Людмила Матвеева - Успешный бизнес в 6 «Б»

И тут к ним вышел Тухляков – лицо большое, глазки острые, живот выпирает из-под пальто.

– Такси? – спросил он вкрадчиво и тихо.

– Нет, – ответил Барбосов.

– Да, – одновременно с ним ответила Надя, – видите клеточки на боку мотоцикла? А вам куда ехать?

– Мне не ехать, я близко живу, пешком дойду. А вам платить налог. Такси без налога не бывает. – И он стал выписывать какую-то бумагу.

– Противная ваша бумага, – тут же накинулась Надя-Сфинкс, – какой еще налог? У нас нет денег. Мы же пошутили – ну какое из мотоцикла такси? Ветер и треск. Шутка.

– А вы шуток не понимаете? – Барбосов набычился. – Мы просто катаемся. Или нельзя кататься на своем мотоцикле?

– Кататься можно, – Тухляков задумчиво почесал ухо ручкой, – а клетки нарисованы зачем? Для кого? Это опознавательный знак такси, и у вас вот они. Любому видно, любой может поехать. Придется признать: бизнес, частный извоз. Налог придется платить. Знаете, что бывает с теми, кто не платит государству налоги?

– Знаем, знаем. Но клетки мы просто так нарисовали, для понта.

– Ничего не знаю: машину вижу, клетки вижу, вас вижу. И моя обязанность собирать налоги с бизнесменов. Вот и все.

– Ага! – Надя пошла на Тухлякова. – А куда мы сажаем пассажира? Коляски у нас нет. Два места, водителя и мое. С меня он, что ли, плату берет? Соображать надо, а еще инспектор!

Тут Барбосов мигнул Наде, а она ему. Они вскочили на мотоцикл, Барбосов нажал на газ, машина рванулась вперед, даже подпрыгнула. Они умчались с Лунного бульвара, понеслись по улице, скрылись за углом. Треск мотоцикла удалялся быстро.

– Так, – растерянно сказал инспектор Тухляков, – будете свидетелями, бабушки. Как ваши фамилии? Предъявите документы.

– Нет у нас документов! – закричала взволнованная Суворовна.

– А я вообще только что приехала из Новой Зеландии, ничего здесь не знаю! – кричала Кутузовна.

– А эти молодые люди – кто такие? Как фамилии?

– Он молодой человек, а она его барышня. А фамилии мы не знаем, мы их в первый раз видим! Откуда мы знаем! – Кутузовна не сдавалась.

– Мы же не какие-нибудь сплетницы за людьми наблюдать! – наседала на Тухлякова Суворовна. – Случился у тебя облом, инспектор. Иди и не позорься, а то в милицию заявим. Как твоя фамилия?

И тут Тухляков быстро ушел. В этот день он узнал, что Лунный бульвар не такое простое место. Здесь существует солидарность, никто не выдает своих. Тем более ему, налоговому инспектору Тухлякову.

А во дворе Барбосов закрашивал синей эмалью клеточки на боку своего мотоцикла. Надя-Сфинкс стояла рядом и держала банку с краской.

– И на фиг тебе, Сфинкс, понадобилось эти дурацкие отстойные клетки рисовать? Пассажиров два с половиной, а клеток этих вон сколько!

– Для красоты, – кротко ответила Надя, – я же не знала, что он к нам примотается.

– Не знала! Не знаешь – спроси.

– У кого, Барбосик?

– У того, кто умнее тебя, – сурово ответил он, закрасив последнюю клеточку. Такси больше не существовало. Бизнес накрылся медным тазом.

– А умнее меня только ты, Барбосик, – ласково мурлыкала Надя-Сфинкс. Они мчались на небольшой скорости по шумной Тихонькой улице, Барбосов и не слышал ее ласковых слов. Но он о них догадался.

А в это время Оля сидела дома и пыталась учить географию. Но никак не удавалось сосредоточиться на полезных ископаемых: вокруг нее прыгали любимые звери. Кролик забирался Оле на колени и тут же спрыгивал на пол. Маленькие морские свинки шмыгали по Олиному письменному столу, шуршали страничками учебника, прятались в тетрадки. Карликовый заяц по имени Мелкий вертелся под Олиными тапками. Он радовался, что его выпустили из-под дивана, а Оля всегда выпускала его, когда мамы не было дома. Мелкий по-прежнему жил в коробке в самом дальнем углу, он так и оставался нелегалом: замотанная мама не подозревала о его существовании.

Оля включила музыку – звери любят песни Чижа. Оля тоже их любит.

Сходятся-расходятся, как пути на станции,Шпалами да рельсами – аж в глазах рябит.Проводница, милая, выдай мне квитанциюВ том, что если ехал я,То ехал не в кредит.Сядем у окошечка в на колесах горенке,За полночь, так за полночь будем пить твой чай.У меня с гитарою две бутылки красногоЯкобы случайно, как бы невзначай.

Оля встала, повернулась спиной к письменному столу, к учебнику географии и стала танцевать. Кролик прыгал в такт музыке, свинки весело шмыгали у ее танцующих ног, нелегал тоже слегка приплясывал.

