Роберт Маркмор - Новобранец

Закончить он не успел.

— Доброе утро, Джеймс Доктор Мак-Афферти ждет тебя в своем кабинете.

Она провела Джеймса по короткому коридору и постучала в дверь.

— Войдите, — послышался голос с мягким шотландским акцентом.

Джеймс очутился в кабинете с окнами чуть ли не до самого потолка. В углу уютно потрескивал камин. Вдоль стен тянулись шкафы с книгами в кожаных переплетах. Доктор Мак-Афферти встал из-за стола и крепко пожал Джеймсу руку.

Джеймс примостился на краешек стула.

— Не сюда, — сказал Мак. — Садись к камину. Нам надо поговорить.

Они уселись в кресла перед камином. Джеймс подумал, что Мак вот-вот укутает колени одеялом и начнет поджаривать кусок хлеба на длинном прутике.

— Понимаю, что это звучит глупо, — сказал Джеймс, — но я совершенно не помню, как сюда попал.

Мак улыбнулся.

— Человек, который тебя привез, незаметно сделал тебе укол снотворного. Это было совсем не больно. Надеюсь, никаких побочных эффектов не осталось?

Джеймс прислушался к своим ощущениям:

— Вроде всё нормально. Но для чего надо было меня усыплять?

— Сначала я расскажу тебе, что такое «Херувим». Потом сможешь задать вопросы. Договорились?

— Ладно.

— Итак, каково твое первое впечатление о нас?

— Мне кажется, некоторые детские дома финансируются намного лучше других, — сказал Джеймс. — Это место просто потрясает.

Доктор Мак-Афферти расхохотался.

— Я рад, что тебе понравилось. У нас здесь двести восемьдесят учеников. Четыре плавательных бассейна, шесть закрытых теннисных кортов, всепогодное футбольное поле, гимнастический зал и стрелковый полигон, не говоря уже о многом другом. Здесь же организована школа. В каждом классе не больше чем по десять учеников. Каждый изучает два иностранных языка. Процент наших выпускников, поступающих в лучшие университеты, намного выше, чем в ведущих частных школах. Тебе хотелось бы жить здесь?

Джеймс пожал плечами.

— Плавательный бассейн и всё такое — это, конечно, прекрасно. Но в старой школе я, честно говоря, далеко не блистал.

— Каков квадратный корень из пяти тысяч трехсот двадцати девяти?

Джеймс задумался на секунду.

— Семьдесят три.

— Я знаю многих весьма умных людей, которые не способны на такие фокусы, — улыбнулся Мак.

— В том числе и я.

— С математикой у меня ладится, — смущенно сказал Джеймс. — Но по другим предметам я никогда не получал хороших отметок.

— Потому, что не очень умен, или потому, что не слишком усердно работал?

— Мне становилось скучно, и я начинал валять дурака...

— Джеймс, мы принимаем сюда ребят, соответствующих ряду требований. Во-первых, надо пройти вступительный экзамен, довольно серьезный. Второе требование — более необычное. Ты согласен стать агентом британской разведки?

— Что!? — Джеймс решил, что ослышался.

— Шпионом, Джеймс. «Херувим» — подразделение британской разведывательной службы МИ-5.

— Но для чего нужно делать детей шпионами?!

— Потому что дети могут делать такое, что взрослым не под силу. Преступники нередко используют детей в своих целях. Например, как действует квартирный вор? Представь себе, что поздней ночью в дом к старушке стучится взрослый мужчина. Люди заподозрят неладное. Если он попросит впустить его, старушка наверняка откажет. Если мужчина скажет, что он болен, она, возможно, позвонит в «Скорую помощь», но всё равно не пустит его на порог. А теперь представь себе, что та же старушка подходит к двери и видит, что на пороге стоит и плачет маленький мальчик. «Папина машина разбилась на улице, — говорит он. — Папа не шевелится. Помогите, пожалуйста». Старушка тотчас же откроет дверь. Папа мальчика выскакивает из укрытия, бьет сердобольную старушку по голове и удирает, унося припрятанную под кроватью кубышку с деньгами. Взрослые всегда относятся к детям без всякого подозрения. И преступники этим пользуются. А мы в «Херувиме» подошли к делу с другого конца, и дети помогают нам ловить преступников.

