Сверхприключения сверхкосмонавта - Валерий Владимирович Медведев

Дима громко, — я больше в этой золотой лихорадке не участвую!

Подавляющие переглянулись.

— Хочет, чтобы мы ушли, — сказал Комаров. — Хитер! Мы уйдем, а они тут вдвоем, без нас! Продолжать! — скомандовал Комаров. — Полдела сделано, я не из тех, кто отступает… и тем более — уступает!

— Прощайте, пираты… — устало сказал Дима и, еле переставляя ноги, двинулся к даче. А Зинаида осталась. Она вроде и поверила и не поверила. Наверное, больше не поверила, чем поверила, раз осталась.

Утром Дима с папой вышли на крыльцо. Вместо девяти ям было вырыто около восемнадцати. Папа даже присвистнул от удовольствия.

— Можно же при желании… — сказал он.

— При желании найти клад, — пояснил Дима.

— Какой клад?

И Дима рассказал папе про клад и про все остальное.

— Чтоб интересней копать было… — пояснил Дима.

— Ну, молодец! — пришел папа в восторг. — Какой сообразительный человек! Здорово про клад придумано! Теперь насажаем кусты и деревья, у нас тут настоящие джунгли будут! Молодец твой дед! Кстати, это что за дед?

— Какой дед? — изумился Дима. — Я все это сам придумал!

— К чужой славе хочешь примазаться? — спросил папа.

Дима хотел возмутиться еще больше, но в это время к ним подошел участковый милиционер.

— Тут поговаривают, что на вашей территории вчера клад нашли, — сказал участковый. — Закон знаете? Нашли — надо сдать. А премию, конечно, получите — тоже по закону.

— Какой клад? Какая премия? — вскипел папа. — Это дед какой-то про клад придумал, чтобы этим вот мальчишкам было интереснее ямы копать. Ямы под кусты мы рыли!

— Мое дело напомнить, — сказал участковый. — Сдать надо клад, — и он пошел к калитке.

— Так это ты придумал все-таки? — продолжал кипеть папа.

— Это не я, — сказал спокойно Дима. — Это дед. Он тут мимо нас в электричке проезжал!

— Ну, пусть только еще раз проедет! — сказал папа.

Как капитан Соври-голова чуть не стал чемпионом,

или

Фосфорический мальчик

Солнце лежало на полу большими квадратами. В каждый квадрат упирался как бы слоновой ногой широкий луг. Громадный солнечный слон стоял между классной доской и партами и весь сверкал мерцающими, летающими, плавающими пылинками. Что-то тропическое было в классе еще и от теней старого плюща в углу.

— Так вот, — сказал капитан Соври-голова, сокращенно капитан Сого, он же Дима Колчанов, — в африканской пустыне эти самые арараты…

— Какие арараты? — поправил очки химик Шура Гусев, любивший точность. — Какие еще арараты? Арарат — это гора на Кавказе. Вечно заснеженная гора с вечнозеленой растительностью.

— Ха! — сказал Дима Колчанов. — Гора! Крестьян так зовут африканских — арараты!

— Их зовут ораторы, кажется, — робко вставила застенчивая Наташа Рыбкина, — или, как их, оратории… то есть нет…

— Арабы… — зевнул Костя Стрельников, которого никто ничем не мог удивить, даже сам капитан Сого.

— Арабы — это вообще… это нация… — сказал Дима Колчанов, — а арараты — это крестьяне… они копают землю кайлой и едят сушеных кузнечиков.

— От сушеных кузнечиков араратом не станешь, — возразил Шура Гусев. — A-а, вспомнил! Их зовут аратами!

— Какая разница? — сказал Дима, разглядывая прищуренными глазами солнечного слона, слегка переместившегося к дверям. — Араты или арараты? Важно, что они едят! Так вот, я насушил кузнечиков и…

Но никто так и не успел узнать, что сделал Дима Колчанов с сушеными кузнечиками. В пятый «А» влетела Света Брунова с криком ужаса:

— Ребята! Этот новенький, который Сорокин, обыграл всех в шахматы! Весь наш пятый «Б»! Он обыграл еще и весь свой пятый «В»!

Даже солнечный слон от такого известия вздрогнул — золотые пылинки так и запрыгали в нем. Дима Колчанов спросил с ехидцей:

— В поддавки, что ли, играли?

— Ты что? — вскричала Света. — Шутишь?! А он сюда, между прочим, движется! С шахматной доской, между прочим! И с сопровождающими лицами!

В классе стало тихо. Голос Светы звенел уже в коридоре. Новость о потрясающих победах новенького неслась по школе со скоростью Светы.

— Так вот, — сказал Дима Колчанов, поудобнее устраивая ноги под партой и возвращаясь к африканской теме, — когда мне было четыре года и мы жили в одном из глухих районов Конго…

— Ну, даешь! — зевнул снова Костя Стрельников. — Так я и поверил!

— Кто не верит, может выйти, — сказал Дима, — я не держу… Значит, в Конго…

Раздался грохот, как будто кто-то ударил в боевой африканский барабан. Саня Петушков, староста пятого «В», гремя шахматами в коробке, появился в дверях. За ним встал некий мальчик, худенький и строгий, и с любопытством исследователя посмотрел, как всем показалось, на капитана Соври-голову.

— Вызываем! — сказал Саня Петушков, ликуя. — Бросаем то есть вызов!

— Куда? — спросил Дима.

— Чего — куда? — удивился Саня Петушков. В коробке над его головой шахматы тихонько рычали, перекатываясь из угла в угол.

— Куда бросаете? — холодно спросил Дима.

— Как — куда? Вам бросаем! Вызов!

— Пробросаетесь… — сказал Дима. — И вообще мы заняты! Прошу закрыть дверь! Так вот, в этом Конго…

— Струсили! — охотно сказал Саня Петушков, оглядываясь на всепобеждающего Сорокина.

Шура Гусев возмутился:

— Да он, этот твой новенький, знает, кому вы тут… вызов бросили? В прошлом году кто у нас был чемпионом? Дмитрий Николаевич Колчанов был чемпионом!

— А теперь будет Семен Иванович Сорокин! — сказал Петушков.

— Ай, пешка, знать она сильна, коль лает на слона! — засмеялся веселый и находчивый Туркин, поднимаясь во весь свой высокий рост.

Он посмотрел на Сорокина сверху вниз и сказал, как Суворов о Наполеоне:

— Далеко шагает, пора и унять молодца!

— И уйму! — сказал Дима, тоже поднимаясь из-за парты. — Я его прямо сейчас уйму! Для начала я дам ему фору! И в придачу королевский гамбит! А потом фишками закидаю!

В класс уже стекались все, кого победил и еще не победил Сорокин.

— Правильно, капитан! — кричал пятый «А». — Дай этому Сорокину гамбитом по организму!

— Сорокин! Не трусь! — кричал пятый «В». — За одного гамбитого двух