Евгений Астахов - Рукопись в кожаном переплете

— Ой, мальчики, мы здесь ведь не были, — жалобно сказала Ветка. — Геночка, я боюсь! — и она схватила меня за рукав.

— Спокойно! — прикрикнул на нее Витька. — Отставить панику! Впереди развилка.

Мы отметили и эту развилку. Выбрав коридор пошире, пошли по нему. В течение часа миновали восемь развилок и, наконец, наткнулись на одну из отмеченных ранее.

— Кружим… — сказал Витька и, присев на корточки, выключил фонарик.

— Ой, лучше включи! — попросила Ветка. — Так совсем страшно!

— Надо беречь батарейки, — неумолимо отрезал Витька. — А страшного ничего нет. Мы уже сделали один круг, значит, пещера не так уж велика. Еще часа два, и вылезем на поверхность. — Тон у него был бодрый и очень уверенный.

— Главное, нам узнать бы то место, где щель, ведущая к выходу, — сказал я. — Там заодно и припасы наши.

— Узнаем, никуда не денется. — Витька включил фонарик, и мы снова пошли.

Развилка, еще развилка, еще две и еще пять. Наконец Ветка прошептала:

— Я устала, мальчики. Давайте сядем…

Мы сели. Витька выключил фонарик. Со всех сторон на нас навалились мрак и тишина.

— Который час?

В луче фонарика на секунду блеснул циферблат часов.

— Четыре часа пятьдесят минут…

— Уже рассвело. Еще два-три часа, и нас начнут искать.

— Да-а… Вот вам и «исторический маршрут в глубь веков»…

Ветка положила мне на плечо голову и задремала.

— Хорошо, что хоть это известная пещера, — сказал я шепотом.

— Как известная? — спросил Витька.

— Ну, помнишь, дед Фома рассказывал про нее. Шелудякина пещера.

— Шелудякина… — Витька вздохнул. — Теперь ее вполне могут переименовать.

— Как?

— В «Пещеру потерянных друзей»… — Голосу него был уже далеко не бодрый. Честно говоря, мне стало страшновато…

Глава 18. Полпачки печенья. Поиски воды. Кусочек солнца. Арсенал далекого прошлого. Выстрелы из-под земли

— Надо идти, — сказал Витька. — Буди Ветку.

— Куда пойдем?

— Будем искать выход.

Мы двинулись по коридору. Опять бесконечные развилки. Отмеченные нами и новые. Вокруг тишина, какая-то особенная тишина. Такой не бывает на поверхности земли. Даже шорох наших шагов не нарушал ее. А когда замирали шаги, она становилась такой густой, что казалось, ее можно потрогать руками.

— Я хочу пить, — сказала Ветка.

Нам всем хотелось пить. И есть тоже. Но вслух об этом первая сказала Ветка.

— Я вынул из рюкзака полпачки печенья, — объявил Витька. — Вот… — Он вынул из кармана брюк начатую пачку. — Может, у кого из вас есть еще что-нибудь?

Ни у кого ничего не оказалось. Разве что у Ветки в кармане ее брючек завалялась надкусанная конфета. Но это, конечно, не в счет.

Витька стал делить печенье. Вышло по две штуки и еще по маленькому кусочку на каждого. Ветка сейчас же сгрызла свою порцию. Витька съел только довесочек, остальное спрятал. Я подумал и не стал есть даже довесочка. Вполне можно пока потерпеть.

— Еще больше пить захотелось, — заявила Ветка. — И кушать тоже.

Мы шли по очередному коридору, спотыкаясь о неровности, плохо видимые в слабеющем свете фонарика. Прошел час, а может, и больше — в довершение всего у Ветки остановились часы, — когда идущий впереди Витька услышал шорок падающих капель.

— Тише! — он поднял руку. — Вода!

Мы бегом бросились вперед. Ветка споткнулась, упала и ушибла колено. Пришлось остановиться. Вода капала где-то совсем рядом.

— Стойте здесь, — сказал Витька. — А я разведаю, где она.

— Нет, надо всем вместе, — возразила ему Ветка. — Не хватало нам еще растерять друг друга. Я могу идти, но только потихоньку.

Мы пошли на звук падающих капель. Мы слышали воду, а ее все не было и не было. От этого еще сильнее хотелось пить.

— Да где же эта чертова вода! — крикнул в сердцах Витька.

— Да-да-да! — эхом прокатилось по коридору.

— Тихо! — Ветка схватила его за руку. — Кричать в пещерах нельзя. Помнишь, папа предупреждал нас.

Я пощупал ладонью стену. Она оказалась сухой. Пошли дальше, прислушиваясь и останавливаясь через каждые два-три шага.

— В такой тишине муху за километр будет слышно — сказал Витька, — не то что капель эту самую. Генка, дай-ка твой фонарик, моим батарейкам капут, ничего уже не видно.