И тут в дверь позвонили, пришли Леха и Агата:

– Срочно нужна порция вранья, – по-деловому объявил Леха. Агата кивнула: «Нужна. Срочно».

– Деньги у мамы просить, и чтобы без отказа? – сразу догадалась Оля.

– А откуда ты знаешь? – Агата удивилась, хотя не так уж трудно было догадаться.

– Интуиция. Накрылся ваш бизнес, весь бульвар говорит. Значит, так. Вранье будет простое: «Дай, мама, денег, мы должны срочно выкупить пса Степу. Он похищен злыми людьми, без бабок не вернут».

– Класс! – крикнул Леха и отдал Оле гонорар, это были последние доходы со свадебного бизнеса. Они убежали, Оля опять включила музыку. Но тут в дверь снова позвонили. Пришли Надя-Сфинкс и Барбосов.

– Скажи толковое вранье, родители избаловались, не дают бабок на карманные расходы.

– И у вас бизнес накрылся медным тазом? Слышала.

– На нас налоговая наехала, – сказала Надя-Сфинкс. Эту фразу она слышала от настоящих бизнесменов. – Тухляков – гад ползучий.

– На карманные расходы деньги нужны, – Барбосов недавно выучил этот вполне культурный оборот речи. Раньше он говорил: «Без бабок отстой».

– Конечно, нужны, скоро тем более праздник – надо приодеться, – Надя-Сфинкс пристально оглядела Олин джемпер, – на меня не налезет, а так классный свитер.

– Домашний, – Оля соврала, джемпер был вполне нарядный, к тому же мамин.

– Предлагаю толковое вранье, только деньги вперед. У меня тоже бизнес, а не благотворительный фонд.

Барбосов с пониманием кивнул, отдал гонорар. Надя молчала.

– Слушайте внимательно, – сказала Оля внушительно, как учительница, вбивая в голову клиентам каждое слово, – просить деньги надо на выкуп собаки. Украли, могут не вернуть, нужно выкупить. Коротко и ясно.

– Класс! – крикнул Барбосов. – Пошли, Сфинкс, сразу им про собаку впарим, и будут эти, как их? Карманные расходы.

Они убежали. Оля довольная улыбалась, звери прыгали вокруг. Она включила магнитофон:

Через поле в гору лежит дорога,А за ней куда-то течет река,И пускай на свете девчонок много,Только ты, Лариска, у меня одна.

«Жуки» пели так замечательно, Оля танцевала, звери тоже. Но зазвонил будильник и внятно сказал:

– Мама вернется через пять минут, она поднимается в лифте.

Оля быстро затолкала карликового зайца в коробку, сунула этот его домик под диван и притворилась добросовестной ученицей, которая читает про полезные ископаемые.

– Музыка гремит на весь двор, – вошла мама.

– Способствует усвоению географии, – весело ответила Оля.

Но мама выключила магнитофон: после работы такая шумовая нагрузка тяжела.

Школьный зал заполнен самыми красивыми, самыми нарядными людьми. Праздник. На стенах портреты. Оля в поварском колпаке, а глаза – голубые бусины. Агата с пирожком в прозрачном пакете и с такой улыбкой, что любой улыбнется в ответ. Леха, взъерошенный, в боксерских перчатках, а рядом сфинкс – лев с лицом Нади.

Смешные портреты, но и так смешно – без причин, а от настроения.

– Агата, зеленый – не твой цвет! – кричит, перекрывая музыку, Надя-Сфинкс. На Агате зеленая юбочка, а свитерок серый в зеленую полоску.

– А чей? – смеется Агата. – Может, твой?

– Нет! Мой синий! – Надя-Сфинкс не собирается скрывать, что ее замечание сделано из вредности – вредность, по мнению Нади, помогает человеку выиграть конкурс.

У Агаты в руке пирожок, она должна, не прерывая танца, положить его на тарелку, которых много на столе. Стол во всю сцену. А там уже лежат самые разные пироги – квадратные кулебяки, длинные, круглые сладкие пироги с яблоками, с вареньем – в решеточку. Они лежат в вазах, на больших тарелках, на ярких блюдах. Вадимыч на сцене втягивает носом запах пирогов – такой аппетитный, что трудно удержаться и не откусить хоть кусочек. Но Вадимыч на то и Вадимыч – он удерживается.

– Твой пирог с чем? – спрашивает Оля, продолжая танцевать с Артемом. – Скажи, Василиса, с чем?

– Мой с луком! А твой?

– С грибами и картошкой!

– С капустой!

– С мясом!

– С черносливом!

Тема интересует любого, Вадимыч не промахнулся. Он не ошибается никогда, любимый школьный режиссер Вадимыч.

К каждому пирогу приклеена капелькой меда записочка с именем автора.

Музыка громкая, танцы самые энергичные. Танцуют кто как умеет, а каждому кажется, что он лучше всех – самый красивый, самый складный, самый удачливый. Может быть, такое чувство и есть самое дорогое на любой тусовке, или, говоря культурно, сборище.