Валерий Роньшин - Кошмары станции «Мартышкино»

И что будет?

Приедешь на Тот Свет.

Фигня! — поморщился Тимыч.

Ничего не фигня, — убеждала его Крутая. — Моя бабушка ездила на Тот Свет. К дедушке в гости.

Не прикалывайся.

Я не прикалываюсь. Поехали. Сам убедишься.

— Ну поехали, — согласился Тимыч.

Через пять минут они уже были у входа на станцию «Мартышкино», через десять — на эскалаторе, через пятнадцать — на платформе, а через двадцать — в вагоне метро.

— «Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким помрет», — хором произнесли заклинание Любка и Тимыч.

«Осторожно, двери закрываются», — пробубнил динамик.

Двери — хлоп! — и захлопнулись.

А через пару минут поезд — стоп! Двери снова — хлоп!

— Приехали, — сказала Крутая, чмокнув жвачкой. — Тот Свет.

Ребята вышли на улицу. Тимыч сразу же узнал Лиговский проспект.

— Ну ты и приколистка, — хмыкнул он. — Какой же это Тот Свет? Это ж Лиговка.

Любка пожала плечами.

А ты что ожидал увидеть? Гробы с покойниками? Если хочешь знать, Тот Свет ничем не отличается от Этого. Только на Этом Свете все живые, а на Том — мертвые. Вот и вся разница.

Ого, сколько мертвецов, — иронично заметил Тимыч, указав на потоки людей и машин.

— А мертвых всегда больше, чем живых, — ответила Крутая. — Ну чта, пофигачили?

Куда?

К тебе домой, на Почтамтскую.

Тут и Почтамтская есть?

Естественно. Я ж тебе говорю: Тот Свет и Этот Свет — две стороны одной фигни.

Они вскочили в троллик.

Когда троллейбус свернул с Невского на Почтамтскую, Тимыч не на шутку заволновался. А когда они с Любкой подошли к дверям его родной квартиры, волнение Тимыча переросло в надежду: а вдруг и впрямь он сейчас увидит родителей.

Звони, — приказала Крутая.

Да что толку, — вяло поупирался Тимыч.

— Звони, звони.

Тимыч позвонил.

За дверью послышались шаги. «Не может быть, — заплясало у Тимыча в мозгу. — Не может быть».

Дверь отворилась. На пороге стояла… Тимычева мать. Живая!

— Мама! — воскликнул Тимыч.

— Тимочка?! — удивилась мать. — И ты уже здесь?.. — Полуобернувшись, она крикнула в глубь квартиры. — Андрюша, смотри, кто к нам пришел!

В прихожей появился отец Тимыча.

Тимоха?! Вот так сюрприз! Тебя что — тоже дядя Федя застрелил?

Э… э… — не мог вымолвить Тимыч ни слова.

Нет, мы ненадолго, — ответила за Тимыча Любка. — В гости.

А вы, простите, кто? — осведомилась у Крутой Тимычева мать.

Любка бойко представилась:

Любовь Крутая!

А-а, — сразу вспомнил отец Тимыча, — я вас перед смертью по телевизору видел. Вы — «Мисс Нева».

Она самая. — Любка чмокнула жвачкой.

Ой, а что ж мы в прихожей-то стоим, — всплеснула руками мать. — Идемте в комнату.

Все прошли в комнату.

— Значит, это и вправду Тот Свет? — обрел наконец Тимыч дар речи.

— Тот, Тот, Тимоня, не сомневайся, — сказал отец. И добавил: — Кто бы мог подумать, что он окажется точной копией Этого.

— Да уж, — со смехом подхватила мать. — Люди во все века головы ломали: куда же это человек после смерти попадает? А оказывается, вот куда, — она описала круг рукой, — в свою собственную квартиру.

А здесь, на Том Свете, уже никто не умирает? — поинтересовался Тимыч.

Еще как умирают, — сказала отец. — Больше, чем на Этом.

— А если тут умрешь, то куда тогда попадаешь?

— На Этот Свет.

Тимыч запутался.

Ни фига не понимаю. Если умрешь на Этом Свете, попадешь сюда, на Тот Свет. А если умрешь тут, на Том Свете, то попадешь на Этот Свет. Так что ли?

Так, — подтвердили родители.

Но тогда получается, что человек вовсе не умирает, — обрадовался Тимыч. — А просто переходит с Этого Света на Тот, а с Того на Этот.

Ну да, — кивали отец с матерью. А Тимыч дальше соображал:

Значит, Тот Свет для вас Этот?

Нет, сынок, — ответила мать. — Это Этот Свет для нас Тот.

Ты не права, Маша, — мягко возразил отец. — Тот Свет для нас и есть Тот Свет, а Этот Свет для нас Этот.

А Тот Свет разве для вас не Этот? — спросил Тимыч.

Тот Свет только тогда для нас Этот, когда мы попадем на Тот, — объяснил отец. — А Этот Свет для нас будет Тот, когда мы попадем на Этот.

Уф-ф… — отдувался Тимыч от чрезмерного умственного напряжения. — Что-то я совсем запутался, где Тот… где Этот…

В комнату вошла бабушка.

