Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

говорилось о детях, раньше говорили о крестьянах, рабочих, женщинах и неграх. Они, мол, такие-сякие, нехорошие, и никаких прав им давать нельзя. Теперь мы понимаем, что это неправильно. Матиуш поторопился и предоставил детям сразу слишком много прав. В этом его ошибка. Дети должны иметь свои деньги для покупки необходимых вещей. Не исключено, что они будут тратить их на всякую ерунду. Но разве взрослые не транжирят деньги? Можно, например, дать им деньги взаймы, и они вернут, когда вырастут. А сейчас они часто оказываются в положении нищих: о каждой мелочи изволь просить, выбирать момент, когда взрослые в хорошем настроении. Впрочем, по сравнению с прошлым дети уже сейчас пользуются большими правами. В старину отец мог безнаказанно убить своего ребёнка, а теперь это запрещено законом. Избивать детей тоже. И не пускать их в школу родители не имеют права. Давайте лучше подумаем, какие ещё дать детям права. Они нисколько не хуже нас, взрослых.

– А вы откуда знаете? У вас, насколько мне известно, нет детей, – ехидно заметил Молодой король.

– Дайте мне слово, – попросила Кампанелла; она приехала, как только узнала, что Матиуш присутствует на заседании.

Но не успела она рта раскрыть, как раздался крик – жуткий, леденящий кровь боевой клич.

– Измена! – завопил кто-то из королей и хотел было запереть дверь на ключ, но поздно: в зал заседаний во главе с Клу-Клу ворвалась толпа дикарей и давай вязать всех подряд.

– Матиуш, ты свободен! – крикнула Клу-Клу.

– Заседание объявляю закрытым, – возвестил связанный по рукам и ногам лорд Пакс, который в суматохе потерял свою трубку.

Матиуш вспомнил рассказы старого профессора, который знал пятьдесят языков, и догадался, что это самые дикие дикари. Даже Бум-Друм побаивался их и никогда не приглашал в гости больше двух-трёх человек разом. Да, профессор говорил ещё, они превосходные гребцы.

Бум-Друм, не скрывая неудовольствия, отчитал Клу-Клу.

Нельзя терять ни минуты! Дикари уже связывают королей и сваливают в кучу по пять человек. К счастью, они умеют считать только до пяти, не то короли задохнулись бы в одной большой куче.

Матиуш растерялся. Перед ним стояли на четвереньках четыре негритянских вождя. Тут Бум-Друм что-то выкрикнул и встал на руки, за ним – Клу-Клу. Матиуш догадался, что должен последовать их примеру. Но встать вниз головой не так-то просто, если нет опыта, и ему пришлось опереться ногами о стену.

– Теперь встань и стукни каждого вождя по носу.

Выхода не было, и Матиуш нехотя выполнил приказ.

– Возьми поскорей со стола вон ту чурочку, – продолжал Бум-Друм, – и обойди с ней пять раз каждую кучу королей. Только смотри не оборачивайся и не сбейся со счёта, не то будет худо.

Матиуш идёт впереди, за ним – Бум-Друм, Клу-Клу и вожди племени. Оглядываться нельзя, но Матиуш догадывается, что дикари идут на руках. Матиушу очень стыдно за своих друзей. Пожалуй, лежать в мешке вместо дохлого пса было не так стыдно. «Уж лучше бы я сам валялся связанный», – подумал Матиуш. Но отвлекаться нельзя: одно неосторожное движение – и мир лишится белых королей.

Осталось обойти четыре кучи, три. По сравнению с этим прогулки по тюремному двору – одно удовольствие. Короли понимают: дела их плохи – и лежат смирно, не шелохнутся. Вот когда пригодилась Матиушу привычка считать шаги и умение ходить разными способами, потому что Бум-Друм то и дело давал ему новые указания.

– Теперь делай большие шаги, нагнись вправо, подними чурку кверху, пройдись на пятках, – командовал Бум-Друм. – Смотри не вырони деревянного божка, когда станет жечь руку.

А чурка становилась всё горячей.

Наконец последняя куча: наверху – связанная Кампанелла. Матиуш, не выдержав, закрыл глаза.

– Теперь выйди из дома, – говорит, запыхавшись, Бум-Друм: эта процедура была ему не по возрасту тяжела.

Спускается Матиуш по лестнице, а чурка жжёт всё сильней, будто он стакан горячего чая несёт.

– Бум-Друм, горячо!

– Потерпи, Матиуш! Скоро конец.

– Можно чуть-чуть побыстрей?

– Нет.

Матиуш понимает: Бум-Друм сам бы рад поскорей покончить с этим. Значит, на самом деле нельзя. Справедливости ради надо признать: церемонии при дворах белых королей не так мучительны.

Наконец жрец взял из обожжённых рук Матиуша священную чурку.

– Что всё это значит? – спросил Матиуш у Клу-Клу, которая с состраданием смотрела на его покрытые волдырями руки. Бум-Друма поблизости не оказалось: он принимал участие в каком-то диком танце.

– Я сделала глупость. Не сердись на меня. Я боялась, как бы с тобой не случилось беды, если я не подоспею на помощь. Сейчас опасность миновала, но это могло печально кончиться… Тебе очень больно?

Военный танец дикарей продолжался три часа. Тем временем Бум-Друм, Клу-Клу и Матиуш выкатывали из погреба бочки с вином, пивом и ликёрами.

– Когда они кончат танцевать, – сказал Бум-Друм, – я послежу за порядком, а вы подносите каждому по полкружки вина, и в каждую кружку Матиуш пусть бросает по одному зёрнышку, а Клу-Клу – по три.

И Бум-Друм дал им по мешочку с маленькими горошинами. Потом вскрыл на руках у Матиуша волдыри и помазал обожжённые места какой-то жидкостью, иначе он не смог бы держать кувшин и бросать в каждую кружку по зёрнышку.

У Матиуша уже онемели руки, а очереди конца нет. Бум-Друм распоряжается: одних направляет к Матиушу, других – к Клу-Клу. Матиуш заметил: к своей дочери он отсылает больше дикарей. «Наверно, – догадался Матиуш, – это самые дикие».

Времени жалко, да и неприятно рассказывать, как вели себя дикари в очереди: они вопили, корчили страшные рожи и даже чуть не съели одного соплеменника.

«Когда это кончится? – мысленно спрашивает себя Матиуш и с тоской думает о необитаемом острове. – Пусть делают что хотят: мирятся, ссорятся, награждают или наказывают, пусть хоть съедят друг друга, лишь бы меня при этом не было».

Наконец в последнюю кружку налили уксуса – вина не хватило, – бросили последнее зёрнышко, подошёл последний дикарь.

Всё.

Но в том-то и дело, что не всё. Ночью самые дикие дикари съели Кампанеллу и жену рыбака в придачу.

Когда весть об этом трагическом событии облетела остров, самые дикие дикари ещё крепко спали, выпив с вином по три маленьких зёрнышка, а менее дикие, которые получили накануне по одному зёрнышку, стали просить у Матиуша прощения, кувыркаться в знак печали и выражать ему свою преданность. И Матиуш приказал немедленно погрузить спящих в лодки. Лодки со связанными дикарями оттолкнули от берега, и они поплыли в открытое море. На острове по приказу Матиуша осталось сто самых послушных. По первому слову короля-солнца (так незваные гости называли Матиуша) они развязали белых королей.

Опечаленные