Кордон «Ромашкино» - Татьяна Геннадиевна Корниенко

не стукнулся? Могу предположить сотрясение мозга.

Все эти словесные кружева давались Кате с трудом, но она старалась.

– Не было никакой елки. При чем она здесь!

– Тогда, может быть, ты упал?

– Да нет у меня сотрясения мозга. Это звук!

Катя приготовилась в очередной раз возразить, но в это время к непрекращающемуся разбойничьему свисту добавилось корявое, ни в тон, ни в такт, зато с явной истерикой в интонациях:

– Во поле береза стояла,Во поле кудрявая стояла.Люли-люли, стояла,Люли-люли, стояла…

И Катя промолчала. Если говорить честно, она просто растерялась. Что делать при одновременных визитах с обеих сторон? Этот вариант они как-то не учли.

Мозг Соловья, не истязаемый свистом, среагировал на неожиданность быстрее других. Наступившая тишина показалась настолько всепоглощающей, что Катя и Марк схватились за уши – не заткнул ли их кто ватой. Простояв секунд двадцать, встретились глазами.

– Ага, ты все-таки за уши держишься! – воскликнул Марк. – Значит, врала, что ничего не слышишь.

– Да это я так, прическу поправляю, – нашлась Катя.

– Какая у тебя, Калинина, прическа? Не смеши! Пойдем смотреть, что там свистело.

Задерживать Великого не было никакого смысла. Да и вряд ли получилось бы. Соловей больше не засвистит. Что происходит со стороны Ника – неясно. Надо идти, и будь что будет.

Марк поднял ведерко, удочку, пустую банку и почти побежал по тропинке. Катя – следом.

Встреча произошла на опушке леска, подступавшего вплотную к прибрежной песчаной линии.

Растерянный, вспотевший Никифор выглядывал из-за широкой спины рабочего свинофермы. Катя знала, что парня зовут Антон.

В Ромашкино он появился недавно, лет ему было от силы двадцать пять, поэтому все девчонки тут же заметили новичка и целую неделю, если не больше, строили ему глазки. Впрочем, безрезультатно. Девушки постарше флиртовали иначе. И тоже безрезультатно. Зато разговоры о новеньком пошли разные. Правда, в основном о том, что никто не понял, почему красивый (а Антон был действительно красив как бог), умный (и тут природа человека не обделила) парень выгребает свиной навоз, а не снимается в кино или не занимается чем-нибудь подобным. И только одна фраза папы, случайно (действительно случайно) подслушанная Катей, натолкнула ее на мысль, что с этим Антоном не все так явно, как видится окружающим. Вот эта фраза: «Из центра Антона прислали. Вместо Виктора».

Виктора Катя знала. Он тоже выгребал навоз. Однажды заходил к Калининым домой. Это когда из-за границы на нашу территорию пожаловали черти из «Сказки о попе и о работнике его Балде». Явились нагло. Вели себя развязно. Забрались ночью в продуктовый магазин, стянули два ящика шампанского, напились и бегали по лесу, пугая местных и заезжих грибников.

В одиночку папа, естественно, с такой оравой пьяных чертей справиться не мог, пришлось вызывать отряд задержания. Вот тогда Виктор и возник в поле Катиного зрения. Пришел он к Калининым сам, без приглашения. Ни о чем не спрашивал, а папа ничего не разъяснял. Конечно же, умная Катя догадалась, что настоящая работа Виктора – патрульный экстрасенс.

Думаете, не могла простая девочка, даже дочь пограничника, знать о такой редкой профессии? Конечно, не могла. Случай помог. Папа поехал в райцентр за зарплатой и взял с собой Катю. Ему дали расписаться в зарплатной ведомости. А Катя читала очень быстро и, глянув на табличку с подписями, успела прочесть чью-то должность – «патрульный экстрасенс».

Второй случай лишь подтвердил ее догадки. Вскоре после выдворения чертей из-за границы пожаловала красивая, видная и статная женщина. Представилась феей Ледомирой. Сказала, будто устала от дел и мечтает отдохнуть у Калининых, о которых слышала от других фей много хорошего. Конечно, родители не возражали. Несколько дней Ледомира, действительно, отдыхала и восстанавливала нервы – много гуляла, качалась в гамаке, натянутом между двух берез. А потом исчезла. Папа с Виктором метались по лесу, по деревне. Снова подняли отряд. Нашли Ледомиру в райцентре. Застали на месте преступления, в детсадике, где она пыталась вытянуть души из орущих от ужаса детишек. Ведьму выслали, папу чуть не уволили. А вот Виктора с работы сняли.

Тогда же, сразу после увольнения Виктора, в Ромашкино появился Антон.

Выстроив элементарную цепочку, – «патрульный экстрасенс» – рабочий свинарника Виктор – рабочий того же свинарника Антон – Катя поняла, что знает тайну этого красивого парня. И знание ей говорило: «Девочка, если Марку можно наврать с три короба, то со специально обученным Антоном такая затея не пройдет. Вам с Соловьем остается надеяться лишь на чудо!»

– Марк, Ник, вы здесь постойте, – не дающим сомневаться в его полномочиях голосом распорядился Антон. – А ты, Катюша, иди за мной.

– Послушайте, откуда вы знаете, как меня зовут? – удивленно спросил Марк. И только тут понял, что в окружающем пейзаже чего-то не хватает. В следующий момент до сознания дошло: вместо бетонного недостроя за давно поваленным забором зияла пустота. Бетон аккуратным крошевом покрывал землю. Лишь железная арматура напоминала о том, что дом существовал. – О! А… а где?..

– Мальчики, повторяю для вас: оставайтесь на месте. И помолчите, пожалуйста.

Антон в сопровождении Кати обошел бывший забор по периметру, ткнул носком кроссовки в серое бетонное крошево.

– Чисто сработано. Да, Катя?

– А? Что сработано?

– Только не прикидывайся дурочкой. Хорошо? Я ведь чувствую, что ты обо мне знаешь. Или не так?

– Так, – отпираться не было смысла. Ясно, что Антон читал ее мысли. Возможно, он прочел их еще до начала свиста, если оказался здесь в нужный момент. Лишь чуточку опоздал.

– Правильно мыслишь. Так и было. – Катя вздрогнула. Нет, иметь дело с таким человеком – не самое приятное времяпрепровождение. – Ошибаешься. Все, как у всех. Главное – не иметь привычки лгать. Тогда не стыдно.

– А мне и не стыдно.

– Поэтому скажи, куда делся Соловей. Разрушение – это ведь его дело.

– Не скажу.

Вот тут Катя уж точно не врала. Ей и самой было интересно узнать, куда исчез Разбойник.

– Плохо. Думал, ты скрываешь, а ты и впрямь не знаешь.

– Почему вы мои мысли читаете, а где Соловей, не чувствуете?

– Ну, сравнила. Он же оттуда. Умеет экранироваться.

– А-а-а.

– Что делать-то будем?

– Папе с мамой не говорите, ладно? Не скажете?

– А как ты это себе представляешь? Недостроя нет…

– Он же тут всем надоел. Мы хотели…

– Ты хотела, – уточнил Антон. – Не вешай на Соловья дополнительных преступлений.

– Ну, пусть я. Хотела всем сделать хорошо. Ведь если бы не Разбойник, тут бы никогда не получилось устроить нормальный пляж. А теперь только бетонную крошку вывезти да арматуру срезать.

– Действительно, намерения благие. Но исполнение… – Антон подошел к берегу, побултыхал рукой в воде. – Классное место. Со дна небольшой ручеек с живой водой пробивается.

– Я знаю.

– Пляжу тут находиться сам бог велел. – Оперативник-экстрасенс хитро подмигнул. – А знаешь что, спасительница человечества, мы с тобой сделаем?

– Что?

Катя затаила дыхание, замерла. Даже на цыпочки привстала.

– Никому ничего не скажем. Точнее, почти никому. Только