Зверские сказки - Старобинец Анна Альфредовна

— Я не могу придумать никаких новых зверей, — насупился Небесный Медведь. — И вообще, я очень устал. Я сотворил целый лес.

— А ты попроси нашего медвежонка тебе помочь, — предложила Большая Медведица. — Пусть он придумает и слепит из тучек зверей, а ты создашь их в Дальнем Лесу по облачному образцу.

— Отличная мысль! — обрадовался Небесный Медведь. — Только у меня нет сил создавать много зверей. Я готов создать одного. Сынок, придумай, пожалуйста, одного зверя для Дальнего Леса.

— А можно, пожалуйста, двух зверей? — спросил Медвежонок.

— Ну вот, опять ты торгуешься.

— Но, папа, одному зверю будет очень скучно и одиноко!

— Ладно, так уж и быть. Слепи двух.

— Ура! — обрадовался Небесный Медвежонок. — Я быстренько!

Через полчаса две поделки были готовы.

— Это — барсучок, — Небесный Медвежонок указал на первого зверя.

Лапы зверя были сделаны из чёрного грозового облака, тушка — из серого, а голова — из белого.

— Только я его сейчас чуть-чуть подправлю! — Небесный Медвежонок взял свой астероидный фломастер и нарисовал на белой облачной голове барсучка две чёрные полоски, тянувшиеся от носа к ушам. — Вот теперь барсучок готов.

— Какой хороший зверь у тебя получился, малыш, — похвалила сына Большая Медведица.

— А это кто такой? — Небесный Медведь указал на второго зверя, слепленного из серого с белыми пятнышками облака.

У зверя имелись крылья, круглые жёлтые и очень возмущённые глаза из горящих осколков кометы и крючковатый клюв из сосновой ветки, за которой Медвежонок специально сгонял в Дальний Лес.

— Это — сыч, — ответил Небесный Медвежонок. — Смотрите, у него ещё голова полностью поворачивается. — И он крутанул голову облачного сыча так, что она сделала полный круг, и клюв сначала оказался сзади, а потом снова спереди.

— А она не отвалится? — с сомнением уточнил Небесный Медведь.

— Нет. Это же сыч.

— Какой-то он недовольный, — сказала Большая Медведица. — Может, сделать его повеселее?

— Ну уж нет! Сыч должен быть недовольным.

— Пусть будет так, — согласился Небесный Медведь. — Я создам сыча с противным характером. Он будет всегда невыспавшимся, обиженным, возмущённым, сварливым и раздражённым. И ещё пыльным. С его крыльев будет сыпаться пыль.

— То есть это будет очень злой сыч? — уточнил Небесный Медвежонок.

— Ну, не то чтобы прямо злой. Просто недовольный. Как ты и хотел.

— Хорошо, — согласился Медвежонок.

И Небесный Медведь немедленно создал в Дальнем Лесу первого в мире сыча.

— Ух, какой мерзкий зелёный лес меня окружает! — возмущённо завопил Сыч, как только открыл свои круглые жёлтые глаза и высунулся из дупла. — Неужели нельзя было сделать траву и листья нормального цвета, серого или чёрного? Ух, как я недоволен! И вообще, разве я просил меня создавать, да ещё в таком дурацком, бессмысленном месте? Я подаю жалобу! Кто вообще всё это придумал?

— Это я, Небесный Медведь, всё это придумал, — растерянно ответил Небесный Медведь.

— И ещё я! — пропищал Небесный Медвежонок.

— Ух, я должен немедленно заглянуть в ваши бесстыжие глаза! — Сыч взмыл в небеса.

— Не хочу, чтобы эта склочная птица заглядывала в мои бесстыжие глаза и вообще меня видела, — испугался Небесный Медведь.

— И я не хочу! — поддакнул Медвежонок.

— И я тоже, дорогой, — кивнула Большая Медведица, наблюдая, как пыль сыплется с крыльев Сыча при каждом взмахе. — Издай, пожалуйста, какой-нибудь мудрый небесный закон, который нас полностью обезопасит.

— Издаю закон! — пробасил Небесный Медведь. — Звери Дальнего Леса никогда не должны видеть Небесных Медведей! Если этот закон будет нарушен, небесный свод упадёт прямо на лес, и тогда всем крышка!

— Ух ты, ах ты, закон он издал! — возмущённо заухал Сыч, но всё-таки спустился обратно в лес и уселся на верхушку сосны. — Любой закон можно отменить!

— Издаю закон, который гласит, что Небесные Законы не могут отменить даже боги! — проревел в ответ Небесный Медведь.