— Ой, да какая разница, внучок, — махнула она рукой. — Тот не Тот, Этот не Этот.

Идемте лучше блинчики со сметанкой лопать.

И все дружно отправились на кухню есть блины со сметаной.

Глава XI

ЖИВОЙ ТРУП

Тудух-тудух… тудух-тудух… — стучали колеса. Тимыч ехал в вагоне метро, погруженный по самую макушку в свои невеселые размышления. Что же с ним такое творится?.. Перед его мысленным взором проплывали воспоминания: вот он превратился в таракана и бабушка смывает его в канализацию, вот на его глазах велосипед прыгает с крыши, унося с собой Ля, вот его могила на Мартышкином кладбище, а вот он уже и сам на Том Свете, уплетает блины со сметаной… После каждого из этих воспоминаний в памяти Тимыча следовал провал, обрыв, черная дыра… Вот и сейчас — откуда он едет? И куда? С Того Света на Этот? А где же Любка Крутая? Осталась на Том Свете?.. Ни-че-го Тимыч не помнит. Как отрезало.

Мысли текли. Поезд бежал. Тимыч сидел.

В вагоне, кроме Тимыча, никого не было. А соседние вагоны — справа и слева — и вовсе пустые. Тоже странно. Тимыч глянул на часы и понял, что здесь-то как раз ничего странного нет — просто уже очень поздно.

Короче, время приближалось к полуночи. Тимыч ехал непонятно откуда и неизвестно куда, а мысли его были чернее сажи.

Тра-ля-ля-ля-ляляля… раздался вдруг веселенький мотивчик. Тимыч вздрогнул от неожиданности.

Оказывается, у него кармане лежал мобильник Любки Крутой, неизвестно как туда попавший…

Тимыч поднес трубку к уху.

— Тимыч, у тебя лопата есть?! — Это был Димыч.

Какая еще лопата?!

Любая! — орал Димыч. — Я в ящик сыграл, прикинь!

В какой ящик?

— Ну в гроб, в гроб! Я сейчас лежу на кладбище! Меня надо срочно выкапывать!

«Та-а-к, — понял Тимыч, — начинается очередная бредятина».

А Димыч продолжал орать в трубку:

Во примочка! Угореть!.. Очнулся — е-мое! — я в гробу реально лежу!

А как ты там оказался?

Ты что, с луны свалился?! Не знаешь ни фига?!

А что я должен знать?

Про заморочки в школе!

Про Аннупалну?

Да какую Аннупалну?! С ней еще вчера проехали! А сегодня у остальных преподов крышу снесло, прикинь!

У всех?! — ахнул Тимыч.

Вот именно! Как начали палить из автоматов!

До двоечником?

Не только! И по троечникам, и по четверочникам, и даже по пятерочникам!

Обломно, — выдал Тимыч любимое словечко Любки Крутой.

Не то слово! — кричал в трубку Димыч. — Это была настоящая бойня! Хорошо, у меня пуля навылет прошла. Я отрубился, а когда снова врубился — гляжу, а я уж в могиле. Прикинь, не разобрались, что к чему, и похоронили.

Тимыч и верил и не верил Димычу.

А как у тебя в гробу сотовый оказался? — спросил он подозрительно.

Без понятия! Я его схватил и сразу тебе звонить.

А откуда ты узнал этот номер?

Тимыч, ты меня задолбал своими вопросами! — взорвался Димыч. — Ты что, фишки не просекаешь, блин! Я тебе реально говорю: щас задохнусь! Хватай лопату и дуй меня выкапывать!

А на каком ты кладбище?

На Мартышкином!

«Там же, где и моя могила», — отметил про себя Тимыч. А вслух спросил:

А где ты там похоронен?

На двадцать втором участке. «Рядом с моим — двадцать первым», — опять мысленно отметил Тимыч. И спросил недоверчиво:

А откуда ты знаешь, что на двадцать втором?

Блин, Тимыч! — вовсю разорялся Димыч. — Квитанция в гробу есть, понял?! В ней черным по белому написано: какой участок, сколько стоит гроб и тэ дэ и тэ пэ!

— А как ты прочел квитанцию в темноте?

У меня сотовый с подсветкой!

А… — начал Тимыч.

Бэ! — отозвался Димыч. — Ты что, до утра собираешься свои дурацкие вопросы задавать?! Учти, если я сейчас кроссовки отброшу — это будет на твоей совести!

Ладно, — сказал Тимыч, — сейчас приеду. Где конкретно ты там лежишь?

Фиг знает! Номер могилы, блин, забыли в квитанции указать! Короче, увидишь на двадцать втором участке свежезакопанную могилу — значит, моя! Сразу раскапывай!

А где лопату взять?

У тебя что, дома лопаты нет?

Я в метро, а не дома.

Блин! Ну тогда мне кранты, — сказал Димыч.

А Тимыч сообразил:

— На кладбище наверняка есть сторож, а него наверняка есть лопата. В общем, еду.

— Давай в темпе! Жду!

Тимыч доехал до «Гостиного двора», перебежал на третью линию, вскочил в вагон и погнал на «Приморскую». Выскочил из метро и вскочил в маршрутку.