Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

родители? Может, он сирота? Чем занимается? Через два часа начнут печатать утренние выпуски газет. Уважающий себя журналист не может умолчать о таком событии.

– Доктор запретил ему разговаривать, – повторял директор цирка. – Понимаете, какая это была нагрузка для сердца!

– Всё это так, но сообщение во что бы то ни стало должно быть напечатано! Я уже четырём газетам обещал. Закажите, пожалуйста, ужин. Чертовски хочется есть! – продолжал он. – А я побегу к телефону.

В первую газету он сообщил: «Маленького боксёра – победителя негритянского чемпиона – пьяница-отец продал цыганам, и он выступал в бродячем цирке. В Париже он впервые…»

В другую: «Неизвестный мальчик – сын лорда. С младенчества он отличался необычайной силой и в шесть лет убил в драке своего брата. Изгнанный из дома, он нашёл приют у рыбаков, с которыми охотился на китов».

В третью: «Маленький боксёр происходит из бедной шахтёрской семьи. Рано лишившись отца, он зарабатывал тем, что развозил по домам уголь, и содержал мать, двух сестёр и брата…»

И наконец, в четвёртую: «Когда ему не было ещё и года, Красная Маска заблудился в лесу, и его выкормила медведица. Поэтому он такой сильный. Человеческую речь он услышал впервые совсем недавно». Впрочем, печатайте что хотите… Я голоден как волк.

И с этими словами он повесил трубку.

За ресторанными столиками все разговоры – только о маленьком боксёре.

– Вот так история! – подсаживаясь к директору цирка, сказал журналист. – В жизни ничего подобного не видел. Да-с… Хотя немало повидал на своём веку. На трёх войнах был корреспондентом, участвовал в экспедиции на Северный полюс, побывал в пустыне Гоби. На коронациях присутствовал десятки раз. В Египте нет такой пирамиды, на которую бы я не взбирался. Да что пирамиды! Я на Вавилонскую башню лазил! Да-с… Двадцать шесть дуэлей на моём счету… Охота на горных орлов тоже, знаете ли, дело нешуточное. Но всё это пустяки по сравнению со смертельным риском: я дважды был на волосок от гибели. Один раз меня чуть не растерзал тигр, в другой – в меня выстрелили из пушки. Чего только не пережил! И отравить меня хотели, и утопить, и повесить – даже виселицу уже приготовили. В Африке чуть не слопали вприкуску с черепашьим супом. Но всё это затмило сегодняшнее представление!

Директор цирка тихонько постучал в дверь номера. К нему вышел доктор в белом халате.

– Ну, как он?

– Спит. Дышит спокойно, пульс стал ровней. Завтра можете зайти к нему, но только на пять минут.

– Отлично! А сейчас я ложусь спать. Устал смертельно.

Перед гостиницей директор цирка увидел боксёра-негра.

– А тебе чего здесь надо?

– Мальчик жалко… Хороший боксёр… Крепыш…

Глава четырнадцатая

Три выступления в цирке. Водная феерия. На корабле. Антось – кинозвезда

У директора цирка была репутация пьяницы, картёжника и скупца. Но это не совсем верно… Случалось, правда, он выпивал за компанию и в картишки перекинуться был не прочь, а вот насчёт скупости разговор особый. Когда дело касалось цирка, он готов был на всё, лишь бы заполучить приглянувшееся животное или талантливого артиста.

К примеру, целых три месяца он торговался с одним бароном и в конце концов приобрёл у него знаменитого арабского жеребца. Не считаясь с ценой, купил для цирка свирепых бенгальских тигров. Знаменитые клоуны Пук и Пек были ему обязаны своей славой. И деньги на лечение акробата Валетти, сломавшего ногу во время выступления в Бостоне, – кстати, даже не в его цирке, – тоже дал. А кто устроил бенефис прежнему кумиру публики старому, всеми забытому Потини? Конечно же он!

Он умел находить таланты. На это у него был особый нюх. Поэтому он сразу оценил Антося, и лучшего покровителя трудно было бы найти.

– Дорогой друг, я знаю, тебе предлагают сто тысяч долларов за выступления в Америке. А мне триста тысяч дают за то, чтобы я тебя уговорил. Но распоряжаться чужой жизнью никто не вправе… Кроме того, по мнению докторов, повторись такая нагрузка ещё раз, и ты на всю жизнь инвалид. У тебя будет одышка, как у старика, ноги отекут – и ты просто не сможешь бегать и прыгать наравне со сверстниками, не говоря уже о боксе. Поэтому не вздумай соглашаться.

– А вы что мне посоветуете?

– Мне хотелось бы, чтобы ты трижды выступил в моём цирке: парижане жаждут тебя видеть. Каждое выступление – не больше десяти минут, и демонстрировать ты будешь не силу, а ловкость. Потом поедешь за мой счёт в Голливуд в сопровождении доктора, секретаря и учителя гимнастики и музыки. У тебя там будет дом, автомобиль, лошадь. И ты будешь сниматься в кино. А вырастешь – милости просим ко мне в цирк!

– Согласен, – сказал Антось.

– Рад, что ты доверяешь мне, – крепко пожал ему руку директор.

«Три выступления Красной Маски», – гласили афиши.

На стенах домов, на заборах, в витринах магазинов, в газетах – фотографии Антося: силача, боксёра – словом, новой знаменитости.

Наконец настал долгожданный для парижан день. И хотя заранее было объявлено: представление продлится только четыре минуты сорок секунд, все билеты были раскуплены.

На арене в свете юпитеров верхом на арабском скакуне появился Антось в трико с наборным поясом из золотых и серебряных бляшек.

Заиграл оркестр. Конь, выгнув шею, гордо выступал под звуки музыки. Антось, подняв руку, приветствовал публику. Негр-боксёр вынес стол с кольцами, шарами, флажками и палочками для жонглирования.

– Не надо! Протестуем! Он простудится! Не мучайте ребёнка! – взорвался криками зал.

Антось жестами показывает, что не устал. Но зрители не успокоились. Тогда вышел директор и объявил: представление продлится всего пять минут.

– Не нужно никаких представлений! Мы пришли, чтобы показать его своим детям и самим ещё раз на него полюбоваться.

В цирке было много детей. Они хлопали в ладоши и бросали цветы на арену.

Так повторялось три вечера подряд с той лишь разницей, что теперь для успокоения публики Антось был в кожаной курточке, отороченной белым мехом. А лошадь вёл под уздцы негр-боксёр.

Щёлкали фотоаппараты. Раздавались крики: «Да здравствует Красная Маска! Ура! Виват!» Антось в разноцветных лучах прожекторов выпускал воздушные шарики и стрелял из лука шоколадными стрелами. Стрелы падали в руки самых маленьких.

Словом, парижане отнеслись к Антосю со свойственной им широтой и великодушием.

– Какие они добрые! – говорил Антось директору цирка. – Мне хочется отблагодарить их и устроить представление, какого в Париже никогда ещё не было. Придумайте что-нибудь необыкновенное!

Директор закурил сигару и заходил в раздумье по комнате. Потом