Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

его жена погибают. В сцене убийства Данилы использован архаичный мотив: герой нарушает неписаный закон — встретив в чистом поле «недруга», подает ему копье тупым концом, а не острым., чем и воспользовался Мишата. Оригинально описано психологическое давление на богатыря: на пиру его садят «за окольней стол, с детьми боярьскима», кормят объедками. Оскорбленный Данила начинает «в супор» говорить, что дает повод князю поручить ему смертельно опасное задание. Необычен и способ укрощения дикого вепря, использованный героем. Называя охотничьих собак, певица допустила искажение — «ти возьми с собой кота и рёвула» (обычно «скокуна, рёвуна»). Не характерны для северо-восточной традиции имя княжеского советчика «Мишата» и упоминание «Черни-города», в котором живет главный герой былины.

№ 377. Дунай. Текст содержит мотивы и подробности, роднящие его как с № 367, так и с № 309 (эпитет «тихий Дунай», подписи на ископыти богатырского коня и на лбу младенца, нестандартное описание поединка Дуная с Настасьей). Количество схождений и их характер позволяют говорить об Анне Чуповой как о певице творческого склада, сумевшей объединить в своем варианте элементы по крайней мере двух разных изводов былины. Есть в этом тексте и оригинальные детали, отсутствующие в других мезенских записях (редкий в русском эпосе эпитет «лук ярый», указание на прежнюю любовную связь Дуная с Настасьей).

№ 378. Василий Буславлевич. Типовой вариант мезенской редакции сюжета. Интересен развернутый наказ матери героя, содержащий не только запрет купаться в Иордан-реке и кататься во плакун-траве, но и предупреждение о хитростях «сорочины премудрой».

№ 379. Добрыня и Маринка. Сказитель сохранил в памяти лишь наиболее важные элементы сюжета, без которых невозможен связный рассказ о столкновении Добрыни с колдуньей. Превращение богатыря в тура мотивируется нарушением родительского запрета появляться «в переулках Маринкиных». В обоих вариантах из сборника Григорьева использован оригинальный мотив — Маринка оборачивается змеей и летит в чистое поле «отворачивать» Добрыню (ср. № 359). Видимо, он появился в результате буквального осмысления метафорической формулы — «зла безбожниця, люта змея подколодниця». Как и у Е. Рассолова, героя спасает его сестра; во всех других архангельско-беломорских записях — представители старшего поколения (мать, тетка, крестная Добрыни или «бабушка-задворенка»).

№ 380. Василий-королевич (Козарин). Текст содержит ряд необычных элементов. Герои принаждлежат к королевскому роду; подробно описывается, как Василий преодолевает огненную реку и крутую гору; включение этих эпизодов ничем не оправдано. Богатырский способ испытания коней, видимо, позаимствован из волшебных сказок (ср. № 405). В остальном текст традиционен, богат оригинальными деталями. Выразительны монологи татар, рисующих полонянке все более мрачные картины ее будущего — вплоть до перспективы быть зажаренной и съеденной. Брат и сестра лишь случайно избегают инцеста — Василий предлагает сестре «ужну варить, грех творить», на что она отвечает согласием. В финале драматизм повествования усиливается тем, что сын в точности предугадывает поведение родителей, которые даже не пустят его в дом.

№ 381. Мать князя Михайла губит его жену. Как и другие мезенские записи, текст примыкает к среднепинежской редакции сюжета. О преступлении матери князю сообщают соседи, а не слуги, как в большинстве архангельско-беломорских вариантов.

№ 382. Небылица. Обычный для Пинежско-Мезенсккого края вариант. «Цюхарь» — «чухарь», глухарь.

№ 383. Старина о льдине и бое женщин (начало). Фрагмент скоморошины. В более полных вариантах далее следует пародийное описание боя женщин.

№ 384. Дунай. Сказитель во многом отступает от традиционной для северо-восточных регионов сюжетной схемы. Дунай с самого начала присутствует на пиру, а не сидит в заключении; он сам вызывается добыть невесту для князя; приехав в город Ляхов, киевские богатыри сразу начинают избивать всех «со старого до малого». Стычка Дуная с королем, метание ножа и т. д. напоминают соответствующий эпизод из «Алеши и Тугарина»; в финальной сцене стрельба Дуная и Настасьи из лука изображается как смертельный поединок, а не спортивное состязание. Индивидуальный характер этих нововведений и переносов очевиден.

№ 385. Данило Игнатьевич и его сын Михайло. Вариант близок к другим записям с Мезени и соседних районов. Отдельные подробности роднят его с кулойскими текстами, что объясняется творческими контактами исполнителя с кулоянами. Параллели к некоторым редким деталям обнаруживаются далеко за пределами Мезенского края. Вражеское войско возглавляет «Шкурлак», «Скурлачишко» — это имя почти не встречается в местных старинах, но популярно у печорских певцов. В разгар боя конь просит передышки, так как вражеской кровью ему забрызгало глаза (то же в текстах с Терского берега и прионежском варианте). Прокопьев особо подчеркивает чудесный характер освобождения скованного героя (оковы спадают с его ног по молитве). Смысл фразы «не знаешь ты посвисту лошадиного» становится понятным, если учесть, что в ряде нижнемезенских былин богатыри свистом подзывают своих коней (№№ 308, 320, 336).

№ 386. Князь, княгиня и старицы. Вариант не выходит за рамки севернорусской редакции сюжета. Поддерживаемый княгиней идеальный порядок подчеркивается с помощью необычной детали — добры кони стоят «по колен во золоти» (обычно — «по колен в шелку»; в одном из поморских вариантов «по колен в серебру» — см.

№ 387. Отъезд Добрыни и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича. Краткий вариант, содержащий отдельные детали, характерные для среднемезенской редакции сюжета (мотивировка запрета Настасье выходить замуж за Алешу), а также мотивы и подробности, общие для большинства мезенских записей (мать узнает Добрыню по «знамецку» под пазухой; упомянут печной столб, на который садится богатырь; выпив чару вина, он опускает в нее перстень). Прождав мужа урочные 6 лет, Настасья еще 6 лет отказывает жениху уже по собственной инициативе; этот популярный в других регионах мотив на Мезени редок (см. №№ 409,

№ 388. Голубиная книга. Текст не выходит за рамки местной редакции сюжета, охарактеризованной в преамбуле.

№ 389. Рождение, молодость и бой Сокольника с Ильей Муромцем. В дефектном тексте Фофановой лучше сохранилась первая часть былины, посвященная детству Сокольника; ключевые эпизоды скомканы. Неудавшимися попытками певицы восстановить позабытую старину можно объяснить упоминание огнестрельного оружия, а также необычный ход поединка — Сокольник стрелой выбил Илье правый глаз (видимо, заимствование из местной редакции «Дуная» — ср. №№ 309, 377).

№ 390. Василий Буслаевич. Фрагментарный текст, в котором опущены некоторые традиционные эпизоды и подробности (нет купания героя в Иордан-реке, без обычной для мезенских былин детализации описана гибель Василия).

№ 391. Молодость Добрыни и бой его с Ильей Муромцем. Классический вариант той редакции сюжета, в которой победа безоговорочно отдается Добрыне. Поединку предшествует перебранка борцов, сам он носит характер спортивного состязания — борьба «на носок», а не битва боевым оружием (см. также интересное пояснение певца к этому эпизоду). По словам Авдушева, он перенял эту старину от крестьянина из дер. Сояна на Кулое (с. 485), однако с обеими записями Григорьева из этой деревни (№№ 254,