Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

отшельника. Но потом раздумал: «Зачем? Ясно, как дважды два – четыре, что отшельник не пожелал иметь с ним дело: выпроводил, не промолвив ни слова».

И он идёт себе, не торопясь. Как-то целый день провёл на одном месте. Несколько раз со стороны реки до него доносились звуки погони. А то казалось, он слышит звук трубы. «Ну что ж, если вам нравится, поиграйте со мной в прятки. Надоест – вернётесь».

Первую неделю Матиуш записывал, сколько дней он в пути. А потом бросил. К чему это? Пусть день проходит за днём. Если ждешь чего-то от будущего, тогда это не безразлично, а Матиуш уже ничего не ждал.

Но маленький смышлёный крысёнок-почтальон всё-таки разыскал беглеца. Матиуш очень обрадовался. Смешно, у маленькой зверюшки больше ума в носу, чем у людей в голове.

На отважного почтальона в пути совершили нападение – отгрызли лапку, – и он хромал. Матиуш промыл и перевязал рану.

Дорогой Матиуш! – писала Клу-Клу. – Я послала тебе уже сто почтовых орехов, а ответа всё нет. Если ты не очень далеко, то должен был получить по крайней мере десять писем. По подсчётам наших жрецов, из десяти крысят девять гибнут в пути. В море их пожирают рыбы, на суше – звери. И только один из десяти добирается до цели. Напиши, где ты и нужна ли тебе помощь. Не посылай крысёнка в обратный путь, пока не убедишься, что он отдохнул.

Твоя навеки Клу-Клу

Матиуш лечит маленького почтальона и ждёт, когда он даст знать, что готов в путь. Промывать рану больно, а зверёк лижет Матиушу руку и моргает глазками, словно благодарит. Жалко Матиушу расставаться с маленьким другом – с ним не так одиноко в дремучем лесу.

Суп из мелко нарезанных листьев, кореньев, плодов, заправленный сладким соком, напоминает по вкусу компот из яблок и груш. Матиуш стряпает, а крысёнок сидит, как белка, на задних лапках, смотрит и ждёт. Ночью он забирается к Матиушу в рукав, а нос выставляет наружу. И всю ночь дёрг-дёрг носиком, будто телеграфирует Клу-Клу.

С Матиушем он ничего не боится: ковыляет за ним на трёх лапках или на плече у него сидит. А когда остаётся один, при малейшем шорохе забивается под лист и только кончик носа высовывает, словно проверяет, нет ли опасности.

Наконец рана у крысёнка зажила. Матиуш написал Клу-Клу письмо, вложил в ореховую скорлупу, заклеил и для пробы повесил крысёнку на шею. Но тот запищал и так жалобно посмотрел на Матиуша, что он поспешил снять цепочку с шеи. Значит, ещё нет сил для путешествия, или он чует опасность. Пищал ли крысёнок в прошлый раз, Матиуш не помнил. Он тогда не дорожил маленькой зверюшкой, поэтому не обратил на это внимания.

Если к маленьким и беззащитным относиться бережно, с любовью, они тебе всё расскажут, даже камень и ракушки заговорят. Недаром Матиуш разговаривает с ракушкой, которую подарил ему Ало, и с камешком Алы. Наверно, крысёнок тоже хочет что-то сказать, потому так забавно подёргивает носиком. «А что, если сначала послать его на маяк?» – подумал Матиуш.

Между тем маленький почтальон стал выражать беспокойство: ночью вертится в рукаве, вздыхает, днём ему тоже не сидится на месте – скачет на трёх лапках и отказывается от еды. Наверно, даёт понять, что отдохнул и пора уже в путь. Матиуш написал детям, что у него украли лодку и он больше не приедет. И в тот же день к вечеру получил ответ, но бумага намокла (видно, орех был плохо заклеен), и Матиуш с трудом разобрал всего несколько слов.

«Жалко… занимаюсь сам… искали… ждём…»

Матиуш поцеловал письмецо и спрятал в карман, где лежали фотография мамы, засохший листик салата – последний, который клевала канарейка, со следами её клюва, – ракушка и камешек.

Но маленький почтальон не успокоился. Разве несколько миль для него расстояние? По-прежнему он вертится под ногами, пищит, ищет орех. Значит, пора ему в путь-дорогу. Без маленького друга Матиуш сильнее ощутил своё одиночество. И чтобы заглушить тоску, ускоренным маршем двинулся вверх по течению реки. Шёл, шёл – и вдруг видит озеро; посреди озера – островок, а на нём три туземца черпают воду кокосовой скорлупой.

Матиуш ничуточки не испугался, наоборот, даже обрадовался. И стал махать белым платком в знак мира, а туземцы смотрят и ничего не понимают.

Только на третий день один туземец сел верхом на бревно и, отталкиваясь шестом, подплыл к берегу. Это был парламентёр. Он привёз Матиушу металлическую пуговицу, обгоревшую спичку, обрывок чёрной нитки и пробку. Матиуш понял: они предлагают ему выкуп, чтобы он их не трогал.

Так состоялось его первое знакомство с туземцами. Скоро Матиуш подружился с ними и перебрался на остров. Туземцы полюбили его, окружили почётом и не позволяли ничего делать. У Матиуша была пропасть свободного времени, и, лёжа на берегу, он думал о всякой всячине. Вот чуднó! Искал уединения на необитаемом острове и не нашёл. И только на островке посреди этого острова обрёл покой. Будто за высокой крепостной стеной укрылся.

Теперь он без помех размышлял о ротмистре, Стефане, Филиппе. Хорошо бы записать кое-что в дневник, но осталась только одна тетрадка и полкарандаша. Поэтому писать обо всякой ерунде нельзя. Надо экономить бумагу. Не то что в школе: накалякают на целой странице или вырвут листок и сделают голубя.

«Амарий – добрый или злой? Может ли Филипп исправиться? Почему у туземцев, среди которых я живу, нет никакого оружия – ни стрел, ни луков?»

И он записал в дневнике:

Люди бывают спокойные и беспокойные.

Спокойные – это Дормеско, мама, мальчик, которого Матиуш видел в хате во время войны. Туземцы, церемониймейстер, канарейка, Кампанелла – тоже спокойные.

А Фелек, ротмистр, Ала, Филипп, Молодой король, Клу-Клу и сам Матиуш – беспокойные. Беспокойные люди затевают войны, а спокойные подчиняются им. Поэтому Печальный король, вопреки своей воле, вынужден был воевать. И маленький почтальон-крысёнок тоже беспокойный, но по-другому, чем, например, лев. Он приносит пользу. И Матиуш тоже.

Беспокойные люди, – писал дальше Матиуш, – бывают добрые и злые. Если на свете будет много беспокойных и добрых, это хорошо. А если много беспокойных и злых, это плохо.

А если бы на свете были только спокойные люди, что тогда? Матиуш послюнявил карандаш. На коленях у него лежит раскрытая тетрадь, но как на это ответить, он не знает. А вокруг на