Дом под сиренями - Луиза Мэй Олкотт

что там было так высоко и тряско, и солнце пекло, а ветки деревьев хлестали меня по лицу, и ноги болели от напряжения.

— Кто такие эти Ганя Бал и Нерон? — спросила Бетти.

— Большие слоны. Отец никогда не разрешал, чтобы меня поднимали туда, и никто не осмеливался, пока он не пропал. А потом мне пришлось это делать, потому что иначе меня колотили.

— И никто за тебя не мог заступиться? — спросила миссис Мосс.

— Заступались, мэм. Почти все леди старались это сделать. Они были очень добры ко мне, особенно Амелия. Она торжественно поклялась, что не выйдет на манеж, если они не перестанут колотить меня, когда я отказывался помогать старине Баку с медведями. Так что им пришлось прекратить, потому что она первоклассно скакала верхом! Никто из остальных леди не ездил вполовину так хорошо, как Амелия.

— Медведи! Ой, пожалуйста, расскажи про них! — воскликнула Бэб в возбуждении, поскольку в тот единственный раз, когда она была в цирке, ей больше всего понравились именно они.

— У Бака было пять злобных медведей. Я однажды играл с ними, просто ради смеха, и он подумал, что это будет настоящий успех, если я буду выступать на манеже вместо него. Но они имели привычку царапаться и кусаться — не самое приятное качество. Никогда нельзя было точно определить, в каком они сейчас настроении. То они добродушные милые мишки, а через минуту могут откусить тебе руку. Бак был весь покрыт шрамами, поскольку они царапали и кусали его, и я не собирался становиться таким же, как он. Я просто отказался от этого номера, и мисс Сент-Джон заступилась за меня.

— Кто эта мисс Сент-Джон? — спросила миссис Мосс, слегка оторопев от внезапного потока новых имен.

— Ну, вообще-то ее звали Амелия… миссис Смитерс, жена инспектора манежа. Он был на самом деле вовсе не Монтгомери, то есть не больше, чем она мисс Сент-Джон. Ну, артисты всегда берут звучные имена, чтобы это смотрелось на афишах. Отец назвал себя сеньор Хосе Монтебелло, а я стал называться мастером Адольфусом Блумсбери, после того как перестал быть летающим купидоном и инфантом Продиджи.

Миссис Мосс от смеха откинулась назад в кресле-качалке, к большому удивлению девочек, завороженных благозвучием этих великосветских имен.

— Продолжай свою историю, Бен, и расскажи, почему ты сбежал оттуда и что случилось с твоим папой, — проговорила она, устроившись поудобнее, чтобы дальше слушать рассказ, который действительно ее заинтересовал.

— Дело в том, что у отца произошла ссора со старым Смитерсом, и он внезапно уехал. Это было прошлой осенью, как раз перед окончанием летнего сезона. Он сказал мне, что отправляется в школу верховой езды в Нью-Йорке и, когда устроится, при шлет за мной. Амелия собиралась заботиться обо мне, и я ни о чем не волновался. Но отец за мной не прислал, и для меня наступили ужасные времена. Если бы не Амелия и Санчо, я бы сбежал гораздо раньше.

— Что ты должен был делать?

— Множество всяких вещей. Время было непростое, а я смышленый парень. Так, по крайней мере, говорил Смитерс. Я ничего не имел против всевозможных трюков и выступлений вместе с Санчо, поскольку отец выдрессировал его, и он всегда хорошо меня слушался. Но Смитерс заставлял меня пить джин, чтобы я больше не рос. И мне пришлось сбежать, поскольку отец такого никогда бы не одобрил. Я часто скакал на спине лошади, и мне это даже нравилось, пока однажды не упал и не повредил спину. Но мне все равно приходилось выступать, хотя боли были страшные, и я еще не раз падал с лошади, потому что чувствовал постоянную слабость и головокружение.

— Да этот тип был просто негодяй! Но почему Амелия не положила этому конец? — возмущенно проговорила миссис Мосс.

— Мэм, она умерла, и у меня не осталось никого, кроме Санчо. Поэтому мне пришлось сбежать.

И Бен снова наклонился погладить собаку, а на самом деле, чтобы скрыть слезы, которые не смог сдержать, вспомнив о добром друге, которого потерял.

— Что же ты собирался делать?

— Разыскать отца. Но я его не нашел. Его не было в школе верховой езды. Мне там сказали, что он отправился на Запад, чтобы закупить мустангов для одного человека, которому нужна была большая партия. Короче говоря, я попал в затруднительное положение, поскольку не мог разыскать отца, просто не знал, где он находится. Но я не мог вернуться к Смитерсам, не хотел снова подвергаться побоям. Я попытался устроиться в школу верховой езды, но им не нужен был мальчик, и я отправился искать работу. И я бы, наверное, умер от голода, если бы не Санчо. Перед тем как сбежать из цирка, я хорошенько привязал его, чтобы никто не дай Бог, не обвинил меня в его краже. Это очень ценная собака, мэм, лучшей дрессированной собаки я не знаю, и они наверняка жалеют о нем гораздо больше, чем обо мне. Его хозяин — мой отец, и я ужасно не хотел оставлять его, но пришлось. Однажды темной ночью я сбежал из цирка и уже не надеялся когда-нибудь увидеть моего пса. Но когда на следующее утро я завтракал в одном амбаре за много миль от цирка, чувствуя себя страшно одиноким, мой Санчо внезапно ворвался внутрь, весь грязный и мокрый, таща за собой длинный обрывок веревки. Он ее перегрыз и сбежал следом за мной. Я никогда с ним больше не расстанусь, правда, старик?

Санчо выслушал эту часть истории с глубоким интересом. Когда Бен обращался к нему, он стоял прямо, как струнка, положив обе передние лапы на плечи мальчика и облизывая его лицо с немым обожанием в желтых глазах. Внезапно он издал легкое подвывание, словно говоря слова: «Выше нос, молодой хозяин! Отец может пропасть, друг — умереть, но я никогда тебя не оставлю».

Бен крепко прижал Санчо к себе и улыбнулся, поверх его курчавой белой головы глядя на девочек, которые при виде этой трогательной сцены захлопали в ладоши. Потом он принялся гладить и ласково теребить доброго пса, как будто уверяя его, что почти простил ему кражу пирога и нового обеденного судка.

Вдохновленный подобным ласковым обращением и некими незаметными знаками, которые произвел Бен, Санчо радостно кинулся показывать все свои лучше трюки. Бэб и Бетти в восторге закружились по комнате, а миссис Мосс объявила, что немного испугана тем, что в ее доме появилось столь ученое животное.

Похвалы собаке обрадовали Бена даже больше, чем добрые слова в свой адрес. Когда смущение прошло, он стал