«Насколько нам хватит моего фонарика — подумал я. — Ну, на три или четыре часа. А дальше что. Мы останемся в полной темноте. Правда, у Ветки и у меня есть по коробку спичек, но это ведь ерунда, какой в них толк…»

Я вспомнил глубокие ямы, попадавшиеся нам по пути, и завалы из камней. Стоит потухнуть фонарю, и мы уже через полчаса переломаем себе ноги.

Я старался не думать обо всем этом, потому что мне сейчас же становилось очень страшно. Когда не думаешь и особенно когда разговариваешь, тогда все кажется не таким уж мрачным. И потом трусить мы вообще не имеем права — с нами же Ветка. Если мы покажем вид, что боимся чего-то, она тут же умрет от страха. И так, когда Ветка брала меня за руку в наиболее трудных местах, пальцы ее заметно дрожали и были холодны, как сосульки.

Шли мы очень долго. Я успел здорово устать, а у Ветки вообще подкашивались коленки. Мы бросили считать развилки и даже перестали отмечать их. Все равно сориентироваться нам не удавалось, и мы шли наугад.

Начали постепенно садиться батарейки и у последнего фонарика. Губы у всех пересохли от жажды, Ветка сильно хромала и при каждом неудачном шаге тихонько охала.

Опять послышался шорох капель. И снова совсем рядом.

— Уж не мерещится ли нам? — испугался я.

— Мерещится! — передразнил меня Витька. — Гляди под ноги — камни-то мокрые.

Он был прав — каменный пол коридора был словно сбрызнут водой. Чем дальше мы шли, тем становилось все более влажно. Наконец в одном из углублений что-то блеснуло, словно маленькое зеркальце.

— Вода, мальчики!

Это и правда была вода. Совсем немного, но вполне достаточно для того, чтобы утолить жажду. Мы пили по очереди, припав губами прямо к лужице. Выпили все до капли. Мне даже показалось, что Ветка лизнула опустевшую каменную чашу.

Витька разрешил немного передохнуть. Я не противился тому, что он командует. Пускай, даже лучше, как-то спокойнее. В то же время и он сам, по-моему, черпал в этих грозных командах собственное мужество. Ну, а Ветка, та полностью полагалась на нас обоих.

Посидев минут десять прямо на полу коридора, мы встали. Витька включил фонарик. Свет от него был уже совсем слабенький. Вот-вот угаснет. Я сунул в Веткину руку печенье. Она протестующе сжала пальцы. Но я настойчиво продолжал проталкивать печенье в ее кулак. Наконец пальцы слегка разжались, и через секунду я услышал, как она откусила первый кусочек.

Неожиданно Витька остановился, как вкопанный.

— Стоп! — он поднял руку. — Ни шагу дальше! Пропасть!

Мы стали на колени и ощупали край провала. Он уходил вниз круто наклоненным колодцем. Витька зажег обертку от печенья и бросил ее в провал. Клочок ярко-красного пламени поплыл в глубину. Он опустился на дно и погас.

— Неглубоко. Давайте веревку.

Мы крепко обвязали Витьку, и он стал спускаться вниз. Наконец веревка ослабла. Фонарик мелькнул на мгновение и исчез. Я вынул второе печенье и опять сунул его в Веткину ладонь. Как и в первый раз, печенье натолкнулось на кулак. Не успел я разжать ее упрямые пальцы, как из черной дыры провала до нас донесся отчаянный крик Витьки:

— Ребята-а-а! Свет! Солнечный свет! Выход!

Мы чуть не свалились в провал от неожиданности и счастья.

Прошло не меньше получаса, пока мне удалось спустить вниз Ветку, а затем слезть самому. Мы бросились бежать по идущему круто вверх коридору. Под ногами чавкала мокрая глина, а впереди, пробиваясь откуда-то из-за поворота, тускло мерцал слабый, рассеянный свет. Солнечный свет! Настоящий!

Запыхавшись, мы добрались до желанного поворота. Маленький пещерный закоулок расширялся, превращаясь в низкий зал. В верхней части этого зала сквозь длинную узкую щель пробивались солнечные лучи и тоненьким ручейком стекала вода.

— Этот ручей уходит под землю! — крикнул Витька, хватая ладонями холодную прозрачную воду. — Ура! Мы спасены! Вперед! Наверх! — И он полез к щели, ловко цепляясь за выступы скалы. В зале было довольно светло.

— Это даже хорошо, что здесь не яркий свет, а сумерки, — рассуждала Ветка, доедая забытое на время печенье. — А то после мрака пещеры было бы вредно глазам.

Витька добрался до самого верха и теперь исследовал спасительную щель. На наш взгляд, он возился чересчур долго.

— Ну, чего ты там! — крикнул я. — Вылезай наружу и бросай нам веревку!

Но он что-то не спешил с ответом. Потом прислонился лицом к щели и крикнул:

— Ого-го-го! Ленька! Вовка! Ого-го-го!

— Чего ты орешь без толку?