Долой девчонку-повелительницу - Гарт Никс

Глава 3

С тех пор как они нашли шар, прошло три дня. Все было как всегда, ни с кем не случилось ничего ужасного. Но Ким все равно не мог перестать думать об этом.

– Что нам делать? – спросил он у Бенни.

Они сидели на своих великах на высоком берегу канавы для стока дождевой воды, прорытой поперек всей вершины горы примерно в пятидесяти ярдах[2] над фермой. Все ливневки в городе были бетонными, и только эта представляла собой просто глубокий ров в красной земле. Большую часть времени он стоял сухим, как сейчас, а его дно и берега были изрезаны тропинками: это дети спускались на велосипедах вниз по одному откосу и, разогнавшись, стремительно взлетали вверх по другому. Разумеется, они часто падали и получали синяки и шишки. Там, где стояли теперь Бенни и Ким, склоны водостока были особенно крутыми, и этот участок звался у местных ребятишек Нырок.

– В смысле? – спросила Бенни и показала на водосток под ними. – Ехать или нет?

– Нет. Я про Эйлу. И шар, – ответил Ким. – Ты же чувствовала – он пытался залезть нам в голову!

Бенни пожала плечами. Она не любила долго переживать из-за чего-то. Если возникала проблема, Бенни либо решала ее сразу, либо училась с ней жить. А Ким был из тех, кто долго обдумывает случившееся и перебирает в уме разные возможности, как хорошие, так и не очень.

– Мне кажется, у Эйлы все хорошо, – заметила Бенни.

Ким уныло пожал плечами. Стоило ему завести с Эйлой разговор о шаре, как она тут же находила повод смыться куда-нибудь. Хотя Бенни права: ведет она себя, как обычно. Он поморщился, вспомнив разговор за ужином накануне, когда он перепутал названия двух видов растений, а родители и Эйла поправили его.

– Что, если этот шар контролирует Эйлу?

– Думаешь, кто-то может ее контролировать? Скорее уж наоборот. Но в любом случае, что мы можем сделать?

– Отнести шар назад, к озеру, и утопить его там, – сказал Ким.

– Да? А ты знаешь, где Эйла его прячет? И согласишься еще раз прикоснуться к нему?

– Нет. Но мы можем поймать его в твой сачок и в нем донести до озера. А мест, где Эйла может его прятать, не так много…

– На всей ферме? – не поверила Бенни.

Ким не знал. Он считал, что сестра прячет шар в доме.

– Я найду его, – пообещал он.

– Ну ладно.

С этими словами Бенни поставила ноги на педали, привстала на них и направила свой велик вниз со склона. Она промчалась по дну водостока, вздымая высохший ил, и с победным воплем взлетела на другую сторону, где остановилась на нижней насыпи, затормозив обоими передними тормозами и еще задними, отчего от ее велика полетели облака пыли и мелких камешков.

– Давай! – крикнула она Киму.

Тот вздохнул, сел на свой старый тяжелый драндулет и покатил вниз, шатко и не так стремительно, как Бенни. Когда он достиг дна, колеса заскользили в грязи, так что он не взлетел на другой берег, а врезался в него. Ким упал на бок, а велосипед соскользнул вниз.

– Ай! – сказал Ким больше по привычке. Колени и левый локоть были ободраны, на них выступили капельки крови, но в остальном он был цел и невредим.

– Ты же не оттолкнулся, – упрекнула его Бенни. – Хочешь попробовать на моем?

Ким помотал головой:

– Не, спасибо. Мне все равно пора возвращаться. Надо морковку полоть. Хочешь помочь?

– Не-а, – ответила Бенни. – А то будет как в прошлый раз, когда я выдернула больше морковки, чем сорняков. И как ты их отличаешь, вообще не понимаю. Твои родители тогда рассердились.

– Практика, – мрачно процедил Ким. За прополкой он провел много часов своей жизни.

– Как завтра с игрой? Все в силе?

– Ага, – сказал Ким. – Мне, правда, надо сначала кое-что доделать, но потом я готов.

Поскольку Эйла избегала Кима все последнее время и не давала ему задать ей те вопросы, которые беспокоили его больше всего, он решил отвлечься и заняться подготовкой приключения для воскресной игры: спланировать подземелье под таверной, составить группы бродячих чудищ, придумать могущественного волшебника, который окажется то ли другом, то ли врагом, по обстоятельствам…

Он уже знал, что половина, а то и большая часть его задумок так и останутся неиспользованными. Игроки будут делать то, что даже не придет ему в голову, пойдут туда, куда он и не подумает их посылать, но планировать все равно было интересно. К тому же родители решили, что он занят дополнительной домашкой для школы, и освободили его от части обязанностей по дому.

Но полоть морковь все равно пришлось. И еще откалывать известковый раствор от старых кирпичей из огромной кучи – остатков какой-то постройки на их ферме, которую снесли задолго до появления там семьи Базальт. Мать Кима выкладывала этими кирпичами дорожки в саду. По подсчетам Кима, кирпичей было три тысячи. Обычно на то, чтобы взять кирпич из кучи и отбить с него весь раствор молотком с зазубренной головкой, у Кима уходила пара минут, за исключением тех случаев, когда раствор не желал отходить с одного удара, и тогда возня с кирпичом занимала четыре-пять минут.

В таком темпе на всю работу он потратит девять тысяч минут, то есть сто пятьдесят часов. Всего один час в неделю, как наставляла его мать, и это займет у него… почти вечность.

Такова была жизнь в семье Базальт: здесь работали все. Конечно, Ким и Эйла ходили в школу, но после учебы тоже работали, а развлечения стояли в самом конце списка приоритетов.

Семья Базальт. Эту фамилию родители выбрали себе сами. Ким не знал, как их именовали раньше, хотя подозревал, что фамилия матери была Джонс, как у бабушки. Бабушка Джонс – единственная родственница, которую Ким знал, но она жила далеко, так что за всю жизнь он видел ее всего три раза.

Родители говорили, что выбрали фамилию Базальт потому, что им нравился и одноименный камень, и его звучное название. Вторые имена их детей тоже имели смысл, по крайней мере для ботаников. Ксантопармелий – научное название рода лишайников, любимого растения их отца; второе имя Эйлы, Индигофера, выбирала мать, и это тоже был род растений.

Ким считал, что родители дали им с сестрой очень умные имена, вот только они превращали заполнение любых бланков в школе или еще где-то в сущий кошмар – никто не верил, что его действительно так зовут. Однажды он