Чудеса Дивнозёрья - Алан Григорьев

завопил Пушок, наконец-то выплюнув варежку. — Их сперва почистить надо! Тай, и мне тоже почисть.

Тут Тайка даже протестовать не стала — она всегда помогала коловерше с цитрусовыми. Совиными-то лапками попробуй справься!

Пока Веселина с Пушком наперегонки хватали оранжевые дольки, она всё пыталась подобрать нужные слова, а те никак не находились. Пришлось, сжав кулаки, сказать прямо:

— Мне жаль, но Новый год уже прошёл. Но если хочешь, я могу сделать оливье… Мандарин выпал из рук водяницы. Губы задрожали, глаза наполнились слезами.

— К-как прошёл?! Я же всё сделала правильно! Сугробы ждала, чтобы по колено. И должен быть первый день месяца, да? А сегодня как раз ночь на новолуние…

— По человеческому календарю новолуние не всегда первого числа, — вздохнула Тайка. — Ты дней на десять опоздала.

Веселина рыдала беззвучно и горько — так плачут только по мечте, которая не сбылась. Она спрятала лицо в ладонях и вся сжалась в комочек. Никифор, вздыхая, гладил её по плечу. А Тайке сказал:

— Ты бы уж как-нибудь полехше…

— А как?

— Сам не знаю.

Все повесили носы, и только Пушок, слопав последнюю дольку мандарина, вдруг выпалил:

— Эй, у меня идея! Есть же Старый Новый год, и он вот-вот будет. Устроим праздник, а? И Фантика позовём.

— А что такое Старый Новый год? — всхлипнула водяница.

— Почти то же, что и Новый Новый год, только лучше! Потому что традиция. Ис-то-ри-чес-ка-я! — очень уверенно ответил коловерша и, подлетев к ёлке, воткнул штепсель в розетку. В ветвях тут же затанцевали разноцветные огоньки. — Так, Тая — с тебя салатики и торт. Фантика попросим принести компот. Никифор, с тебя балалайка — что за Новый год без музыки? А мы с Веселиной украсим дом. У нас же осталась ещё мишура? А завтра все идём за подарками!

Водяница, взвизгнув, вскочила и запрыгала на диване.

— Ура! У меня всё-таки будет Новый год!

— Пойдём-ка Фантика порадуем, что ли, — домовой взял её под локоток. — То-то он обалдеет! Ты только шубейку накинь, чтобы не продуло. И шапку. И валенки. Мои те впору будут.

— Спасибо, дядь Никифор… А снег можно есть?

— Нельзя.

— А если совсем немножко?

— Всё равно нельзя. Нет, он не сладкий. И не солёный. Ай, да погоди ты, коза-егоза!

Когда они ушли, Тайка с улыбкой подмигнула Пушку:

— Признайся честно, ты просто хочешь ещё раз салатиков поесть и подарки получить?

— Хочу, конечно, — не стал спорить коловерша. — Но главное, Тая, не салатики, а исполнение заветных желаний наших друзей! Ради такого дела можно хоть ещё трижды Новый год устроить. Скажешь, я не прав?

На ёлке весело мигали огоньки, за окном кружился белый снежок, кто-то по соседству вышел взрывать петарды, и небо окрасилось красными и зелёными искрами. А Тайка вдруг почувствовала, как новогоднее настроение возвращается и сердце замирает в предвкушении настоящего чуда.

— Ты здорово всё придумал, хороший мой, — она притянула к себе коловершу. — Если у друга есть заветная мечта, которой ты можешь помочь исполниться, — непременно нужно брать дело в свои руки. И наградой тебе станет его сияющий счастьем взгляд. А потом, может статься, кто-нибудь исполнит и твою мечту…

— Наполеон, — муркнул Пушок, ткнувшись носом ей в ладонь.

— Чего-о? — Тайка захлопала глазами. — При чём тут французский император?

— Ой, Тая, ну какая ты непонятливая. Не император, а торт. Он — моя мечта. Исполни её, ну пожа-а-алуйста! Я крем замешу… замесю… помогу, в общем.

Тайка, рассмеявшись, почесала коловершу за ухом:

— Ладно, сделаю. На Старый Новый год!

Что упало, то пропало

— Таюшка-хозяюшка, а ты мою подушку не видела? Ту, что на Новый год мне дарили… — пробасил домовой Никифор из-за печки.

— Не-а, — Тайка мотнула косицами и чихнула. — Ой, ну и пылищу ты поднял… Спроси у Пушка, может, он на ней спит?

— Ничего я не сплю! — коловерша вылез из-под дивана. — И чужие подушки мне не нужны, пф! Тай, а ты мой мячик не видела? Красненький, антистрессовый, для когтей.

— Вроде на окне лежал.

— Нет его там, — Пушок встопорщил перья. — Ума не приложу, куда он закатился… Никифор, ты не брал?

— Ещё и кочерга пропала… — сокрушённо пробубнил домовой, то ли не расслышав вопроса, то ли не считая нужным на него отвечать.

Тайка, вздохнув, оглядела кухню. Да-а-а, после бурного отмечания Нового года им явно требовалось прибраться. Вон сколько посуды немытой накопилось! Весь стол был заляпан воском от догоревших свечей и усеян конфетными фантиками, а под ёлкой до сих пор валялась рваная бумага от распакованных подарков.

— Ребята, а давайте генеральную уборку устроим прямо сейчас?

В ответ воцарилась гробовая тишина. Коловерша, негодяй пушистый, первым придумал отмазку:

— Тая, я сегодня не могу, у меня…

В этот момент на чердаке что-то громыхнуло, и Пушок вздрогнул.

— Ой, мамочки! Что это?

— Ветер, наверное? — пожала плечами Тайка.

Наверху снова громыхнуло — на этот раз куда громче. Затем послышался скрип, как будто отворилась давно не смазанная дверца. Кто-то сухо кашлянул и запричитал — слов не разберёшь, но страшно. На этот звук даже Никифор высунулся из-за печки и, почесав кудлатую бороду, цокнул языком:

— Ох, непорядок.

А коловерша весь надулся, как шар, распушив шерсть, и зашипел:

— Тая, это наверняка барабашка у нас завёлся! От Алёнки-то ты его выгнала, теперь вот он у нас поселился и мой мячик стащил. Больше-то некому!

М-да… ей совсем не хотелось этого признавать, но, похоже, Пушок был прав. На днях Тайка и впрямь помогла Алёнке избавиться от незваного гостя. Та хоть уже и училась ведьмовству некоторое время, но с простым барабашкой отчего-то сама справиться не сумела, пришлось подсобить. Маленький негодник завёлся у подруги незадолго до Нового года и умудрился испортить ей и тёте Маше праздник. Топал на чердаке, хлопал дверьми, мешал спать, включая ночами музыку на стареньком магнитофоне, и даже спёр новогодние подарки. А Снежок — Алёнкин симаргл — вместо того, чтобы унюхать и выгнать маленького гада, лишь жался к ногам хозяйки и скулил. Впрочем, его и новогодние петарды пугали. Такой большой пёс — и, смотри ж ты, трусишка…

— Ну, барабашку-то изгнать просто, — Тайка пожала плечами, направилась к входной двери и чуть не поскользнулась на коврике, усыпанном конфетти. Наверху кто-то хихикнул. А может, почудилось? В любом случае, Тайка не собиралась оставлять это просто так.

Она открыла дверь, прошептала нужное заклятие, положила на порог шило и громко отчётливо рявкнула:

— Пошёл вон!

Именно так она сделала, когда выгоняла беспокойного духа от Алёнки. И помогло же! Ну, по крайней мере,