Елена Ильина - Обыкновенные девчонки (сборник)

Девочки обступили ее и принялись наперебой обо всем рассказывать.

Оля стояла тут же, слушая рассказ девочек и поглядывая на Анну Сергеевну.

— Правильно, все правильно, — сказала учительница, выслушав всех до конца. — Очень хорошо, что вы так всерьез поговорили с Клавой и что решили помочь Тоне. Но не думайте, что все сразу придет в порядок. Так не бывает. Хорошо, если на первых порах Клава и Тоня начнут учиться хотя бы немножко лучше. И это уже будет большое дело.

— Да, да, конечно! — согласились девочки, но в глубине души были немножко огорчены. Им так хотелось думать, что они добились сегодня полной победы.

Своими словами

За перегородкой звонко щелкали счеты и шуршали страницы.

Тоня приглушенно плакала. Лена Ипполитова не знала, что делать.

— У меня все равно ничего не выйдет, — говорила Тоня шепотом. — Я не могу отвечать без запинки.

— Ну, запнешься один разок — не страшно, — утешала ее вполголоса Лена.

— Да, не страшно! Запнешься один раз, и вот тебе уже и минус.

— Ну, подумаешь — минус, — сказала Лена. — Пять с минусом и у круглых отличников бывает.

— Да разве я один раз запнусь? Я как начну запинаться, как начну! — Тоня всхлипнула. — И вот тебе уже и тройка. А потом и двойка.

— Ох! — вздохнула Лена. — Ну почему ты все время споришь? Я ведь не говорю, что надо сразу же научиться отвечать без запинки. Пока старайся учить так, чтобы отвечать хоть и с запинками, да без ошибок.

— А я все равно не умею учить так, как ты хочешь, — сказала Тоня, растирая ладонью закапанную слезами страницу учебника истории.

— А как ты умеешь? Ну, покажи, как ты учишь.

— Наизусть… — ответила Тоня.

От удивления Лена так тряхнула головой, что у нее упали очки. Она вертела их в руках, глядя на Тоню чуть прищуренными, близорукими глазами:

— Неужели все — наизусть?!

— А как же еще учить? — сказала Тоня. — Я иначе ничего не могу запомнить.

— Ну, это совсем не годится! Ты должна читать и потом рассказывать самой себе. Своими словами. Понимаешь?

Тоня покачала головой:

— Я так не умею… Анна Сергеевна тоже всегда говорит: «Рассказывай своими словами». А если у меня своих слов нет?

Лена задумалась.

— Ну, тогда учи, как умеешь, — грустно сказала она. — Значит, ничего не поделаешь.

И, подумав, что надо сбегать посоветоваться с Катей, Лена наскоро оделась и убежала, второпях поправляя очки.

Тонина квартира была в том же самом доме, что и Катина, — только во дворе. Со двора надо было войти через узенькую боковую дверь на площадку Катиной лестницы и подняться наверх.

— Ну что? — спросила Катя, увидя в передней взволнованную Лену со съехавшей на затылок шапочкой. — Как Тоня?

— Ревет! — запыхавшись, ответила Лена. — И говорит, что своих слов нет.

Катя серьезно посмотрела на подругу:

— Не может этого быть! У каждого человека есть хоть какие-нибудь свои слова. Ведь разговаривала же она с тобой!

— Разговаривала…

Обе девочки помолчали.

— Что ж теперь делать? — спросила Лена. — Не могу я сидеть и слушать, как она зубрит наизусть!

— Ладно… — сказала Катя. — Давай теперь я попробую помочь ей. Уроки я уже все сделала.

Лена обрадовалась:

— Ой, пожалуйста, Снегирек! А то у меня ничего не выходит. Только знаешь, у Тони отец какой сердитый!

Катя немножко подумала.

— Ну, ничего! — сказала она. — Я не боюсь.

Схватив бабушкин большой платок и набросив его себе на голову, Катя побежала вниз по лестнице. Внизу она простилась с Леной, не оглядываясь пересекла знакомый двор и сразу, чтоб не раздумать, громко постучалась в ту дверь, за которой жила Тоня.

Открыл Кате, как нарочно, Тонин «сердитый» отец.

— Тоня занимается, — сказал он хмуро.

И Катя поняла — он недоволен, что к Тоне ходят девочки: наверно, думает, что они мешают ей готовить уроки.

— А я как раз и хотела ей помочь, — сказала Катя.

— Помочь? — насмешливо повторил он. — Двойки хватать она и сама мастерица.

Он круто повернулся, сел за стол, на котором лежала раскрытая конторская книга, и принялся щелкать на счетах.

Катя растерялась. Она уж и сама не знала, уйти ей или остаться. Но в эту минуту в дверях кухни появилась Тонина мама. У Кати стало полегче на душе.

