Элизабет Лейрд - Тайны "Бесстрашного"

— Об этом и думать забудьте. Да, должен признать, в прошлый раз вам удалось сойти за обычного мальчишку, но и то — чудо, что вас не разоблачили гораздо раньше.

Капитан ни за что в жизни не согласится снова закрыть глаза на подобный обман.

— Но только до января, сэр. Всего пять месяцев. Как только мне исполнится четырнадцать, я выйду из-под власти моего дяди. По завещанию моего отца, все поместья — всё состояние — перейдет ко мне. Сама императрица заверила меня, что проследит за этим.

— Возможно. — Голос мистера Эрскина звучал сухо. — Однако «Бесстрашный» — это вам не спасительная гавань для юных француженок, преследуемых злыми опекунами. Напротив же, позволю себе напомнить, это военный корабль, исполняющий серьезную миссию государственного значения, от успеха которой зависят многие жизни.

— Сэр, это… это несправедливо! — взорвался Джон, изо всех сил стараясь сдержать гнев. — Кит не… ну да, она, конечно, девчонка — и француженка, но ведь не в том же дело! Она спасла нас обоих, там, у рыбацкой хижины, когда нас уже почти поймали враги. А если бы они схватили нас, то непременно поняли бы, что их заговор раскрыт и код стал известен английской разведке. Тогда нашему правительству от шифровальной книжки никакого толку уже не было бы. А только что — вы же сами видели, нам бы ни за что не пройти мимо часовых, если бы Кит соображала чуть-чуть помедленней.

— Да, да, согласен, — раздраженно проговорил мистер Эрскин, — его величество в долгу перед мадемуазель де Жалиньяк. Вот только никак не могу понять, что же теперь с этим делать.

— Сэр, — робко вмешалась Катрин, — я и сама уже над этим думала. И мне кажется, ну что так вполне всё может получиться, дело в том, что я от Бетси, моей нянюшки, кое-чему научилась, ну как выхаживать раненых. Когда я сама лежала в лазарете, то вдоволь насмотрелась, как… как неосторожно, неаккуратно и грубо работает мистер Кэтскилл со своими помощниками. Лазарет ведь обособлен от всей остальной команды. На меня там никто и внимания не обратит. Зато и от меня была бы польза, а мистер Кэтскилл всё равно и так уже знает мою тайну.

Пока она говорила, Джон взял у мистера Эрскина весла.

— Вполне возможное разрешение щекотливой проблемы, — кивнул тот, разминая затекшие плечи. — Хотя всё равно такие решения подлежат юрисдикции капитана. Ага! Начинается!

Они гребли уже несколько часов, и тучи, набравшие скорость в победоносном шествии по небу, нависали уже над самой головой, хотя и не успели еще поглотить стоявшую на краю горизонта низкую луну. По воде застучали первые капли дождя, крупные и тяжелые, как горошины. А еще через несколько мгновений небеса разверзлись, обрушив на путников стену дождя. Одежда их мгновенно промокла насквозь. А потом тучи наконец скрыли луну, и кругом воцарилась непроглядная мгла.

Мистер Эрскин тревожно оглядывался, пользуясь последними жалкими крохами лунного света.

— До форта в устье уже совсем недалеко, — промолвил он, напрягая голос, чтобы перекричать стук дождя. — Мы почти добрались. Этот дождь — подарок небес, если только мы сумеем сохранять прямой курс. Еще с полмили — и увидим маяк. «Бесстрашный» лежит в двух градусах к северу от него. Грести порядочно, но отлив всё еще на нашей стороне, и…

Порыв ветра сорвал слова у него с губ, а шейный платок с шеи. Невесть откуда взявшаяся волна ударила в борт крошечного суденышка, окатив всех троих душем холодных соленых брызг. Гладь Жиронды встретилась с бурными волнами моря.

Потом разговаривать было уже невозможно. На реке разгулялась буря — яростная и внезапная, как бывает только летом. Шлюпка, казавшаяся такой прочной и надежной, сразу стала до ужаса маленькой и хрупкой, запрыгала на буйных валах, точно пробка, попавшая в водоворот.

— Греби! Не останавливайся! Держи направление! — заорал Джону мистер Эрскин.

Сжав зубы, Джон с такой силой налегал на весла, что скоро ему показалось — у него мышцы порвутся от напряжения. Порой, когда лодка взлетала на гребне волны, весла зачерпывали лишь воздух, а в следующий миг суденышко ухало в пропасть, и мальчик боялся, что очередная волна закроет их с головой.

— Свет, сэр! Я вижу маяк! — прокричала Кит.

— Молодец, девочка! Сильнее по левому борту, Джон. И держи прямо.

— Есть, сэр!

Джон продолжал грести, время от времени встряхивая головой, как вылезший из воды пес.

— Мы набираем воду! — услышал он возглас Кит. — Кажется, в днище течь!

