Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

Хохолок на голове цакини затрясся, и Санья решила, что будет считать это смехом.

– Неплохое имя, – сказала Афина. – Новорождённые цаки и правда всё время бегают следом, как хвостик. Мешают страшно, если честно. Ты спрашиваешь об имени? Его нет.

– Как это? – не поняла Санья.

– Мы не даём имена при рождении, – объяснила Афина. – Каждый цак должен сначала пожить без него. Посмотри вниз, крола. Что ты видишь?

– Закат. Землю. Воду. Летунов.

– Я вижу жизнь, – сказала Афина. – Великий круг жизни. Вода падает с неба, солнце светит, травы рождаются и умирают. Их поедают звери и насекомые, тех – другие, но рано или поздно все становятся частью земли. Это закон всего живого. Каждый цак должен понять его, должен прожить одну зиму без имени, чтобы узнать, кто он. Должен пройти испытание сухой стенью, чтобы обрести своё имя.

– То есть цаки сами выбирают себе имена? – догадался Тим.

– Если переживут зиму и лето, – подтвердила Афина.

– А как он выучил ваш язык? – Санью с момента встречи мучил этот вопрос. – Как он понял, что вы его мама?

– Так ведь мы разговаривали, пока он был в яйце, – удивилась Афина. – Я его учила языку. Разве у вас не так?

– У нас не так, – растерянно сказала Санья. – То есть мама с малышом разговаривает, но ребёнок не может отвечать.

– Я отвечал, – заявил вдруг молчаливый Юм. – Я пинался. Мама так говорит.

– Совсем забыла, что вы не откладываете яйца, – сказала Афина. – Как это странно и неудобно.

По мнению Саньи, откладывать яйца было куда неудобнее, но она была вежливой кролой и этого, конечно, не сказала.

– Мы пойдём к стаду, – сказала Афина. – Доброй ночи.

Хвостик покрутился возле Юма и побежал вслед за матерью.

– Не грусти, – Тим похлопал друга по плечу. – Ему лучше с мамой. Он же цак. Ты же слышал, ему надо пройти испытание.

– Я знаю, – грустно сказал Юм. – Просто он мой друг. И потом…

Юм отставил пустую кружку и заговорил так горячо и убеждённо:

– А вдруг он не справится? С этим испытанием? Тут столько опасностей.

– Справится, – восторженно ответил Тим. – Он смелый и умный цак. Ты его таким воспитал.

– За два дня? – горестно воскликнул Юм.

– Цаки растут быстро. – Тим выплеснул остатки каскары из кружки в костёр, и его окутали клубы душистого пара. – Ложимся спать. Завтра полно работы.

И они легли.

Санья ещё покрутилась, поглядела на звёзды, которые светили ей сквозь дырки в крыше хижины, и заснула.

Проснулась она от острого чувства тревоги. Голова ещё не поняла, что случилось, а тело уже подобралось, готовое бежать. Она услышала сдавленный вопль, рванулась, но тут на неё рухнула крыша и больно ударила по голове. Санья застонала, пытаясь выбраться. Темнота и крики, жалобные причитания Юма, злой голос Тима, панические вопли боконогов, цокот цаков и страшный, знакомый до дрожи пронзительный мелодичный свист.

– Помогите! – закричала Санья, задыхаясь от страха. – Тим, Юм, Афина!

Послышались тяжёлые шаги, обломок подняли и откинули в сторону.

– Жива? – спросила Афина.

Перья её стояли дыбом. Глаза горели яростным огнём, лапы царапали землю. Санья подумала, что она выглядит так, как будто ей страшно.

– Что… что случилось? – пробормотала она.

Зелёные огни светляров метались в светлеющем воздухе, как умирающие звёзды. Раздавленный аварийный шар освещения валялся на земле. Их хижина была разрушена, а вещи разбросаны. Рядом лежал боконог – взрослый сильный самец. Он шумно вздыхал, по телу пробегала волнами дрожь. На боку его зияла огромная рана, оставленная чудовищными когтями.

– На нас напали. – Афина щёлкнула клювом.

– Кто напал? Волкозубы? – спросила Санья, хотя сама понимала, что это вовсе не они. Слишком знакомо выглядела рана на боку боконога, и этот свист, разбудивший её, она никогда не забудет.

Подошёл Юм – он был в грязи и дрожал так же, как и боконог. В лапах у него была сломанная рогатка Тима.

– Нет, – сказала Афина. – Не волкозубы. Белый ужас.

– Это кротокот, – протянул Юм. – Он забрал Тима.

– Куда забрал… – глупо повторила Санья. – Как забрал…

– Мы называем его Тот-кто-приходит-ночами-из-под-земли, – вздохнула Афина.

– Тот, кто похищает спящих, – подтвердил Юм.

– Но он никогда не нападал прежде здесь, – задумчиво сказала цакиня. – Он не любит высокие места. Тут трудно прокопаться, далеко бежать, чтобы прятаться.

Они что-то ещё говорили, но Санья уже не слушала.

Она выпуталась из спальника, встала и отряхнулась. Уже достаточно рассвело, чтобы можно было разглядеть вещи, разбросанные на земле.

Первый ужас отступил. Она растёрла мордочку, убирая слёзы, страх и неуверенность. Нашла сумку и принялась собирать травы и снадобья. Большую часть отложила в сторону и взяла только настой огнебойки, едкий раствор жжёного жома, лекарственные компрессы, корень водопьяна и прочие снадобья, которые могли ей пригодится. Проверила запас пуль в мешочке. Рогатку. Походный топорик. Баклагу с водой. Пустые пузырьки для лекарств, которые можно использовать как снаряды с едким настоем.

Санья крепко зашнуровала сандалии.

– Ты не найдёшь его, – печально сказала Афина. – Тех, кого забрал Приходящий ночами, нельзя вернуть. Вам надо проститься с ним.

– Ни за что! – закричала Санья. Слёзы, которые она сдерживала, снова брызнули из глаз. – Я должна попробовать его спасти! Он бы меня не бросил! Он бы никого не бросил!

– Скорее всего, его уже съели, – безжалостно сказала цакиня. – Мне жаль твоего друга. Но это круг жизни. Одни гибнут, другие живут.

– Он выживет, – упрямо твердила Санья. – Юм, ты идёшь?

– Иду, – вздохнул Хитропрыг. Он взвешивал в лапе тяпку. Пригодится ли она против кротокота, или только зря тащить? Лицо у него было задумчивое и довольно грязное.

Хвостик крутился рядом, сочувственно цокая.

– Вы погибнете, – сказала Афина. – Никто не может справиться с Приходящим.

– Так помоги нам! – не выдержала Санья.

– Помочь? – У цаков почти нет мимики, но Санья сказала бы, у что у Афины глаза полезли на лоб. – Помочь?!

Афина была потрясена.

– Это же Приходящий ночами! – повторила она. – Это ужас, который преследует цаков с древних времён. Никто никогда не сражался с ним, никто не сумел спастись от него!

– Мы сумели, – сказала Санья.

И она поведала, что случилось в пещере у Призрачной реки.

История шестнадцатая, в которой все идут спасать Тима

Солнце поднялось над сухой стенью, когда отряд кролов и цаков выступил в поход.

Впереди бодрой рысью бежала Афина, разглядывая следы, а Юм и Санья сидели на Хвостике в седле, которое придумал Юм.

Хвостик окреп ещё больше. Он нёс их, легко перепрыгивая через ручьи и запруды, которые самим кролам пришлось бы пересекать вплавь, и совсем не отставал