Ирина Медведева - Гел-Мэлси и Бог-Ягуар

— Можешь быть уверен, он не убежит, — нехорошо усмехнулся Дюпур, доставая пистолет.

— Где ты этому научился? — восхищённо спросил Бальдомеро, глядя, как француз накрывает одеялом привязанного к кровати пилота.

— Pади Бога, отпустите меня! — жалобно молил пилот. — Мне ничего не надо, можете даже не оплачивать мою работу, только не поступайте так со мной! Я не выдержу! Я хочу домой.

— Жить захочешь — выдержишь, — пожал плечами Дюпур. — И запомни, тебе ни в коем случае нельзя шевелиться. Даже малейшее движение выдернет чеку из гранаты, и ты взлетишь на воздух.

— А если кто-нибудь войдёт и всё-таки украдёт статую? — жалобно спросил пилот. — Если я не смогу двигаться, как же я помешаю ему?

— Не говори глупостей, — оборвал его француз. — Даже белизцу не придёт в голову пытаться среди бела дня украсть что-либо в номере, в котором находишься ты. Скажешь ему, чтобы проваливал — и дело с концом. В крайнем случае, дёрнешься, и вор погибнет вместе с тобой. Успокойся. После обеда мы тебя освободим.

— Куда мы пойдём обедать? — нетерпеливо спросил Бальдомеро.

— Я знаю один отличный ресторанчик неподалёку отсюда, — ответил Дюпур. — Он называется "Череп и кости ждут тебя в гости". Уверен, тебе там понравится.

ГЛАВА 14

Встреча в пиратском ресторане

Мортимер Дюпур с удовольствием изучал меню.

— Пожалуй, я начну с салата "Весна пирата", в качестве закуски возьму "Сундук мертвеца", затем суп "Петля на рее", пьяного цыплёнка в чесночном соусе "Пленник без выкупа", и на десерт — "Весёлого Pоджера", — сказал он.

Сделав необходимые пометки в блокноте, пират-официант обратил выжидающий взор на Бальдомеро Кортеса.

Тот изучал список блюд с нарастающим недоумением, переходящим в полную растерянность.

— Что такое "Деревянная нога", "Взорванный галеон" и "Пуля в брюхе"? — спросил он у Дюпура.

— "Пуля в брюхе" — это пиранья, фаршированная земляными орехами, — нетерпеливо объяснил француз. — Послушай, я тебе не справочник гурмана. Я не хочу умереть от голода, удовлетворяя твоё детское любопытство.

Кортес с оскорблённым видом положил меню на стол.

— Я возьму то же, что этот сеньор, — сказал он официанту.

— Вот это да! — восхищённо воскликнул Володя, разглядывая изрисованные пушками, попугаями и батальными сценами из жизни морского криминального сообщества стены ресторана "Череп и кости ждут тебя в гости". — Занятное местечко.

Голубая Ящерица, по дороге к ресторану уже составившая себе некоторое представление о пиратстве, с любопытством потрогала изображенную на стене чёрную повязку одноглазого толстяка, пронзающего саблей английского капитана.

— Какая интересная жизнь у бледнолицых! — с завистью вздохнула она. — Володя! Давай станем пиратами! Тогда наши подвиги тоже изобразят на большом вигваме.

— Я, пожалуй, воздержусь, — вежливо отказался циркач. — Знаешь, я уже выбрал себе профессию, да и вообще на море бывают штормы.

— Что такое шторм? — спросила Голубая Ящерица.

— Это ты узнаешь за обедом, — сказал Чёрный Дракон, открывая дверь ресторана.

— Посмотри, какая странная компания, — пережевывая щупальце осьминога, Бальдомеро указал вилкой за спину Дюпура. — Похоже на бродячий цирк. Пара индейцев, белый, несколько собак, крысы и барсук.

С трудом оторвавшись от пьяного цыплёнка в чесночном соусе, француз оглянулся.

— Ты ошибаешься. Здесь только одна индианка, — задумчиво прищурив глаза, сказал он. — Тот, кого ты принял за второго индейца, — китаец.

— Китаец? В Белизе? — удивился Кортес. — Почему тогда не кореец или малаец? Ты что, его знаешь?

— Слишком хорошо, — коротко ответил Дюпур. — Сиди спокойно и ешь. Не смотри на них, чтобы не привлекать к себе внимание. Я сейчас вернусь.

— Куда ты? — подозрительно спросил Бальдомеро.

— Не бойся, не сбегу, — усмехнулся Дюпур. — Всего лишь зайду на кухню и попрошу, чтобы в "Весёлый Pоджер" для меня добавили немного тёртого мускатного ореха.

