказал, что, когда настанет время, я пошлю за ним. На самом деле я сделал больше. Обнаружив, что он обитал в дне пути от моего замка, на следующий день я отправился туда вместе с ним и очень приятно провёл время. Он жил в замке, где и был рождён, и где много поколений обитала его семья. Я встретил его мать, очень приятную леди, довольно остроумную и в то же время примечательно учёную, но глубоко сокрушающуюся над несчастьем её сына. Затем я оставил их, пообещав, что сделаю всё, что смогу, как только смогу, уверяя, что всё сложится наилучшим способом к полному удовлетворению лорда Фиц-Хью.

Это был счастливый случай, что я возвратился именно тогда. Хотя лорды и рыцари Корнуолла полностью желали, чтобы я стал их Властителем, у валлийцев имелось несколько другое мнение. На самом деле, у них был собственный кандидат. Они передали мне, через посланников, что, если я незамедлительно не покину страну, они призовут на помощь ирландцев, особенно королеву Броду, которая ненавидела Корнуолл больше, чем Преисподнюю и они вторгнутся на мою землю и заменят всех убитых корнуолльцев отборными валлийцами:

Я посовещался с некоторыми из окрестных седовласых дворян. Получалось так, что, если придут одни валлийцы, то битва была бы равной, но если откуда-то придёт ирландское подкрепление, их будет тяжело одолеть. Они заявили, что будут поддерживать меня до конца, но, несомненно, также боялись той ирландской королевы. Я помнил, как Демон пообещал, что я стану Властителем Корнуолла, но в нашем соглашении ничего не было сказано о том, как долго мне удастся занимать этот пост и сохранять своё доброе имя. Тем вечером мне было нелегко наслаждаться библиотекой. Даже рукопись Элефантиса не радовала меня и я сказал сам себе, что политические вопросы — это самое неудовлетворительное и, что сразу же, как только смогу, удалюсь в хорошее спокойное место, вроде Авалона-у-моря.

На следующий день разразился шторм. Так было и на следующий день. А на третий день прибыли напуганные гонцы, которые рассказали, что ирландцы вторглись в страну и, прежде, чем я решил, как действовать, огромное войско окружило мой замок и по одну сторону замковой стены оказалась королева Брода, а по другую — я, весьма специфическое положение, в которое мог попасть истинный Властитель.

Поскольку не оставалось ничего другого, кроме как узнать, чего же она хочет, я с готовностью согласился на её предложение переговоров. Она передала мне, через подъёмный мост, устами презабавнейшего старого герольда, что, если я сомневаюсь в её словах, то могу взять в сопровождение несколько сотен моих воинов, но она предпочитает личную встречу и поэтому просит меня встретиться с ней этим вечером, на закате, на зелёном лугу перед замком. Я ответил герольду, что буду там и приду один, как просит королева.

Я провёл день в тревожной тиши библиотеки, пытаясь решить, что же хотела леди и что её удовлетворит, но в конце концов бросил это, как что-то безнадёжное, ибо, по-видимому, никак нельзя было понять, что же она хотела и, насколько я знал, ни один мужчина никогда ещё не смог угодить женщине; по крайней мере, никогда в жизни не хвастался этим. Поэтому я убивал остаток времени, читая про искушения святого Антония и утомительнейшее время, которое он проводил с пустыней, пылью и прекрасной женщиной, которой он не поддался — по крайней мере, хвастался, что не поддался. Позже днём я облачился в лучшие одежды и, при условленном заходе солнца, медленно вышел через ворота на луг перед замком.

В золотой колеснице безмолвно сидела королева Брода. Она была довольно привлекательна. Разумеется, я не винил молодого Фиц-Хью за его безрассудную страсть. На самом деле я даже обдумывал возможность объяснить ей, что я из Франции и могут произойти и худшие вещи, чем объединить наши силы и задать валлийцам хорошую трёпку, с последующим в подходящий момент браком, который объединит два королевства Ирландии и Корнуолла. Но решительный блеск её глаз и дерзко вскинутая голова, заставляли почувствовать, что для меня будет лучше, если я смогу убедить её поверить Фиц-Хью — пожалуй, я мог бы добиться большего с любой другой женщиной, чем с ней — возможно, Фиц-Хью справится с ней лучше и легче.

Она не подождала, пока я представлюсь, но сразу же начала, — Вы отдадите мне то, чего я желаю?

— Ну, как сказать. Пока что я не представляю, чего вы добиваетесь. Что ж, если вы хотите, чтобы я помог вам сражаться с валлийцами, думаю, мы можем прийти к согласию…

— Не глупите! Я желаю всего одну вещь и это — голова вашего лорда Фиц-Хью.

Я слегка приподнял брови.

— Но, королева Брода! Я в изумлении. Я думал, что вы и этот юноша были дружны. Было бы очень жаль лишать его головы, и он так молод и примечательно любезен. Что мог сделать этот бедняга, чтобы вы так к нему относились?

— Он ухаживал за мной, а затем, когда я пообещала выйти за него, сказал мне, что он из Корнуолла.

— Ну и что из того? Он должен быть откуда-то, разве нет?

— Теперь послушай меня, Сесил, сын Джеймса, сына Джона, ты, который удерживает своё место Властителя какими-то уловками, вызывающими бесконечные пересуды в этой части мира. У нас, в моей стране есть слоны, каметеннусы, метаколлинарумы, белые и красные львы, люди с глазами спереди и сзади. У нас есть сатиры, пигмеи и великаны в сорок элей, но у нас нет хвостатых людей и, разумеется, мы не собираемся их заводить, конечно, не как мужа королевы Броды; поэтому я приехала за головой этого человека, оскорбившего меня.

— Ирландия, — ответил я, — должно быть, весьма интересная страна. Вы когда-либо слышали о том, что есть у нас в Корнуолле? Путешественники рассказывали вам о наших циклопах, фавнах и кентаврах, наших диких турах, гиенах и ламиях; о наших белых дроздах, сверчках и людях