Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

будет богатая добыча, еда, питьё. И вот тогда негритята ударят в барабаны, устрашающе завопят и откроют клетки с дикими зверями. А чтобы звери бежали на вражеские позиции, вдогонку им пустят стрелы. В неприятельских окопах начнётся паника, суматоха, переполох. Матиуш выступит во главе конницы, а за ним – пехота.

Битва предстоит страшная. Но надо раз и навсегда проучить этих наглецов.

Успех как будто обеспечен. Главное – захватить их врасплох.

И ещё. По распоряжению Матиуша в окопах оставили бочки с пивом, водку, вино. А возле клеток нагромоздили ворох соломы, бумаги и хвороста, чтобы поджечь, когда откроют клетки. Это ещё больше разъярит зверей, и потом, была опасность, как бы звери не кинулись на своих.

Кто-то даже посоветовал выпустить змей.

– Со змеями лучше не связываться, – авторитетно заявила Клу-Клу. – Они очень своенравны. А насчёт львов будьте спокойны.

Однако у противника тоже был свой план.

– Завтра мы во что бы то ни стало должны вступить в город, – заявил на военном совете Молодой король. – Иначе нам несдобровать. Мы находимся вдали от своих стран, и оружие и продовольствие приходится возить по железной дороге. А Матиуш у себя дома, у него всё под боком. В этом отношении ему сражаться возле города хорошо. Но с другой стороны, плохо, потому что население легко поддаётся панике. И вот, чтобы нагнать на них ещё больше страха, наши аэропланы завтра утром сбросят на город бомбы. И жители заставят Матиуша сдаться. Но надо подумать, как бы свои солдаты не дали тягу. Поэтому мы установим в тылу пулемёты и, если они побегут, откроем по ним огонь.

– Как, стрелять по своим?

– Или мы завтра будем в городе, или нам крышка! – отрезал Молодой король. – Солдат, который покидает поле боя, не свой, а враг.

Солдатам объявили, что завтра – генеральное сражение.

«Нас трое, а Матиуш – один, – говорилось в приказе. – У него нет ни пороха, ни пушек. Население столицы восстало. Голодные, оборванные солдаты отказываются сражаться. Завтра мы займём столицу Матиуша, а его захватим в плен».

Пилотам выдали бензин и бомбы и приказали на рассвете вылетать.

Солдаты очень удивились, увидев позади окопов пулемёты.

– Пулемёты нужны для обороны, а не для атаки, – объяснили им офицеры.

Но солдатам это показалось подозрительным.

Ночью никто не спал: ни в лагере Матиуша, ни в стане врагов.

Кто чистил винтовку, кто писал письма, прощаясь перед боем с родными.

Стояла мёртвая тишина. Только слегка потрескивали костры да громко стучали солдатские сердца. Начало светать.

Землю окутывал предрассветный туман, когда пушки открыли огонь по окопам Матиуша. Пушки бабахают, а в лагере Матиуша раздаётся весёлый смех.

– Ишь палят! Видать, пороха у них куры не клюют! – издеваются солдаты.

А Матиуш стоит на пригорке и смотрит в полевой бинокль.

– Пошли в атаку!

Кто бегом, кто ползком. Всё больше солдат вылезают из окопов – поначалу боязливо, а потом смелей. Одним тишина в окопах Матиуша придаёт смелости, других – пугает.

Вдруг над головой загудело. Это двадцать аэропланов поднялись в воздух и полетели прямо на город. А у Матиуша всего пять аэропланов. Во время хозяйничанья ребят они пострадали больше всего: мальчишек интересовало, что у них в серёдке и почему они летают.

Завязался ожесточённый воздушный бой. Шесть вражеских аэропланов было сбито. У Матиуша вышли из строя все.

Сначала сражение разворачивалось, как было предусмотрено на военном совете.

Противник занял первую линию укреплений, и раздались торжествующие вопли:

– Ага, удрали! Нечего было соваться, раз кишка тонка! Драпанули так, что даже водку выпить не успели!

То один, то другой откупорит бутылку и, отхлебнув, говорит:

– Водка что надо! Попробуй-ка!

Пьют, хохочут, орут и не прочь уже здесь заночевать.

– Куда спешить, нам и тут хорошо.

Но Молодой король был непреклонен и упрямо повторял:

– Мы должны сегодня занять город.

Подтянули пушки и пулеметы. Раздалась команда:

– В атаку!

Солдатам неохота идти: в голове шумит, ноги заплетаются. Но приказ есть приказ. «Надо поскорей отделаться», – думают солдаты и, не пригибаясь, идут по открытому месту, потом бегут к последней перед городом линии траншей.

И тут вдруг загрохотали пушки, застрекотали пулемёты, посыпался град пуль и… засвистели стрелы.

В довершение всего воздух прорезал нечеловеческий вопль, оглушительно забили барабаны, затрещали трещотки, задудели дудки. Необычайный концерт гремел с нарастающей силой.

На брустверах, как из-под земли, выросли чёрные воины. Росточка вроде небольшого или только издали так кажется? Как будто не много их, но у подвыпивших солдат в глазах двоится, и кажется им: на них надвигается целая рать.

А тут, оглушённые выстрелами, из раскалённых клеток выскочили разъярённые львы и тигры и огромными скачками ринулись на врага. Сто убитых не произвели бы такого впечатления, как один растерзанный тигром. Смерть от пули на войне – дело обычное, а такого ещё никто не видывал. Словно клыки дикого зверя страшней стальной пули.

Началась паника.

Одни, обезумев от страха, побросали оружие и побежали прямо на колючую проволоку. Другие повернули назад, но их встретили пулемётными очередями. Думая, что они в окружении, солдаты падали на землю или поднимали руки вверх.

Конница, которая должна была поддержать атаку, на полном скаку налетела на собственные пулемёты, топча всё и круша.

Дым коромыслом. Пыль столбом. Неразбериха. Кавардак. Проходит час, второй…

Впоследствии историки, как водится, описывали это сражение каждый по-своему, но все сходились в одном: такой страшной битвы свет не видывал.

– Эх, хоть бы часика на два хватило ещё пороха и пуль! – Военный министр чуть не плакал.

Но пороха и пуль не было.

– Конница, вперёд! – скомандовал Матиуш и вскочил на белого коня.

Расчёт был верный – воспользоваться паникой и гнать, гнать неприятеля подальше от столицы, чтобы он не узнал, не догадался, что не войско Бум-Друма, а жалкая горстка негритят да десятка два диких зверей обеспечили Матиушу победу.

Уже сидя в седле, бросил он последний взгляд на столицу и обмер.

Нет, не может быть. Это недоразумение. Ему просто померещилось.

Но, увы, это была правда.

На городских башнях развевались белые флаги. Столица сдавалась.

В столицу помчались гонцы с приказом:

«Немедленно сорвать эти белые тряпки, а трусов и предателей – к стенке!»

Но было уже поздно.

Враги, заметив белые полотнища позора и неволи, оторопели от неожиданности, но растерянность длилась лишь один миг. В бою страх, надежда, отчаяние, жажда мести быстро сменяют друг друга.

Солдаты, точно протрезвев, протирают глаза. Что это – сон