Обнажённый до пояса Нетцалькойотль, в просторечии Йоти, вдохновенно рубил тесаком бурые морские водоросли. На голове у него был высокий ослепительно белый поварской колпак. Нетцалькойотль всегда утверждал, что был чистокровным метисом, прямым потомком самого Франциско Писарро, великого конквистадора и завоевателя, но даже внимательный наблюдатель не смог бы отыскать на его круглом лице с приплюснутым негритянским носом и крупными вывернутыми губами следов благородного латинского происхождения.

— Привет, Йоти! — отвлёк его от водорослей знакомый голос.

— Мортимер! — радостно воскликнул повар, откладывая в сторону тесак и вытирая руки о засаленные, некогда голубые джинсы. — Какими судьбами! Pад тебя видеть!

Нетцалькойотль обнял француза и, по испанскому обычаю, расцеловал его в обе щеки.

— Ещё бы ты не радовался! — сказал Дюпур, осторожно высвобождаясь из объятий и брезгливо вытирая лицо. — Моё появление всегда приносит тебе неплохие деньги.

— Так будет и в этот раз? — оскалившись в жадной улыбке, осведомился мнимый потомок Писарро.

— Можешь не сомневаться! — ободряюще похлопал его по плечу француз.

Голубая Ящерица закашлялась, поперхнувшись устрицей, и в ужасе зажала рот руками.

— Что с тобой? — взглянув на её искажённое ненавистью и страхом лицо, с беспокойством спросил Чёрный Дракон.

— Человек с фотографии, тот самый, что похитил статую бога-ягуара, только что вышел из двери за вашей спиной, — прошептала девушка.

— Не смотрите на него, — приказал экс-президент. — Ведите себя естественно, как будто ничего не произошло.

Неловким движением он смахнул со стола вилку и, нагнувшись за ней, бросил быстрый незаметный взгляд на приближающегося к своему столику Дюпура. Подхватив вилку, Черный Дракон выпрямился и аккуратно протёр её салфеткой. Затем он прикрыл глаза, погрузившись в размышления. Его губы слегка шевелились. Вся компания, забыв о еде, затаив дыхание, смотрела на экс-президента. Прошла пара томительных минут. Наконец Чёрный Дракон пошевелился и поднял веки.

— Вы сможете проследить за ними? — тихо спросил он Чанга и Вивекасвати.

Крысы дружно кивнули головами.

— Вы что, с крысами разговариваете? — не поверил своим глазам Володя. — Как они могут за кем-нибудь проследить? Это просто животные, хоть и дрессированные. Они всё равно не смогут понять вас.

— Это волшебные животные! — возразила Голубая Ящерица. — Божественная Пара Косаана и Уичаана послала их помочь нам. Как ты осмелился предположить, что они просто дрессированные и ничего не понимают? Твои слова могут оскорбить их.

Чанг небрежно помахал лапкой в воздухе, показывая, что совсем не обижается на недалёкого циркача, отказывающегося признать в нём посланца Божественной Пары.

Чёрный Дракон достал из кармана небольшой коричневый прямоугольник на тонком шнурке.

— Это передатчик специального сигнала, — объяснил он, обвязывая шнурок вокруг шеи Вивекасвати. — В моём джипе есть устройство, способное засечь сигнал передатчика в радиусе двадцати километров. Я смогу отыскать вас, где бы вы ни находились. Рано или поздно Дюпур приведёт вас к статуе. Если вы обнаружите бога-ягуара, пусть Вивекасвати останется неподалеку от статуи, чтобы передатчик сигнала был неподвижен. Я буду находиться метрах в трехстах к югу от источника сигнала. Пусть Чанг разыщет меня и расскажет, что происходит. Я найду способ отобрать у бандитов Питао-Шоо.

Циркач уставился на экс-президента, лихорадочно пытаясь сообразить, кто из них двоих сумасшедший — Черный Дракон или он сам.

— Вы всерьез предлагаете крысе рассказать вам, что происходит? — спросил он. — Вы что же, считаете, что крысы умеют говорить?

— Опять ты за свое! — укоризненно покачала головой Голубая Ящерица. — Как ты можешь сомневаться в самых очевидных вещах?

— Не волнуйся, юноша, — мягко сказал экс-президент. — Я прожил долгую и интересную жизнь, и научился многим вещам, в частности, тому, как разговаривать с крысами. Может быть, когда-нибудь и ты этому научишься. А теперь оставайтесь на своих местах и ждите меня. Я хочу перекинуться парой слов со старым другом.

Чёрный Дракон встал, отодвинул стул и неторопливым шагом направился к столику Мортимера Дюпура.

— Привет расхитителям национального достояния Центральной Америки! — с холодной улыбкой произнёс он. — Чем занимаемся на этот раз?

— О чём он говорит? — нервно воскликнул Бальдомеро, хватаясь за пистолет. — Да как он смеет оскорблять нас?