— Можно мне к Тоне? — спросила она. — Я хочу немножко помочь ей.

Тонина мама, маленькая, тихая женщина, сказала шепотом:

— Помогальщиков-то много, а вот толку мало… Только что одна ваша девочка приходила к ней — худенькая такая, в очках. Тоже помочь хотела.

И, помолчав, она спросила:

— А ты, наверно, домой одни пятерки приносишь?

Катя смутилась:

— Нет, не одни пятерки. Иногда и четверки.

Тонина мама посмотрела на Катю и вздохнула:

— Счастливые же бывают родители!

И она повела Катю в соседнюю маленькую комнатку, где у окошка за столиком сидела над учебником истории красная, заплаканная Тоня. Она подняла на Катю глаза, полные слез.

— Ну чего ты? — спросила Катя. — Покажи, что тебе трудно.

— Все! — сказала Тоня, низко наклонив голову.

Мать снова вздохнула:

— Вот этак и сидит до поздней ночи… Тяжело стало теперь учиться. Уж так требуют у вас в школе, так требуют — прямо невозможно! Еще спасибо, что подруги такие добрые, помочь хотят. Вот ты и постарайся, Тонечка, с подругой вместе урок потверже выучить. Назубок.

Тонина мать вышла из комнаты, и девочки остались одни.

— Покажи-ка мне, как ты учишь уроки, — предложила Катя.

— Как учу? — ответила Тоня. — Обыкновенно… Раньше по три раза каждую строчку учила, а мама говорит: «Мало. Раз не запоминается, — значит, надо по пять раз». Вот я теперь и учу по пять.

— Так это же страшно трудно! — ужаснулась Катя.

— А ты что думала — легко? У меня даже голова трещит.

— Еще бы! А ты попробуй так — раза два прочти и после этого себе расскажи. И легче будет, и лучше запомнишь. Уж я тебе говорю! Ну, о чем ты сейчас читала? Рассказывай!

— Я рассказывать не умею! — решительно проговорила Тоня. — Я лучше наизусть скажу. Только мне надо еще подучить.

И, немножко покачиваясь на стуле, Тоня стала читать вполголоса:

— «Наполеона сослали на далекий остров в Атлантическом океане. Наполеона сослали на далекий остров в Атлантическом океане…»

— Подожди, — остановила ее Катя, когда Тоня в четвертый раз начала читать ту же самую фразу: «Наполеона сослали…» — Читай дальше. Вот до сих пор.

Тоня прочла до того места, которое ей указала Катя.

— А теперь расскажи.

Тоня растерянно заморгала и начала:

— Наполеона… Наполеона сослали в далекий Анталтический… нет, Атналтический океан.

Катя не удержалась и прыснула.

— Если ты смеешься, — с обидой сказала Тоня, — так я больше не буду рассказывать.

— Прости, Тонечка, я не смеюсь, — сказала Катя. — Но все-таки не в океан же сослали Наполеона, а на остров! И океан называется «Ат-лан-тический».

— Это я и сама знаю! — перебила Катю Тоня. — Только он ужасно трудно выговаривается.

— Не в этом дело, — сказала Катя. — Ты, видно, совсем заучилась. Ну, на чем вы с Леной остановились? На далеком острове?

— Нет, мы с Леной до острова не дошли, это я сама начала учить дальше. Остановились мы с ней вот где.

И Тоня уставила измазанный чернилами палец на самую последнюю строчку страницы, где говорилось: «Французы заняли Москву. В городе начались…»

Катя потянула к себе книжку.

— Что ты делаешь! — вскрикнула Тоня. — Я же потеряю это место!

— Ничего, найдем, — сказала Катя и, перевернув страницу, прочла вслух:

«Французы заняли Москву. В городе начались большие пожары. Сгорело много домов». Это же про Отечественную войну 1812 года. Да ведь это же все очень интересно! Хочешь, я тебе расскажу про пожар Москвы своими словами? Слушай.

Катя чуть откинула голову, как это делал ее папа, приступая к рассказу, и начала:

— В Москве начались пожары…

— Большие пожары, — поправила Катю Тоня, внимательно глядя в книгу. — И не в Москве, а в городе.

— А Москва — не город? — рассердилась Катя. — Ну, не перебивай.

И она продолжала:

— Пламя так и пылало. Даже небо было красное от огня. Валили черные клубы дыма…

— Ой, не так! — опять перебила Катю Тоня, все еще не отрываясь от книжки. — Здесь нигде нет этих слов — ни про огонь, ни про дым. Здесь только сказано: «В городе начались большие пожары. Сгорело много домов».

— Да, — сказала Катя. — Здесь этих слов нет.

— А где же они? Где ты их вычитала?

— Да нигде я их не вычитала, — сказала Катя. — Просто я так себе все это представляю.

Тоня недоверчиво пожала плечами: