Роберт Уильямс - Джинн третьего класса

— Знаешь, Абу, боюсь, что тебе придется пока остаться тут и никому до поры до времени не показываться.

— Почему, о Алек?! Неужели я недостоин того, чтобы на меня глядели?

— Не то чтобы недостоин… но, видишь ли…

Ну, как объяснить, что такое «нелегальный цветной иммигрант»[9] тому, кто не знает, что такое электрическая лампочка!

— Мне, Абу, надо кое с кем повидаться. Без помощи нам не обойтись.

— О да! Нам нужна помощь могущественного богача!

— Не совсем. Нам поможет один человек, который знает, что делать.

— Я в твоих руках, о Алек!

— Ладно. Я пошел. Никуда не выходи. Маасалаама!

— Маасалаама! — ответил Абу.

Алек спустился вниз и побежал через пустырь к забору, выходившему на Бонер-стрит.

Несколько минут ушло на то, чтобы сдвинуть с места доски, которые закрепил Абу, и пройти через Бонер-стрит. Алек был очень осторожен: не хотелось ему сталкиваться с мисс Моррис. Старушка как пить дать уже разболтала кому-нибудь о том, что видела днем.

Вокруг никого не было. Алек торопливо подошел к дому № 85 и увидел человеческую фигуру. Он сразу сообразил, что это миссис Уоллес, мама Рыжего. Она удобно расположилась на каменных ступеньках в окружении двух маленьких девочек в передничках и с косичками. Миссис Уоллес вязала и через дорогу переговаривалась с соседкой, которая тоже сидела на ступеньках у своего дома и штопала носки. Подойдя ближе, Алек прислушался к их разговору и замедлил шаги.

— Да, бедненький мой Рыженький! — причитала миссис Уоллес.

Соседка кивала:

— Бедный Рыжик.

— Увезли нашего Рыженького! Мы ничем не могли ему помочь.

Алек на цыпочках прошел мимо дома. Он был в ужасе. «Бедненький Рыженький… Увезли нашего Рыженького… Ничем ему не могли помочь…» Господи! Что же случилось?!

Абу обещал, что у Рыжего все будет нормально. А если он ошибся? Ничем нашему Рыженькому не помочь… «Если с Рыжим произошло что-то серьезное, — задрожал Алек, — в этом я один виноват».

— Ну, Боуден, читай свою последнюю молитву!

Алек от ужаса чуть из джинсов не выскочил. В калитке дома № 85 стоял Рыжий Уоллес, живехонький, живее не бывает. Алек хотел было дать стрекача, но между ним и Рыжим было всего несколько метров, а ведь Уоллес — отличный спортсмен. И потом, Алек ведь специально пришел с ним поговорить. А раз так, надо к нему подойти. Алек посмотрел прямо в лицо врагу, который между тем надвигался на него, как танк.

— Послушай, Рыжий…

Но Рыжий — точь-в-точь как Мохаммед Али — ударил правой. К счастью для Алека, его враг был не в лучшей форме. Кулак попал прямо по карману, в котором хранилась заветная банка. Алек согнулся в три погибели, а Рыжий взвыл от боли и поднес чудом не вывихнутую кисть ко рту.

— Так тебе и надо, Байрон Уоллес! — рассмеялся кто-то у них за спиной.

На противоположной стороне улицы стояла Евлалия. Алеку всегда приятно было на нее смотреть, а сегодня — особенно.

— Почему Байрон? — удивился он.

— Потому, что кончается на "у", — ответила Евлалия. — Его зовут Байрон Черчилль Уоллес. И кстати, — добавила она уже серьезнее, — не вздумай называть его Рыжим при маме, не то она, уж будь уверен, спустит с тебя шкуру.

Алек беспокойно огляделся. Но миссис Уоллес благодушно покачивала одну из девочек на коленях и, казалось, ничего не слышала. Соседка ушла.

— А отчего же твоя мама, когда я подошел к дому, говорила про «бедненького Рыженького»?

Евлалия расхохоталась на всю улицу.

— Это она про нашего кота! Он рыжий. Точнее, был рыжим. Сегодня Байрон пропустил школу, чтобы отвезти кота в ветлечебницу. Бедненький Рыженький!

Алек посмотрел на Рыжего, который безразлично озирался по сторонам.

— А я думал, ты болен.

Рыжий пожал плечами:

— Я проболел всю неделю. Доктор сказал, грипп. Пустяки. Что это тебя так волнует мое здоровье, Шкилетик?

— В газетах писали, что на Бонер-стрит появилась таинственная болезнь.

Рыжий презрительно фыркнул:

— Это все старушенция с первого этажа болтает. Не любит она нас.

Алек кивнул.

— Ладно! — вдруг осерчал Рыжий. — Ты зачем сюда явился?

— Поговорить с тобой и с Евлалией, — с опаской ответил Алек.

— Ах, как это лестно! — воскликнула Евлалия и засмеялась. — Смотри, будь осторожнее: мой братец терпеть не может, когда ко мне пристают.

— Заткнись! — бросил Рыжий.

Евлалия посмотрела ему прямо в глаза:

— Можешь пугать Шкилетика, но меня-то не запугаешь.

