Викинг Таппи и первый снег - Марцин Мортка

викинг в последнюю минуту юркнул в берлогу Медведя.

— До чего же вредная Туча! — расстроился Таппи. — Такое чудесное утро, а она всё испортила. Ну ничего, надеюсь, она скоро отсюда уйдёт.

— Ой, вряд ли, — ответил Медведь, высунув нос из берлоги. — Она, похоже, и правда здорово разозлилась.

Чёрная Туча всё никак не могла успокоиться, но промок только тролль Грубби, спавший в кустах на берегу реки. Это разозлило Тучу ещё пуще.

— Ах так! — злобно прошипела она. — Я что тут стараюсь ради какого-то одного грязнули-тролля? Не бывать тому! Я вам сейчас весь Шепчущий Лес умою!

И она начала наполнять водой речку. Мелкая, тихая и безобидная до той поры речка в мгновение ока превратилась в быструю, бурную, яростную реку. Вода поднялась, забурлила и стала выходить из берегов.

— Ой-ой-ой! — закричал тролль Грубби, который ещё ни разу в жизни не был таким чистеньким и умытым.

— Наводнение! — кричали зверушки. — Помогите!

Встревоженный Таппи выскочил из медвежьей берлоги.

— Вперёд, Медведь! Надо спасать Шепчущий Лес! — воскликнул он, бегая среди деревьев и пытаясь опередить наступающую реку, которая хотела затопить всё вокруг. Таппи поднимал промокших зверушек и сажал их повыше на ветви деревьев. А Медведь, который был самым сильным во всём Лесу, — если, конечно, высыпался и плотно завтракал, — складывал стволы деревьев на землю так, чтобы задержать потоки воды. Ему помогал Бобёр, лучший специалист по строительству плотин. Но все их усилия казались напрасными — вода умудрялась просачиваться даже сквозь самые малюсенькие щели.

— Бесполезно! — прохрипел Медведь. — Ничего у нас не получится!

Таппи вытащил из воды пару перепуганных кроликов и помог им залезть в дупло Белочки, где уже спряталось много других зверушек. Потом посмотрел на Чёрную Тучу. Злодейка всё так же отвратительно ухмылялась.

— Надо её прогнать! — заявил он.

— Вот только как? — простонал Бобёр. — Ведь летать никто из нас не умеет!

— Зато я знаю того, кто умеет! — радостно воскликнул Таппи. — Эй, Ворон!

Болтливый Ворон, который кружил над лесом, предупреждая всех о потопе, приземлился на мокрую макушку викинга.

— Эй, Таппи! — прокаркал он в ответ. — Давненько я не видел такого великого потопа!

— Если мы сейчас ничего не сделаем, Шепчущий Лес превратится в озеро! Лети к Чёрной Туче и уговори её отсюда уйти!

— Будет сделано! — весело каркнул Ворон и взмахнул крыльями.

— Привет, Чёрная Туча! — прокричал он. — Чёрная? Постой-ка, постой-ка, дай я на тебя взгляну… Да ты же вся зелёная!

— Зелёная? — испугалась Чёрная Туча. — Что, правда?

— Это от усталости, — объяснил Ворон. — Слишком много работаешь, Тученька. Да висишь ты слишком низко над лесом. Вот и позеленела. Ничего удивительного.

Слова Ворона перепугали Чёрную Тучу. Она сразу забыла о дожде и поднялась повыше, а там её уже поджидало Солнышко. Горячие лучи мгновенно высушили Тучу, а Солнце посмотрело на Шепчущий Лес, улыбнулось и загнало воду обратно в реку. И в Лесу снова стало спокойно и безопасно.

— А главное, мне теперь ещё долго не придётся купаться, — заявил усталый, но счастливый Триша, и Таппи громко расхохотался в ответ.

Викинг Таппи и злые чары

В Шепчущем Лесу стояло чудесное лето, и Таппи беззаботно бездельничал так, как умел только он. В один прекрасный день он лежал себе на Солнечной Поляне и давал имена бабочкам, но вдруг увидел прыгающий куст.

— Это ещё что такое? — удивился викинг и сел на траву. — В Шепчущем Лесу много чудес, но чтобы кусты бегали… Такого я тут ещё ни разу не видел!

— Потому что никакой это не куст, Таппи! — раздался жалобный голосок. — Это я, Триша! Не узнаёшь?

Викинг заморгал, протёр глаза и с трудом разглядел среди листвы знакомую мордочку.

— И правда, ты! — недоумённо произнёс Таппи. — Но что случилось?

— По лесу бродит чародей, у него такое лицо кислое… Как будто лимон съел, — пожаловался Триша. — Он всё время хнычет, ворчит и наводит на всех злые чары! Я сказал ему: «Не унывай!», — а он взял и превратил меня в куст! Накажи его как следует!

— Наказывать кого-то не самая лучшая идея! — заявил викинг, поднимаясь на ноги. — Зато можно поговорить и попытаться всё исправить. Не беспокойся. Я уверен, что этот чародей тебя расколдует!

Как выяснилось, Триша был не единственной жертвой сварливого чародея. У Медведя вместо носа была колбаса, у Белочки выросли заячьи уши, а Бобёр порхал на крыльях, как у бабочки, то и дело врезаясь в деревья. А злой волшебник тем временем бродил по лесу и ныл:

— Ах, какое у меня ужасное настроение! Как всё кругом уныло… А всякие тут ещё и с советами лезут: «Не унывай»… А как? Да, я Унылый… Ох, никогда у меня ещё не было такого дурного настроения, как сегодня! Бедный я, несчастный…

— Эй, Унылый! — окликнул его Таппи. — А откуда оно взялось, это твоё дурное настроение?

— Что-что? — При виде огромного викинга чародей застыл на месте, но тут же снова скривился. — А мне откуда знать? Оно уже было дурное, когда я проснулся.

— Ага! — с умным видом воскликнул Таппи. — Значит, ты, наверное, плохо спал!

— Хватит надо мной издеваться! — топнул ногой Унылый. — У меня и без того в животе урчит, а от этого я ещё больше злюсь!

— Так ты к тому же ещё и не завтракал?

— Пошёл вон! — рявкнул Унылый и затопотал обеими ногами сразу. — Не то превращу тебя в снеговика, и растаешь на солнце!

Чародей направил на викинга волшебную палочку.

— Таппи, беги! — завопил Триша-куст.

Но викинг, лучезарно улыбнувшись, поднял руку.

— Погоди, чародей! — сказал он. — Давай договоримся: можешь превратить меня во что пожелаешь, но только сначала позволь угостить тебя вкусным завтраком, а потом вручить подарок. Согласен?

Унылый уже было опять собрался ныть и сыпать угрозами, но в желудке у него забурчало так громко, что его слова никто не расслышал.

— Ну ладно, — нехотя проворчал он.

Таппи хлопнул в ладоши. Триша принёс из избушки хлеб с сыром, Белочка — орешки, Медведь — немножечко мёду, а Бобёр, когда наконец сумел приземлиться, набрал из родника чистой воды. Чародей ел с таким аппетитом, что аж за ушами трещало, а когда наелся, широко улыбнулся, но тут же снова скривился.

— Я злой волшебник! — проворчал он. — Страшно злой! Если ты думаешь, что можешь поднять мне настроение