— Вот ведь дьявольщина, — пробормотал мистер Эрскин, принимаясь ощупывать доски. — Нет, ничего не выходит. Не могу понять, где протекает. Слишком темно, а на ощупь не получается. На носу должны быть черпаки. Достань-ка их. Джон, передай мне весла. Я буду грести, а вы двое вычерпывайте, как все демоны ада.

Вода поднялась уже Джону до щиколоток и заливалась внутрь лакейских башмаков с пряжками.

«Так, значит, — подумалось мальчику, но совершенно спокойно, без тени волнения, — мне суждено утонуть. Погибнуть не от раны, не в бою. Я просто-напросто утону».

Страха он не испытывал — словно бы глядел на себя со стороны. А что, не так уж и плохо. Во всяком случае, не больно.

Чувствительный удар по локтю заставил Джона подпрыгнуть.

— Держи! Твой черпак! — прокричала Кит. И сразу же вся отстраненность и оцепенение спали с Джона. Он не умрет. И не допустит, чтобы умерла Кит.

Выхватив у нее черпак, он принялся за дело, яростно набирая воду и выплескивая ее за борт.

Они вычерпывали лихорадочно, ожесточенно и неутомимо, как заведенные: нагнуться, набрать, выплеснуть, нагнуться, набрать, выплеснуть. А вокруг бушевал шторм.

Наконец Кит откинулась и опустила черпак.

— Никакого толку, — простонала она, задыхаясь. — Мы погружаемся.

— Да, девочка моя, кажется, вы правы. — Мистер Эрскин говорил беззаботно, как ни в чем не бывало, но Джон слышал, что горло у первого помощника перехвачено ужасом.

Обессиленный, Джон качнулся вперед, упал на четвереньки. Черпак поплыл по воде, что залила уже всё днище Да, никаких сомнений. Лодка тонет. И довольно быстро.

«А отец так и не узнает, что со мной произошло, — подумал Джон. — Никто никогда не узнает».

И тут он почувствовал вдруг, какое-то движение под правой ладонью. Как будто что-то выпирает, толкает снизу. Напор воды.

— Сэр, кажется, я нашел течь!

Мистер Эрскин немедленно оказался рядом, почти распластавшись по дну.

— Да, точно! Здесь! Молодец, мальчик. Между вот этими двумя досками. Ну-ка, со всех сил нажми сюда коленями и так и держи. Дай пощупать. Да, вот так. Отлично. Кажется, течь перестало. А теперь давайте оба отчерпывайте, да со всех сил.

Кит уже снова взялась за работу: нагнуться, набрать, выплеснуть, нагнуться, набрать, выплеснуть. Джон, который несколько минут назад думал, что отчерпывать быстрее просто невозможно, теперь обнаружил, что возможно — и еще как.

— Кажется, вода убывает, сэр, — наконец прохрипела Кит.

— Так и есть. Со всей определенностью. Садитесь на весла, Катрин, и дайте мне черпак. Держите курс ровно на два градуса к северу от маяка. Ничего, мы еще повоюем. А ты не отнимай колен, Джон, и вычерпывай.

Они снова взялись за дело, ревностно и неутомимо, чувствуя, как постепенно воды вокруг становится всё меньше и меньше. А когда Джон в следующий раз на миг поднял голову, то с удивлением обнаружил, что буря стихла. Последняя черная туча, отороченная белой каемкой, медленно плыла прочь от вырвавшейся на свободу луны. Земля маячила далеко позади — низкая тяжелая полоса на горизонте.

Кит, которая всё это время гребла так, будто за ней черти гнались, из последних сил налегала на весла. Каждый гребок давался ей всё с большим трудом. Мистер Эрскин тихонько отодвинул ее в сторону и занял место гребца. Девочка, пошатываясь, отошла на нос лодки и рухнула на сиденье, ловя ртом воздух. Грудь ее тяжело вздымалась. Больше всего на свете Джон хотел сейчас подойти к ней, но не мог — ведь он по-прежнему зажимал занемевшими, почти потерявшими чувствительность коленями доски, где была течь. Он легонько пошевелился, пытаясь принять позу поудобнее и, подняв голову, увидел вдруг то, что уже почти и не надеялся увидеть.

— Смотрите, сэр! «Бесстрашный»! — завопил Джон.

Вдали, не больше чем в миле от шлюпки, покачивался на волнах «Бесстрашный». Он выглядел величественным, но вместе с тем потрясающе хрупким, почти невесомым — и страшно одиноким, как будто призрачным на фоне серебристого лунного моря. Джон в жизни не видел ничего прекрасней.

Глава 34

К тому времени как шлюпка пристала к борту «Бесстрашного», все трое вымотались так, что еле могли говорить.

— Хей! На борту! — прохрипел мистер Эрскин, поднимая весло, чтобы постучать им по черной стене корабля. — Кто на вахте? Заснули вы там, что ли? Хей! Просыпайтесь!