— Вот именно, — буркнул Рыжий, но больше ничего не сказал.

Он повернулся к Алеку:

— Чего тебе надо?

— Мне нужна твоя помощь.

Рыжий удивленно поднял брови.

— Мне ужасно нужна твоя помощь! Не мне, а моему другу, черному другу…

— Черному? — недоверчиво переспросил Рыжий.

— Послушай, — спросил Алек, — ты можешь хранить тайну?

— Смотря какую.

— Помнишь тот день, когда ты погнался за мной у виадука, да так и не поймал?

Рыжий кивнул.

— Там есть лаз. Оттуда можно пройти до старого завода. Он называется Танк. Там у меня тайник.

Рыжий заинтересовался. Евлалия слушала спокойно.

— Дело в том, что мой друг… его зовут Абу Салем… он сейчас там. А в Баглтауне ему быть ну никак нельзя.

— Откуда он взялся? — Рыжий все еще не верил Алеку, но заинтересовался.

— Я сам точно не знаю.

Не мог же Алек ответить, что Абу взялся из банки или еще того хлеще — из средневекового Багдада!

— Дойдешь со мной?

— А почем я знаю, что там нет засады?

Алек обратился к Евлалии:

— Честное слово! Без обмана! В школе ведь не я начал — это Конопатый Сэм, а мы с ним и не дружим вовсе. Я никому про этот тайник не говорил, кроме одного моего друга, а он сейчас живет в Мурсайде.

Евлалия кивнула:

— Нас в Мурсайд всех хотят отправить.

Рыжий пожал плечами:

— Ладно. Только, чур, Танк теперь будет и наш тоже.

Алек вздрогнул. Ну, да что поделаешь! Придется согласиться — ради Абу.

— Пошли.

— Вы куда? — окликнула их миссис Уоллес.

— Да тут недалеко, ма, — ответила Евлалия.

— Надолго?

— На десять минут.

Они молча пошли по улице в сторону виадука. У надписи «БАГЛТАУНСКИЕ АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ МАСТЕРСКИЕ» Алек остановился и огляделся.

— Как бы мисс Моррис нас не застукала! Днем она видела, как я лез сюда вместе с Абу. Она думает, мы что-то тут затеваем. — Он отодвинул доски.

Рыжий заглянул в лаз и присвистнул.

— Вот это тайничок, Шкилетик! — сказал он и двинулся вперед.

Евлалия и Алек последовали за ним. Пока они пробирались через горы досок и ржавого железа, Алек объяснял, что когда-то Танк был заводом, а потом его закрыли. Теперь, говорят, здесь будут строить автостоянку.

— Очень необходимо, особенно для тех, кого переселят в Мурсайд! — усмехнулась Евлалия.

Когда они подошли к главному корпусу, Рыжий остановился.

— Ну, а теперь, пока мы не пришли на место, расскажи-ка нам о своем друге во всех подробностях.

Алек кивнул:

— Ладно. Вы мне не поверите, но я все равно расскажу.

И он коротко рассказал им все, что знал. По их лицам он видел, что Рыжий и Евлалия считают, будто он валяет дурака. Но все-таки они его слушали. Почему бы нет? Пусть это и враки — все равно послушать стоит.

На Рыжего все это не произвело большого впечатления.

— Ты, значит, говоришь, этот твой джинн — в кабине крана? По телеку и то интереснее показывают.

Тут уж Алек не стерпел:

— Как вам будет угодно! Пойдешь? Или трусишь?

Рыжий нахмурился, а Евлалия улыбнулась:

— Шкилетик тебя здорово поддел, Байрон. В самую точку!

— Ладно, — сказал Рыжий. — Пошли!

Когда они влезли в кабину, Абу, как всегда, посапывал, свернувшись в клубок. При виде его полосатого халата Рыжий в восторге расхохотался:

— Это что за маскарад?!

Абу вскочил и своей огромной лапищей схватил Рыжего за грудки.

— Клянусь бородой пророка! — прорычал он.

Рыжий улыбнулся:

— Ба! Да это чернокожий мусульманин!

Глава 13. ЗА НАМИ ГОНЯТСЯ!

Абу отпустил Рыжего и оскалился:

— У тебя, выходит, много рабов, Алек!

— Ну ты, потише! — нахмурился Рыжий.

— Да что ты, Абу! Это мои друзья.

— Мы не рабы. Мы англичане, хотя и черные, — пояснила Евлалия.

Она улыбнулась, словно сказала что-то смешное, но Алек почувствовал, что ей совсем не весело. Абу повернулся к Алеку:

— Значит, есть белые англичане и черные англичане? Зачем же Абу Салему прятаться?

Алек вздохнул. Как ему все это объяснить? Но тут вмешался Рыжий:

— Мы приехали сюда с Ямайки, это такой остров в Карибском море. Когда у Англии были колонии, а мы сидели у себя дома, никто не возражал против того, чтобы считать нас англичанами. Но когда наши стали перебираться сюда, белые запели совсем другую песню…

— Все не так просто, как ты говоришь, Рыжий, — перебил Алек.

Рыжий глянул на него:

— Для тебя не просто, а для меня просто.