— А почему вы выбрали меня?

— Потому что ты умен, физически крепок и всегда готов попасть в переделку.

— Я думал, это плохо, — улыбнулся Джеймс.

— Нам нужны дети, которые жаждут приключений. Мы ищем ребят, наделенных качествами, которые в обычной жизни втянут их в беду.

— Круто, — восхитился Джеймс. — А это не опасно?

— Большая часть заданий сравнительно безопасна. «Херувим» действует уже больше пятидесяти лет. За это время погибли четверо детей, еще несколько получили серьезные ранения. Примерно столько же детей погибает в дорожных авариях в типичной городской школе, но всё-таки это на четыре человека больше, чем нам хотелось бы. Я возглавляю отряд уже десять лет. К счастью, за это время у нас был всего один случай малярии и одному мальчику прострелили ногу. Мы никогда не шлем ребят на задания, которые может выполнить взрослый. Все операции должны быть одобрены комитетом по этике. Тебе всё объяснят, и ты имеешь полное право отказаться.

— А если я решу не идти к вам, как вы помешаете мне рассказать о вас? — спросил Джеймс.

Мак откинулся на спинку кресла и неловко поерзал.

— Никакая тайна не хранится вечно, Джеймс, но что ты расскажешь?

— Как это — что?

— Представь себе, ты раздобыл телефон крупной газеты. Позвонил в отдел новостей. И что ты скажешь?

— Гм... Что существует место, где из детей делают шпионов, и я там побывал.

— И где это место?

— Не знаю... Вот почему меня усыпили, да? Чтобы я не знал, куда меня везут.

Мак кивнул.

— Именно так, Джеймс. Следующий вопрос ребят из отдела новостей: ты принес с собой что-нибудь в виде доказательства?

— Ну...

— Перед тем как ты уйдешь, Джеймс, мы тебя обыщем.

— Тогда, наверно, нет.

— Ты знаешь хоть одного человека, связанного с этой организацией.

— Нет.

— У тебя есть вообще хоть какие-то доказательства?

— Нет.

— Так как ты думаешь. Джеймс, газета напечатает твой рассказ?

— Нет.

— А если ты расскажешь самому лучшему другу о том, что произошло с тобой сегодня утром, он тебе поверит?

— Всё, я понял. Никто не поверит ни одному моему слову, так что лучше и не соваться.

Мак улыбнулся.

— Джеймс, даже я не смог бы выразить этого лучше. Еще вопросы есть?

— Я хотел бы знать, что означает слово «Херувим»?

— Интересный вопрос. Его придумал наш первый руководитель и сразу же напечатал целую кучу бланков и конвертов. К несчастью, у него не сложились отношения с женой. Она застрелила его, прежде чем он успел рассказать кому-нибудь, что означает это слово. Время было военное, тяжелое, и нельзя же было выбросить шесть тысяч листов бумаги с шапкой* «Херувима», вот название и осталось. Если узнаешь, что оно означает, скажи мне...

— Не очень-то я вам верю, — признался Джеймс

— Хочешь верь, хочешь — нет, — сказал Мак. — Но с чего бы я стал тебе врать?

— Может быть, если бы я знал, что означает это слово, я сумел бы догадаться, где находится это место, узнать чье-нибудь имя или еще что-то.

— И ты пытаешься убедить меня, что из тебя не выйдет хорошего шпиона?

Джеймс не смог удержаться от улыбки.

— Так что, Джеймс, ты, если хочешь, можешь сдать вступительный экзамен. Если сдашь успешно, на пару дней вернешься в «Небраску», чтобы принять окончательное решение. Экзамен делится на пять этапов и продлится до вечера. Ты готов?