Спортивное предложение - Джеймс Олдридж

и разбираюсь в лошадях. Я ведь вожу молоко на лошади уже двадцать лет.

— Вы очень любезны, мистер Пэйли, — сказал мой отец. — Но видели ли вы вблизи пони мисс Джози Эйр?

— Нет, не видел никогда.

— Значит, вы не можете под присягой сказать, что пони, о котором идет речь, — это не пони Джози Эйр?

— Нет, этого я не могу.

— Тогда боюсь, что вы не сможете помочь нам, мистер Пэйли, — сказал отец.

Молочник сразу смекнул, в чем загвоздка.

— Если вы ищете, кто бы показал это под присягой, так ничего у вас не выйдет, мистер Квэйл. Никто в городе не видел близко пони мисс Эйр.

— В том-то и дело, — сказал отец.

— Ну что ж, помоги вам бог, — с сожалением сказал мистер Пэйли.

— Если вы мне понадобитесь, — сказал отец, — я дам вам знать. Может быть, ваши показания помогут нам.

За ужином отец сказал, что мистер Стрэпп снова выдвинул четырех свидетелей, в том числе и специалистов. У отца их было теперь тоже четыре, включая его консультанта Криспа, старого гуртовщика. Но он не поделился с нами планами своего выступления на суде. Сказал только, что постарается, чтобы Скотти не вызвали для свидетельских показаний.

— Если Стрэпп вздумает допрашивать Скотти, — сказал отец, — тогда я потребую допроса Эллисона Эйра.

А Эйру очень не хотелось, чтобы его допрашивал отец, да еще в таком деле — богатый человек против бедного мальчика.

В одной из парикмахерских ставили восемь против четырех, что дело выиграет Скотти. В баре «Белый лебедь» предлагали семь против пяти.

А в последний субботний вечер перед судом Блю поставил четыре фунта на Джози, сообщив, что девочка будет присутствовать на суде: мистер Стрэпп приглашает ее в качестве свидетеля, и тут уж каждому ясно, что симпатии будут на ее стороне.

— Почему ты не хочешь, чтобы Скотти тоже вызвали свидетелем? — спросил Том отца. — Он ведь знает, что надо сказать.

Отец сквозь очки посмотрел на нас обоих:

— Опыт судебной защиты показывает, что дети всегда вызывают симпатию в суде, но часто именно из-за них проигрывается дело. Во всяком случае, я надеюсь, что показания Скотти не потребуются.

Пришел наконец день суда. И начался этот день с телефонного звонка сержанта Коллинза моему отцу в половине восьмого утра. Он сообщил, что пони пропал!

— Не может быть! — крикнул в трубку отец.

— Кто-то взломал запор на воротах, — сердито говорил Коллинз. — Пони нету.

— Вы искали его? — спросил отец.

— Где же искать? Его украли. И совершенно очевидно, мистер Квэйл, кто это сделал.

— Довольно, сержант Коллинз! — резко осадил его отец. — Если вы снова обвиняете мальчика, то предупреждаю вас, что я учту это, когда мы оба явимся в суд. Хватит мне ваших прежних маневров.

— Я никого не обвиняю, — поспешил поправиться Коллинз. — Я только хотел сказать, что собираюсь поехать на ферму к Пири. И просто хотел сообщить вам, что я намерен предпринять, чтобы вы не подумали, что я действую за вашей спиной…

— Иначе говоря, вы хотите, чтобы я санкционировал ваши действия?

— Ну мое-то положение какое, мистер Квэйл! Что же еще я могу сделать?

— Меня больше интересует положение моего подзащитного, — сказал отец, — и я не потерплю, чтобы ему был нанесен какой-либо ущерб! Это все, что я имею вам сказать. — И он повесил трубку.

С минуту он стоял неподвижно, потом обернулся к Тому и ко мне.

— Как вы думаете, мальчики, и на этот раз пони увел Скотти Пири? — спросил он.

— Нет, — сказал я твердо. — Теперь — нет.

— Не валяй дурака, — возразил Том. — Конечно, увел!

— Кит, — сказал отец, — можешь ты взять у соседей велосипед, поехать на ферму Пири и узнать, дома ли Скотти и его ли это работа? Только быстро…

— Ладно, — сказал я.

— Но он еще не завтракал, — вмешалась мать.

— Я мигом, — бросил я на ходу и помчался через улицу к Филлипсам.

У Барни Филлипса был старый дамский велосипед высотой почти четыре фута. Ездить на нем было небезопасно, но я понимал, что выхода нет, и покатил по безлюдной дороге к ферме Пири.

Но не успел я проехать и полутора миль, как меня обогнал сержант Коллинз в полицейском «шевроле». Заметив меня, он остановил машину.

— Хочешь, подвезу, Кит? — крикнул он мне.

— Нет, спасибо, сержант Коллинз, я доеду сам, — сказал я, повинуясь строгому указанию отца быть вежливым и говорить уважительно со всеми взрослыми, кто бы они ни были.

Впрочем, мне было немного жаль окончательно запутавшегося сержанта Коллинза.

— Дело твое, — пробурчал сержант, включая мотор. — Твой старик в суде шкуру с меня сдерет, но что я могу поделать?

— Не знаю, — ответил я.

Задолго до того, как я добрался до фермы Пири, сержант уже возвращался назад, и с ним в машине сидел Скотти.

— Скотти! — крикнул я.

Но сержант что-то крикнул на ходу и промчался мимо. Я повернул обратно. Задыхаясь, весь красный, я вбежал в дом и рассказал все отцу. Он немного подумал, потом велел мне пойти в полицию и привести к нему Скотти, он позвонит туда. А мне без Скотти не возвращаться.

— Быстро! — напутствовал меня отец.

Я снова вскочил на велосипед и изо всех сил заработал педалями.

Когда я подъехал к полицейскому участку, там было полно машин и мотоциклов и толпился народ, возбужденный, спорящий.

В загоне стоял пони и мирно ел из кормушки. Скотти наливал ему воду в корыто. Еще не отдышавшись, я спросил его, что, черт возьми, тут произошло.

— Кто-то нашел его внизу, возле электростанции. Он ходил и щипал траву на обочине дороги.

— Но кто же его выпустил?

— Понятия не имею, — растерянно сказал Скотти.

Он был сыт по горло всеми этими сложностями и с опаской поглядывал на толпу, шумевшую и спорившую за оградой.

Скорей всего, это кто-то из городских оболтусов смеха ради выпустил пони из загона. Или братья Мак-Кей на пари. Либо, наконец, постарался кто-нибудь из особо ярых ненавистников Скотти или Джози Эйр.

Я привел Скотти к нам домой, мать накормила его. Потом отец велел ему отправиться к себе на ферму, одеться поприличнее и быть возле суда вместе с отцом к десяти часам.

ГЛАВА XIV

♦

Нет нужды вдаваться во все подробности второго слушания дела. С самого начала было ясно, что любое обвинение в адрес одной стороны, хотя бы и подтвержденное свидетелями, может быть с тем же успехом предъявлено другой стороне и тоже будет подтверждено свидетельскими показаниями. На этом и строилась тактика, избранная моим отцом. Казалось, он заботится только