— Ух ты, вот ты и попался на крючок закона! — Сыч злорадно захохотал. — Теперь весь Дальний Лес в моём полном распоряжении! Вы больше не сможете сюда спускаться, Небесные Медведи, потому что я вас увижу, и вам тогда крышка!

— Я имел в виду, крышка — всем, кто в лесу, а не на небе! — проревел Небесный Медведь.

— Ух, мало ли, что ты имел в виду! Закон есть закон, и там сказано — всем, а все — это все! И в лесу, и на небе!

— Какое мерзкое создание, — расстроился Небесный Медведь. — И зачем я только его сотворил. Теперь в мой собственный Дальний Лес за моим собственным мёдом мне придётся спускаться тайком, в темноте! Больше не буду никого создавать!

— Пап, а как же барсучок? — заныл Небесный Медвежонок. — Ты обещал создать ещё барсучка!

— Ну нет уж, хватит с меня Сыча. Барсука я создавать не хочу.

— Но, папа, барсучок же будет совсем другой! Он будет не похож на сыча! Он будет весёлый, добрый, отзывчивый, любопытный и дружелюбный! Маленький, безобидненький барсучок! Пожалуйста, папа!

— Ну хорошо, так и быть. Создам барсучка. Пусть он будет полной противоположностью сычу.

И Небесный Медведь создал Барсучка.

— Какой красивый лес! — воскликнул Барсучок, как только высунул свой полосатый нос из норы. — И как тут интересно! Сейчас же пойду всё исследовать и искать друзей!

— Ух, нет тут ничего интересного и красивого! — заухал с сосны Сыч, замахал крыльями и взметнул облако пыли.

— Ну как же нет? — удивился Барсучок. — Сосна красивая. А ты интересный. — Барсучок чихнул от пыли.

— То есть я, получается, некрасивый? — возмутился Сыч.

— Я не это хотел сказать…

— И по какому праву ты здесь чихаешь?

— Но мне просто пыль попала в нос, и я…

— Если ты больной зверь, сиди в своей норе и никуда не высовывайся, нечего меня заражать.

— Я не больной, не бойся! — Барсучок протёр носик лопухом. — Давай с тобой дружить?

— Ух-ух, что значит «не бойся»? — Сыч развернулся к Барсучку задом, но голову на шее закрутил так, что клюв всё равно смотрел прямо на Барсучка. — Ты хочешь сказать, что я трус? Я не собираюсь дружить с тем, кто меня обижает!

— Но я… — начал Барсучок.

— Разговор окончен! — Взметнув ещё одно облако пыли, Сыч слетел с сосны и забился в своё дупло.

Весь день Сыч сидел в дупле, надувшись и нахохлившись, а Барсучок исследовал Дальний Лес. Ему всё нравилось. Нравилось рыть ароматную, пахнувшую хвоей землю. Нравилось выгрызать личинок из трухлявого пня. Нравилось валяться в траве и подставлять солнцу то животик, то спинку. Единственное, что ему не нравилось, — это отсутствие друзей. Кроме него и Сыча в лесу никого больше не было.

«Нужно помириться с Сычом, — решил Барсучок. — Угощу-ка я его вкусным травяным чаем».

И Барсучок принялся собирать мяту, ромашку и другие травы.

— …Что это за гадость? — скривился Сыч, когда Барсучок засунул ему в дупло берестяную кружку с ароматным травяным чаем.

— Это чай. Можно мне войти?

— Так и быть, заходи, — милостиво разрешил Сыч и отхлебнул из кружки.

— Вот спасибо! Как я рад, что мы подружились! — Барсучок забрался в пыльное дупло к Сычу со своей кружкой. — Теперь мы будем каждый вечер мирно пить чай.

Барсучок чихнул.

— А где печеньки? — раздражённо спросил Сыч.

— Что?..

— Печеньки! Или яблочный пирог к чаю! Разве можно приходить в гости с пустыми лапами?! Как не стыдно! Никакой совести нет у зверя! Уходи отсюда! — Сыч вышвырнул Барсучка из дупла, а потом выплеснул чай из обеих кружек.

— Почему ты не хочешь со мной дружить? — пропищал маленький безобидненький Барсучок и заплакал.

Небесный Медвежонок, наблюдавший за Сычом и Барсучком сверху, тоже заплакал. В Дальнем Лесу заморосил дождь.

— Бедный Барсучок! — всхлипывал Медвежонок.

— Нет, так не пойдёт, — сказала Большая Медведица. — Эти постоянные ссоры Барсучка и Сыча, эта несправедливость травмирует нашего малыша.