Незнайка в Солнечном городе - Николай Николаевич Носов

минутку остановился и повернулся к Незнайке. Его крошечные глазки задорно блеснули, длинная верхняя губа задралась к самому носу, рот разъехался чуть ли не до ушей. Улыбнувшись таким образом Незнайке, бывший осёл сунул обе руки в карманы брюк и пошёл по дорожке прочь. Незнайка долго смотрел ему вслед. У него словно тяжесть свалилась с плеч. Совесть, которая не переставала мучить его, умолкла, и он, радостный, побежал обратно к своим друзьям.

Пока Незнайка отсутствовал, Кнопочка пробралась к слоновьей клетке и как следует разглядела слона. Она была очень удивлена величиной этого диковинного животного. Но больше всего её удивило то, что у слона был впереди длинный хобот, которым он, как рукой, мог брать различные предметы. Пёстренький, однако, побоялся подходить близко к такому большому зверю. Он всё время вертелся в толпе и смотрел на слона из-за спин стоящих впереди зрителей. В результате ему удалось увидеть только слоновью голову с висящими по бокам ушами. Решив, что этого зрелища с него вполне достаточно, Пёстренький начал вылезать из толпы обратно. В это время вернулся Незнайка.

– Ну, видел слона? – спросил он Пёстренького.

– Э, ничего удивительного! – махнул рукой Пёстренький. – У всех только и разговору: «Слон, слон!» А чего там смотреть? Одна голова да уши!

Тут из толпы выбралась Кнопочка:

– А ты где пропадал, Незнайка? Почему на слона не смотрел?

– Э, буду я тут ещё на уши смотреть! Пойдёмте лучше ещё газированной водички попьём.

– Правильно! – обрадовался Пёстренький. – Мне уже тоже почему-то пить захотелось.

Но Кнопочка отказалась.

– Идите, а я вас тут на лавочке подожду, – сказала она и уселась на лавочке, которая стояла на краю дорожки.

Незнайка и Пёстренький отправились обратно к киоску.

– Знаешь, Пёстренький, а я этого осла уже превратил в коротышку! – похвастал Незнайка.

– А… – протянул Пёстренький. – То-то я заметил, что ты бегал куда-то.

Через минуту они снова подошли к загородке, и Пёстренький увидел осла, стоявшего в глубине у забора.

– Вот так превратил! – засмеялся Пёстренький. – Да он вон где стоит!

– Кто стоит? – удивился Незнайка.

– Да осёл твой!

– Ах, чтоб тебя! – с досадой воскликнул Незнайка, увидев осла, который как ни в чём не бывало поглядывал на него и лениво моргал глазами. – Не может быть, чтоб он обратно в осла превратился! Слушай, а может быть, это не тот осёл?

– Правда! – сообразил Пёстренький. – Может быть, это другой. Наверно, он из сарая вылез.

– Хорошо, что мы его увидели, – сказал Незнайка. – Может быть, это как раз и есть тот осёл, который мне нужен, а тот, которого я превратил уже, был не тот.

– Верно! – подхватил Пёстренький. – Этот, возможно, конечно, тот, а тот был не тот, а может, наоборот, тот был не тот, а этот – тот…

– Постой, а то я в этих ослах уже запутался, – перебил Незнайка. – Лучше я этого превращу тоже.

– Правильно, – поддакнул Пёстренький, которому очень хотелось увидеть, как осёл превратится в коротышку.

Незнайка взмахнул палочкой и сказал:

– Хочу, чтоб этот осёл тоже стал коротышкой!

Не успели Незнайка и Пёстренький моргнуть, как вместо осла перед ними появился коротышка. На нём был такой же коротенький пиджачок с узкими рукавами и такой же берет с кисточкой на макушке, только пиджак был не зелёного, а ярко-рыжего цвета; берет же был не синий, а голубой с белыми крапинками. Что касается брюк, то они были такого же ядовитого зеленовато-жёлтого цвета. Лицом этот коротышка был тоже похож на первого: такие же маленькие чёрные глазки, длинный чуб, свесившийся на лоб, непомерно длинная верхняя губа, маленький нос с веснушками. Отличие заключалось лишь в том, что у первого веснушки были только на носу, а у этого они сидели и на носу, и на щеках вокруг носа. Осмотревшись с недоумением по сторонам, коротышка наморщил свой веснушчатый нос и не то чихнул, не то фыркнул, мотнув головой. Не взглянув на Незнайку и Пёстренького, он подошёл к забору, перелез через него и скрылся.

Увидев это чудесное превращение, Пёстренький онемел от растерянности и, только когда коротышка исчез за забором, спросил:

– Тот?

– Как – тот? – не понял Незнайка.

– Ну, тот это коротышка, которого ты вчера превратил в осла?

– Шут его знает! – развёл Незнайка руками. – Я уже забыл, какой был тот. Да ладно, какой-нибудь из двух – тот… Постой, а это ещё там кто? – закричал он вдруг.

– Батюшки! Ещё один осёл! – ахнул Пёстренький, увидев длинноухую голову, которая высунулась из открытой двери сарая.

– Вот не было печали! – воскликнул Незнайка. – Придётся ещё одного превращать…

– Погоди, – сказал Пёстренький. – Это, кажется, не осёл, а лошадь.

– Что ты! Лошадь гораздо больше.

– Верно, – согласился Пёстренький. – С одной стороны – это как будто лошадь, а с другой стороны – осёл. Должно быть, просто большой осёл, вот и всё.

– Э, некогда мне тут с ними возиться! – сказал Незнайка. – Превращу – и дело с концом. Будет на одного коротышку больше.

Пока они разговаривали, осёл вышел из сарая и направился прямо к ним. Незнайка поскорей замахал у него перед носом палочкой:

– Хочу, чтоб и этот осёл стал коротышкой!

Сказав это, он зажмурился, а когда открыл глаза, осла уже не было, а вместо него стоял коротышка. Он был такой же, как два предыдущих, только немного выше, с такой же длинной губой, а веснушки у него были не только на носу и вокруг носа, а по всему лицу, даже кулаки у него были веснушчатые. Подойдя к загородке, он взглянул в упор на Незнайку и строго спросил:

– Где Брыкун и Пегасик?

– Какие Брыкун и Пегасик? – испугался Незнайка.

– Ну, ослы. Не видал разве, что тут два осла были?

– Не видал, – растерявшись, соврал Незнайка.

– Что ты врёшь? Может быть, по лбу хочешь?

– Как это – по лбу? – не понял Незнайка.

– А вот как!

Коротышка протянул через загородку свою руку и дал Незнайке по лбу такого щелчка, что тот чуть не полетел с ног.

– Ах, так! – закричал, задыхаясь от гнева, Незнайка. – Так ты, значит, драться? Да я тебя!.. Я тебя!..

– Что ты сказал? – закричал коротышка. – Вот я сейчас с тобой разделаюсь!

И он тут же полез через ограду. Не дожидаясь расправы, Незнайка бросился удирать. Пёстренький побежал за ним. Они мчались со скоростью метеоров мимо звериных клеток, а за ними, громко сопя