Ветер Дивнозёрья - Алан Григорьев

лет! Я сам! Рискну, так сказать, здоровьем!

Зажмурившись, он упал на змею камнем, точно коршун. Как ни странно, не промахнулся. Миг — и в его когтях обвис черно-зеленый шнурок с высунутым языком.

— Глаз-алмаз! — поднял Лис большой палец. — А теперь, прошу, держись от меня с этим подальше. Кыш-кыш!

Он зашагал по коридору, ускоряя шаг. Ишь, какой длинноногий! Тайке пришлось перейти на бег трусцой, чтобы за ним поспеть.

— Далеко еще?

Она совсем запыхалась. Кощеевич остановился в конце коридора, и Тайка с разгону влетела прямо ему в спину носом.

— Почти пришли. — Лис указал на деревянную двустворчатую дверь, потом щелкнул пальцами, и та приоткрылась. — Добро пожаловать в библиотеку. Любишь читать?

— Люблю. Но здесь, небось, все на навьем…

— На всяком-разном.

Он подтолкнул замешкавшуюся Тайку в спину, посторонился, пропуская Пушка с добычей, и только потом вошел сам. Замок за его спиной сухо щелкнул, подчиняясь волшебному слову. По второму приказу Лиса факелы в стенах вспыхнули зеленоватым огнем — колдовским, холодным. Ну конечно — кто же будет зажигать настоящий, когда кругом фолианты да свитки?

К слову, книг в библиотеке оказалось не так-то много. Значительно меньше, чем Тайка себе представляла: всего несколько полок. Все прочие шкафы были забиты разным хламом. Ей удалось разглядеть сквозь пыльное стекло валяную шапку с дырой на макушке, зачерствелый ломоть хлеба и даже недовязанный носок. У стены стояло нечто большое и плоское, то ли картина, то ли очередное зеркало, накрытое небеленым полотном. Рабочий стол посерел от пыли, на полу валялось сломанное перо, а в высохшей чернильнице покоились дохлые мухи. С потолка клочьями свисала паутина, и пахло противно — какой-то затхлостью.

— Больше похоже на кладовку… — разочарованно протянула Тайка.

— Я же говорю: меня давно не было дома, — Лис уже закопался в какой-то из ларей, поэтому голос его прозвучал приглушенно. — О, вот же они, родненькие!

С торжествующей улыбкой он явил на свет маленькие, будто детские, гусельки. Пятиструнные, с резьбой. Прямо как из музея народных промыслов.

— Помирать, так с музыкой! — Пушок кружил над его головой, по-прежнему сжимая в когтях обморочную змею. — А когда уже можно будет сесть? Я ж тебе не колибри, чтобы всю жизнь в полете провести. Да и жрать уже охота.

Тайка представила себе колибри величиной с коловершу и хихикнула: это ж какого размера должны быть цветочки? Впрочем, смех был, скорее, нервным. Лис что-то замышлял, но, по обыкновению, скрытничал, и это ей совсем не нравилось. Да и место было жутковатое — не знаешь, откуда беды ждать…

Кощеевич со вздохом достал из ларя хрустальный стаканчик и протянул Тайке: Вот. Выдавите сюда немного яда. В ящике стола перчатки есть. Непрокусываемые.

— Но… я не умею.

— Ой, да там ничего сложного: она должна как бы укусить стакан, понимаешь? Вон даже крышечка есть из пергамента, чтобы удобнее кусать было.

— Я тебя сейчас сам за нос укушу! — посулил Пушок, грозно вращая глазами, но Лис только отмахнулся:

— Не страшно. Ты не ядовитый.

А Тайка уперла руки в бока:

— Значит, так: я не буду ничего делать, пока ты не расскажешь, зачем это нужно!

— У нас нет времени на объяснения. — Лис закатил глаза к сплошь покрытому паутиной потолку. — Ты мне что, не доверяешь?

— Ну, как сказать… Больше, чем раньше, конечно.

— «Больше, чем раньше», — надувшись, передразнил Кощеевич. — Вот и помогай после этого людям… Яд нам нужен, чтобы испортить зеркало Доброгневы. Ты же не хочешь, чтобы она еще больше упырей отправила под стены Светелграда? Твоему деду и так хлопот хватает. Уж помоги ему — ты ж дивья царевна!

И от этого обращения у Тайки аж в груди кольнуло. Так ее Яромир называл. Где он теперь, что с ним сталось?…

— Не называй меня так! — Шмыгнув носом, она выхватила стаканчик из его руки. — И вообще отойди от стола. Тут не место трусам, которые змей боятся! Где эти твои перчатки-непрокусайки?

Обида была похожа на песок на зубах — сжимаешь их и скрипишь, чтобы не пролить ни слезинки. А колкие слова на языке так и вертятся.

По правде говоря, Тайка и сама змей не жаловала. Не до фобии, конечно, но…

Может, потом она извинится перед Лисом за «труса», но не сейчас — в горле и без того стоит ком, и руки дрожат даже в перчатках.

Пушок, подлетев, завис над столом и курлыкнул:

— Ты сможешь! Зря, что ли, в детстве гадюк ловила?

— Вообще-то это была не я, а Леха-хулиган. И не гадюк, а ужиков.

Тайка хоть и отнекивалась, а Лехины наставления все-таки припомнила. Мол, бери змею за шею, у самой головы, чтобы не цапнула.

Вдох. Выдох. Главное — помнить, что она делает это ради благой цели… Змейка-кощейка в ее руках напряглась, извиваясь. Очнулась, значит. Эх, была не была!

Р-раз! — острые зубы впились в пергамент, и по прозрачной стенке стаканчика стекло несколько капель яда. Ай! Проклятущая змея все-таки извернулась — наверное, Тайка держала ее не очень крепко — и впилась в перчатку. По библиотеке разнесся пронзительный визг — Тайка не сразу поняла, что это кричит она сама, — а змея отлетела в заботливо подставленный Лисом ларь. Щелк — крышка захлопнулась. Уф, неужто все?!

Тайка поставила стаканчик на стол, с отвращением сбросила перчатки на пол и трясущейся рукой вытерла со лба бисеринки пота.

— Надеюсь, этого будет достаточно?

— Вполне. — Лис поднес стаканчик к глазам, глянул на просвет и улыбнулся. — Молодец, ведьма.

Измученный Пушок всей тушкой шмякнулся ей на плечо и простонал:

— Божечки-кошечки, я весь испереживался…

— Отдохните, а я пока поколдую.

Кощеевич исчез за шкафом вместе со склянкой. Вскоре оттуда донеслось тихое пение.

Девушка не заставила себя уговаривать — опустилась в кресло, а коловерша, пристроившись у нее под боком, заурчал. Она сама не заметила, как задремала, — слишком уж много испытаний уготовил для них этот день. И ведь он еще не кончился!

Очнулась Тайка оттого, что Лис потряс ее за плечо:

— Просыпайся, ведьма, не то самое интересное проспишь!

Зевнув, она огляделась:

— А где Пушок?

— На задании.

Кощеевич отошел к стене и сдернул небеленое полотно. Да, все-таки это было зеркало. Не каменное, а самое обычное, немного потемневшее от времени. А вот рама…

— Она что, костяная?! — ахнула Тайка.

Лис дернул плечом:

— Ну, костяная. А что такого?

— У нас обычно рамы деревянные делают. Или металлические.

— Так то у вас. А это, между прочим, любимая Кощеева игрушка. Не ожидала же ты в Нави встретить плюшевых единорогов?

Лис приложил ладони к мутной поверхности и