Танец в темноте - Софи Клеверли

Айви, когда мы вновь улеглись каждая в свою постель.

Я знала, что она имеет в виду. «Будет ли этого достаточно, если кто-то захочет проникнуть к нам из коридора», – вот что хотела спросить моя сестра.

– Будем молиться, чтобы ничего не случилось, – уклончиво ответила я.

Я только-только уютно угнездилась под одеялом, как вдруг по коридору звонко процокали каблуки.

А затем мы услышали крик.

Чувство самосохранения призывает любого держаться дальше от того места, откуда раздался крик. Но почему-то этого никто не делает. То ли из желания помочь, а чаще, как мне кажется, из простого любопытства, люди бегут на крик, чтобы посмотреть, что там случилось.

Из кровати я выскочила раньше Айви и немедленно бросилась отодвигать приставленный к двери стол. Потом ко мне присоединилась Айви, и мы вдвоем, освободив дверь, высунулись в коридор.

Вместе с нами высунули головы из дверей все, кто жил на нашем этаже. Окно в конце коридора было широко распахнуто, ночной ветерок трепал висевшие на нем занавески. Возле окна с широко раскрытыми от ужаса глазами стояла Клара Бранд.

– На помощь! – кричала она. – На помощь! Это Джозефина! Она выпала!

В коридор, протирая спросонья глаза, вышла Пенни:

– Выпала? Как выпала? Из окна выпала?

Клара кивнула и истерично зарыдала.

– Кто-нибудь, сбегайте за медсестрой! – громко распорядилась Пенни. – И сестру-хозяйку разбудите! Давайте, живо, живо!

Я посмотрела на Айви. Мы жили неподалеку от комнаты сестры-хозяйки. Я побежала, Айви за мной. Я успела заметить, что Надия помчалась в сторону санчасти, а все остальные прямо в одних ночнушках рванули вниз по лестнице.

Я громко забарабанила кулаками в дверь сестры-хозяйки, и вскоре на пороге появилась она сама в теплых меховых наушниках, надетых поверх бигуди.

– Мисс, прошу вас, пойдемте скорее, – выпалила Айви. – Там Джозефина из окна выпала.

Сонное лицо сестры-хозяйки перекосилось от ужаса.

– Господь всемогущий, – прошептала она. – Да, конечно, иду, уже иду.

Она взяла фонарь на длинной ручке, свой саквояж и пошла вместе с нами вниз, что-то бормоча по дороге себе под нос.

Что ждало нас под окном? Не знаю. О самом худшем мне даже думать не хотелось. Да, Джозефина была одной из самых гнусных подпевал, что крутились возле Пенни, и я никогда ее не любила, но это вовсе не значило, что мне хотелось бы видеть ее мертвой.

На первом этаже мы очутились одновременно с медсестрой Глэдис, которую привела Надия. Мы молча кивнули друг другу – разговаривать никому не хотелось, только сестра-хозяйка все продолжала бормотать:

– …устала говорить ей, чтобы она не играла в коридоре, коридор не место для игр, и чтобы она не крутилась возле окна, тоже говорила этой глупой…

Входная дверь школы была распахнута настежь, за дверью висела ночная тьма.

Все девочки с нашего этажа уже выбежали во двор.

Но если они выбежали – значит дверь была не заперта. Ключа ни у кого из девочек нет и быть не может. У сестры-хозяйки он есть, и у медсестры есть, но они только что пришли сюда вместе с нами. Вопрос: так кто же отпер дверь?

Мы выбежали на холод как были – без пальто и туфель. В спальных носках, правда, их можно было не считать, потому что через несколько шагов по острому гравию от этих носков остались одни дыры. Айви так крепко вцепилась мне в руку, что я даже испугалась, как бы она мне ее совсем не оторвала.

Мы пробежали вдоль фасада школы и завернули за угол, к торцевой стене, у которой росла густая трава. Там, под открытым наверху окном, уже сгрудились обитательницы нашего этажа.

– Расступись! – крикнула медсестра Глэдис.

И тут я, к своему великому облегчению, услышала громкий стон, а затем, когда девочки расступились, увидела и саму Джозефину. Глаза у нее были закрыты, рот открыт, но самое главное – она дышала.

«Она жива, – радостно повторяла я себе. – Она жива».

Я выпустила руку Айви, с удивлением обнаружив, что сжимала ее так же сильно, как она мою.

Сестра-хозяйка выше подняла свой зажженный фонарь, и все стало видно как на ладони. Кожу Джозефины покрывали многочисленные царапины и ссадины, а еще к ней прилипли какие-то листочки и прутики. Должно быть, она свалилась на росший под окном куст, который ее оцарапал, но зато и смягчил падение.

Все бы ничего, но вот нога… Нога у Джозефины была неподвижна и торчала под каким-то странным углом. Неправильным. Это заметила не только я одна.

– Она ногу сломала, – сказала Клара, размазывая на щеках слезы. Клара была соседкой Джозефины по комнате, и они были в очень хороших отношениях, хотя я никогда не понимала, как могут уживаться под одной крышей две такие ядовитые змеи.

– Отойдите все назад, пожалуйста, – распорядилась медсестра Глэдис. Она присела рядом с лежащей на мокрой траве Джозефиной, обхватила ее голову ладонями и спросила: – Ты слышишь меня?

– Ммм, – простонала в ответ Джозефина.

– Ногой шевельнуть можешь?

– Нет… больно, – чуть слышно прошептала она.

– Можешь сказать, что случилось? – очень спокойным, ровным голосом спросила медсестра.

– А вы сами не видите?! – истерично всхлипнула Клара, нещадно теребя свою ночнушку. – Она выпала из окна, неужели не ясно? Кошмар какой-то!

– Заткнись, Клара, – сказала ей Пенни. – Это мы и так знаем.

Это был тот редкий случай, когда я была полностью согласна с Пенни.

– Тише, пожалуйста, вы мне мешаете! – сказала им обеим медсестра. Она снова наклонилась к Джозефине и повторила: – Можешь сказать мне, как это случилось?

Джозефина что-то пробормотала, но так тихо, что никто ничего не расслышал, даже, похоже, Глэдис.

– Повтори громче, если можешь, – попросила она. – Как же ты упала?

– Я… – начала Джозефина. Ночной ветер теребил упавшие ей на лоб пряди волос. – Я не упала. Меня столкнули…

Глава семнадцатая. Айви

Джозефину понесли в санчасть, а мы тем временем собрались в вестибюле, ежась от холода. Сначала поползли шепотки, но вскоре они переросли в громкие возгласы:

– Кто мог ее вытолкнуть?

– Кто мог такое сделать?!

Пенни решила взять бразды правления в свои руки, и из этого, как всегда, ничего хорошего не вышло.

– Послушайте меня, – сказала она. – Это не мог сделать никто из нас, потому что все мы выглянули из своих комнат после того, как раздался крик. А теперь давайте посмотрим, кого среди нас нет.

Все принялись подозрительно коситься друг на друга. В вестибюле царил полумрак, и даже хорошо знакомые лица казались странными.

Все девочки, жившие в нашем коридоре, были здесь. За исключением…

– Вайолет! – взвизгнула Этель.

Может