Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

Но это вовсе не значит, что он собирается напасть на вашу страну.

А шпионы донесли Матиушу, что именно этот король грозится ему отомстить. Собственно, не сам король – он был дряхлым, уставшим от жизни стариком, – а его сын, наследник престола. Он подбивал отца напасть на Матиуша. Шпионам даже удалось подслушать один их разговор.

– Ты, отец, стар и немощен, отдай мне корону – и увидишь: я в два счёта разделаюсь с этим мальчишкой!

– А что он сделал тебе плохого? По-моему, он очень славный мальчик.

– „Славный-славный“… – передразнил тот старика-отца. – А тебе известно, что этот славный мальчик предложил Печальному королю заключить союз против нас? И с другим нашим соседом договорился поровну делить подарки африканских вождей… А нам кто будет присылать золото и богатые дары? Потом ещё сговорятся между собой и втроём нападут на нас. Поэтому необходимо построить две новые крепости и увеличить войско.

Когда короли не доверяют друг другу, они посылают шпионов за границу, и те подсматривают, подслушивают, вынюхивают и доносят обо всём. У наследника Старого короля тоже были шпионы, поэтому он знал все секреты Матиуша.

Как ни кряхтел, ни жался Старый король, а пришлось согласиться на постройку одной крепости и на увеличение войска. Страшно было снова проиграть войну. А ещё страшней было бы слушать попрёки сына: „Вот и вышло по-моему, опять тебе накостыляли. Нечего быть собакой на сене. Коли нет сил, отдавай власть!“

Переговоры тянулись всю осень и зиму. Было непонятно, кто кому друг, а кто – враг.

Наконец Матиуш получил такой ответ:

Приедем с удовольствием, но с одним условием: если среди приглашённых не будет Бум-Друма. Мы, белые короли, не так воспитаны, чтобы сидеть за одним столом с людоедом. Это унижает наше королевское достоинство.

Послание трёх королей задело Матиуша за живое. Ах вот как: значит, он плохо воспитан, значит, он не дорожит своей честью! Министр иностранных дел уговаривал его успокоиться и сделать вид, будто он не понял обидных намёков.

Но Матиуш заупрямился:

– Не желаю прикидываться дурачком! Не хотят – как хотят! Они оскорбляют не только меня, но и моего лучшего друга, который присягнул мне в верности. Где бы мне ни угрожала опасность – в огне, на воде или в воздухе, – он готов отдать за меня жизнь. Он мой самый верный друг. И лучшее тому доказательство – ни я к нему, ни он ко мне не засылает шпионов. А белые короли – лицемеры и завистники. Я так им и напишу!

Министр иностранных дел не на шутку перепугался:

– Ваше величество, вы не хотите войны, а такой ответ – это явный вызов. Надо ответить иначе.

Опять Матиуш всю ночь не спал – сочинял с министром письмо королям.

Он писал, что подружился с Бум-Друмом. Что Бум-Друм не хочет быть людоедом, но жрецы чинят ему препятствия и грозятся отравить. Им выгодно держать народ в темноте и невежестве. Он готов лично проверить, исправился ли Бум-Друм, и известить об этом белых королей.

А в конце была приписка:

Что касается королевского достоинства, то я дорожу им не меньше, чем вы. А честь моего чёрного друга готов защищать до последней капли крови.

Иными словами, это означало: „Берегитесь! Я за себя сумею постоять. И хотя войны не хочу, но, если нужно, буду воевать“.

Белые короли написали в ответ:

Хорошо, если Бум-Друм действительно исправился и усвоил хорошие манеры, мы согласны приехать и сидеть с ним за одним столом.

Но это оказалось хитрой уловкой. На самом деле они хотели выиграть время. Особенно сын Старого короля, чьи крепости ещё не были готовы.

Они думали так: „Допустим, Матиуш напишет нам, что Бум-Друм отказался от своих дикарских привычек, а мы ему ответим: негры вероломны, им нельзя верить. Нам нужны более веские доказательства, иначе мы не приедем“.

Но Матиуш перехитрил их. Как говорится, утёр им нос.

– Лечу в Африку на аэроплане! – заявил он, ко всеобщему удивлению, получив письмо белых королей. – Хочу убедиться, что чёрный король умеет держать слово.

Напрасно министры советовали ему отказаться от опасного путешествия. Чем только они его не пугали: и сильным ветром, и тем, что не хватит бензина и что мотор испортится и пилот заблудится…

Сам фабрикант, который делал аэропланы, отговаривал Матиуша лететь в Африку. Хотя это было не в его интересах: ведь королевский заказ сулил ему огромную прибыль.

– Я не ручаюсь, что мотор выдержит пятидневный перелёт и не забарахлит. Наши аэропланы рассчитаны на умеренный климат, и неизвестно, как влияет на них жара. А где найти в пустыне механика, если сломается самый маленький винтик? Больше двух человек аэроплан не поднимет, значит лететь могут только король да пилот. А как же договориться с Бум-Друмом без профессора, который знает пятьдесят языков?

Матиуш слушал и кивал: согласен, мол, путешествие очень опасное. Да, можно заблудиться в пустыне. Действительно, обойтись без профессора очень трудно… Но тем не менее он решил лететь и своего решения не изменит.

Фабриканта он попросил не жалеть денег и пригласить самых лучших мастеров, раздобыть самые лучшие инструменты и материалы: аэроплан надо изготовить быстро и хорошо.

Фабрикант отложил все другие заказы. В три смены день и ночь работали самые опытные мастера. А главный инженер от переутомления даже заболел.

Матиуш ежедневно приезжал на завод и просиживал там долгие часы, рассматривая каждый винтик и каждый болтик.

Трудно себе представить, какую сенсацию в стране и за границей вызвало сообщение о предполагаемом полёте Матиуша в Африку. В газетах ни о чём другом не писали. Как только не называли Матиуша: и „Покорителем атмосферы“, и „Владыкой пустыни“, и „Матиушем Великим“, и „Матиушем Безумным“.

– Ну, теперь ему крышка! – пророчили недоброжелатели. – Два раза этот номер не пройдёт.

Остановка была за пилотом. О своём желании лететь заявили двое: безногий одноглазый старик и Фелек.

Безногий старик работал старшим механиком на фабрике самолётов. Он летал на аэропланах ещё в те времена, когда они были очень несовершенны – часто падали на землю и разбивались. На его счету было семь аварий: четыре раза он отделался сильным ушибом, в пятый – лишился глаза, в шестой – переломал ноги, в седьмой – сломал два ребра и так ударился головой о землю, что потерял дар речи и год пролежал в больнице. До сих пор он говорил не очень разборчиво. Последний случай отбил у него всякую охоту летать, но любовь к аэропланам привела его на завод, где их строили.

„Если мне самому