Большая книга ужасов – 91 - Елена Арсеньева

– в пасть на брюхе. Я почувствовал, что меня сейчас вырвет, и отвернулся.

– Когда мы только увидели этих ягняток, я сначала хотел их для Коринки собрать, а потом почуял, что они растут от корней Древа зла. А Коринка говорит: ну и ладно, а то они такие хорошенькие, что их было бы жалко есть.

– Как это? – повернул я голову. – Как это – растут от Древа зла?!

– Как-то так. Здесь половина леса питается от его корней.

– И мой деревянный брат, конечно, у него на подпитке, – пробормотал я. – А кстати, яйцо-мясо, которые мы ели, где растет? Оно, может, тоже от его корней питается?!

– Это дерево подальше отсюда, – шепнул Пепел. – Рядом с ним нормальные яблоки растут, сливы. Мы с Коринкой надеемся, что древо-птицы тоже нормальные.

– Ой, да что же мы сидим?! – спохватился я. – Надо Коринку искать!

– Тихо! – прошипел Пепел. – Куда рванул?! Пусть брюхоглаз наестся. До тех пор с места трогаться нельзя. Не смотри, что он на обрубок похож – у него брюхо может растянуться до невообразимых размеров. Ты туда запросто поместишься, если что.

– А ты? – с подозрением глянул на него я.

– Кому охота пепел жрать? – ухмыльнулся Пепел.

– Ладно, подождем, – вздохнул я. – А где мы будем Коринку искать?

Пепел пожал плечами и отвел глаза.

«Он не знает! – Я похолодел от этой мысли. – Как же быть?!»

Время шло, а брюхоглаз жрал, жрал и не собирался останавливаться.

Я больше не мог вот так сидеть и ничего не делать:

– Слушай, Пепел, давай найдем какую-нибудь дубинку и вырубим это безразмерное брюхо!

– От удара о его каменную башку любая дубинка разлетится в щепки, – проворчал Пепел. – Погоди-ка, он вроде наелся наконец…

Может, брюхоглаз и не наелся, но есть было больше нечего. Он сожрал всех ягняток, все «шерстяные» плоды, и даже те, которые были покрыты только кожистой оболочкой.

Постоял покачиваясь, громко рыгая, и побрел куда-то в чащу. Деревья, через которые он проламывался, затрещали, потом треск затих.

Можно отправляться на поиски. Только в какую сторону?!

Наверное, видок у меня был совсем безнадежный, потому что Пепел сердито буркнул:

– Ты что, забыл, кто я такой? Отвернись-ка, чтобы не хлопнуться опять в бесчувствии. Возиться с тобой будет некогда.

Я хотел было обидеться, но вовремя сообразил, что сейчас произойдет, и послушно зажмурился.

– Бегом! – скомандовал Пепел через несколько секунд, и я увидел черного обугленного и слабо искрящегося пса, который стремительно ввинтился в лес, так низко опустив голову, словно пытался отыскать что-то на земле.

Ну правильно: он пытался взять след недочела и Коринки!

Я помчался за Пеплом.

Да, скажу я вам, вот это была гонка!.. Только я собрался задохнуться и упасть без сил, как вдруг Пепел обо что-то споткнулся и покатился кубарем. А через секунду и я почувствовал, как меня что-то ударило по ногам, и тоже свалился.

Оказывается, мы с Пеплом налетели на туго натянутый канат.

Раздался развеселый премерзкий хохоток, и я обнаружил, что это никакой не канат, а та самая пуповина, которая связывала Древо зла и моего деревянного братца. Это он натянул ее поперек нашей дороги. И конечно, высунул из кустов свою противную злорадную рожу с закрытыми гляделками.

– Это еще кто?! – изумился Пепел, но тут же воскликнул: – Ах да, понял. Деревяшка, привязанная к Древу зла. Твой бр-ратец, Александр-р?

Я передернул плечами.

– Повезло же тебе, – сочувственно пробурчал Пепел.

– Да я вам помог, дураки, – противно проскрипела деревяшка. – Будете так мчаться – ничего не заметите. Вы это ищете, что ли?

Пепел метнулся было вперед, но резко остановился.

Я выпутался из дурацкой пуповины, подбежал ближе и увидел, что неподалеку кто-то лежит. Вернее, валяется – поза была такой изломанной, разбросанной, что там могло оказаться только мертвое тело.

Сердце буквально замерло – я перестал дышать! Но почти сразу разглядел халат и черные треники.

Это же недочел! А где Коринка?!

Подошел, боясь оглядеться. Сейчас я бы не хотел ее увидеть. Нет, если бы она выбежала из зарослей и бросилась нас с Пеплом обнимать, я был бы счастлив. Но обнаружить ее в этих зарослях такой же страшной, как недочел, – нет-нет, я бы не выдержал!..

Пепел-пес улегся на траву, уткнув морду в землю. Наверное, его терзал тот же ужас, что и меня, он так же боялся обнаружить мертвую Коринку. А может быть, у него просто не было сил смотреть на недочела.

Когда я сказал, что это мертвое тело, то ошибся. Тело – это ведь, грубо говоря, покрытые кожей мышцы, облегающие скелет и скрывающие в себе внутренние органы. Здесь же я увидел только скелет, обтянутый кожей и жалкой одежонкой. Недочел и так был тощий, а теперь казалось, что из него какой-то неведомой силой высосаны не только мышцы, но и все внутренности. Череп странно завалился набок, будто недочелу свернули шею, костлявые – вот уж правда! – стопы были искривлены невообразимой судорогой. А уж лицо… При любой гримасе – даже самой мучительной! – искажаются только мышцы, а кости – нет: ну, челюсть может отвиснуть. Однако лицевые кости недочела, плотно обтянутые кожей, были неестественно искажены. Вместо глаз – темные провалы…

Что же ему пришлось испытать?!

– Его задушили? – прохрипел я, поворачиваясь к поганой деревяшке. – Кто его задушил? Ты?

– А зачем? – весело спросил братец. – Он сам виноват. Хотел сорвать тех, кто растет из-под земли, хотя здесь все знают, что этого делать нельзя.

Я огляделся и только сейчас обнаружил, что недочел валяется среди мелких белых грибов, похожих на аккуратненькие шампиньоны.

Так это они его погубили?! Я вспомнил его голодные глаза и как жадно он проглотил яйцо-мясо и яблоко. Этот бедняга просто хотел есть! Он был просто голодный! Он что, поел грибов и отравился? И умер в страшных мучениях?

В сердцах я пнул один «шампиньон» – и в ту же секунду из-под земли вырвалось что-то вроде толстой длинной кишки красного цвета, только с белой головой-шапочкой – в точности как у гриба. Голова разинула пасть и впилась мне в левую ногу! Просвистело стрелой воспоминание: вот Коринка рассказывает, что хотела сорвать морковку, дернула за ботву, а вместо морковки вытащила что-то вроде змеи – оранжевое, толстое, извивающееся. К счастью, вовремя спохватилась, разжала пальцы, и оно снова ввинтилось в землю. С тех пор ничего растущего из земли она даже не пыталась сорвать, повезло ей.

А мне, значит, не повезло…

От боли я закачался, начал падать, Пепел рванулся, чтобы подхватить меня, но тут мой деревянный родственничек, не открывая глаз, с силой взмахнул пуповиной,