Продавец приключений. Спаситель Океана - Георгий Михайлович Садовников

хулиган по имени Роджер, мой бывший помощник! — взревел Барбар и так ударил по столу кулаком, что задребезжала посуда.

— Почему вы раньше молчали? — изумился Петенька.

— Испугался, что нападем на них, — сказал Барбар и вздохнул. — Они воспользовались простодушием нашего дорогого рыцаря и теперь-то замели за собой все следы.

— Что же мы сидим?! Ведь где-то рядом Марина! — воскликнул Петенька и поспешно вскочил, опрокинув стул.

— Меня еще никто не обманывал безнаказанно! — надменно объявил рыцарь Джон; он сообразил только сейчас, как его легко надули.

— Значит, так. Вы оба наступаете с фронта. А я, так и быть, беру на себя главное — прикрываю тыл, — сказал Барбар.

Петенька и рыцарь Джон рвались в бой, поэтому предложение Барбара пришлось им по душе. Но битва в этот день так и не состоялась. Когда авангард второй эскадры ворвался в расположение противника, противника уже не было. Он исчез, потому что боялся взглянуть в глаза Петеньки, полные укора.

Огорченный Петенька помахал Барбару, который все еще дрейфовал на безопасном расстоянии в два парсека. Тот долго делал вид, будто ему не понять жесты Петеньки, но так как все, в конце концов, имеет меру, Барбар опасливо приблизился к полю несостоявшейся битвы.

— Как, эти жалкие трусишки сбежали?! — разбушевался Барбар, узнав, в чем дело. — Их счастье, я бы им показал! Уж у меня-то они бы не ушли!.. И не вздумайте меня утешать. Я еще долго не успокоюсь.

— А это что? Вы только взгляните! — послышался голос рыцаря Джона, который, как и положено военному человеку, осматривал поле боя в надежде найти трофеи, брошенные сбежавшим неприятелем. — Здесь что-то написано, — сказал он и перевернул один из метеоритов острием меча.

Подошедшие Петенька и Барбар увидели, что на обратной стороне камня написано:

«Марина + Петенька».

— Она меня любит! — завопил Петенька во весь голос и, покраснев, добавил: — Только она не думала, что это прочтет кто-нибудь посторонний.

— Наоборот, Петенька, совсем наоборот, — заметил Барбар ухмыляясь. — Таким манером она хотела известить весь мир о ваших обоюдных чувствах. Чтобы уж ни у кого не было сомнений. Ни у одного похитителя!

— И правда, пусть об этом узнает весь мир, — прошептал счастливый Петенька.

— Вот сейчас бы ее похитить! Именно сейчас, когда ваша любовь стала еще сильнее. Если на то пошло, ах как я завидую этим пиратам, просто локти грызть готов от зависти! — невольно признался Барбар.

— Для вас, Барбар, нет ничего святого. Ни воинской дружбы, ни сыновних чувств, наверно. А уж о высоких узах, что некогда связывали благородного Тристана с прекрасной Изольдой, вы не имеете никакого понятия, клянусь мечом моего давнего друга Ричарда Львиное Сердце, — произнес рыцарь Джон и покачал головой осуждающе.

Слова рыцаря Джона почему-то задели Барбара на этот раз. И, никогда не лазивший за словом в карман, он не нашел что ответить сразу.

— А вы!.. А вы!.. — забормотал Барбар, придя в ярость. — А вы бы молчали со своей трех…

— Сэр, вы что сказали? — прорычал рыцарь Джон. Ему никогда не хватало терпения выслушать оскорбление до конца; его густые рыжие брови переломились точно молнии.

— А то, что вы слышали, — продолжал петушиться Барбар. И откуда только у него взялась храбрость.

— Ну, ну, успокойтесь! Вы оба такие сильные, вы оба такие храбрые, — сказал Петенька.

— О благородстве там, о дружбе — ладно. А чего он о моих сыновних чувствах? Вы еще не знаете, какой я примерный сын.

— Давайте поищем хорошенько. Может, попадется что-нибудь еще, — предложил Петенька, стараясь отвлечь внимание враждующих сторон.

И стороны с радостью согласились. Барбар, что ни говори, побаивался рыцаря. А сэр Джон был отходчивым, добрым мужчиной и не любил ссориться долго.

Вторая эскадра развила бурную деятельность, кропотливо обшарила все пространство вокруг Большой и Малой Медведиц, но оно оказалось совершенно безлюдным. Даже исчезли рейсовые пассажирские и грузовые звездолеты. Видимо, командирам стало известно, что здесь возникла зона приключений, и они специально изменили свой маршрут.

— Сэр Петенька, не забудьте знак, оставленный вашей дамой, — напомнил рыцарь Джон, протягивая штурману метеорит.

— Так пусть же, — сказал Петенька, — пусть вся Вселенная знает, что мы жених и невеста. Может, больше будет приключений. Ну, лети же!

Петенька размахнулся и запустил метеорит в глубины Вселенной. И метеорит полетел, полетел…

Устав от переживаний, наши герои вернулись в корабль Барбара и сели допивать давно остывший чай. Рыцарь Джон по традиции принялся рассказывать о своих воинских подвигах, но сегодня он повествовал очень вяло, без обычных красок, и его очередная история не вызвала у Петеньки обычного интереса.

— Ну, и протрубил трижды в рог… Ну, опустился подъемный мост, и барон, презренный притеснитель слабых, выехал из замка… Ну, мы пришпорили коней… — бубнил рыцарь Джон нехотя.

— Дальше… дальше-то что? Чем все это кончилось? — теребил его Барбар, желая как-то развлечься.

А Петенька, облокотившись о стол, смотрел в иллюминатор, в черноту, где поблескивали одинокие звезды, думал о Марине, и ему было без нее грустно. И только то его утешало, что, не будь их разлуки, не было бы у него и его товарищей стольких интересных приключений.

— К нам приближается огонек папиросы, — возвестил, как всегда, зоркий рыцарь Джон, прерывая рассказ и оживляясь.

И только тут Петенька заметил крошечный огонек, перемещающийся среди неподвижных звезд. Огонек быстро приближался, и вскоре можно было разглядеть старуху в платке и цветастом сарафане, облаченную в прозрачный скафандр, похожий на целлофановую упаковку. Старуха сидела верхом на помеле, из прутьев которого било реактивное пламя, озарявшее необычную старуху красноватым светом. Его-то и принял рыцарь Джон за огонек папиросы.

Старуха заложила лихой вираж и скрылась по ту сторону тарелочки. Петенька обернулся и увидел, что старуха прильнула к окну и теперь всматривается из-под ладони.

— Мама! — с радостным удивлением воскликнул Барбар.

Старуха кивнула, ткнула пальцем в стекло, будто говоря: «Я сейчас», — затем скользнула вниз, и в люк звездолета постучали.

— Войдите! — крикнул Петенька.

Люк отворился, старуха вошла в звездолет и, остановившись посреди кабины, уперла в бока руки и бодро спросила:

— Ну как поживаем, молодые люди?

— Это моя мама! Здравствуй, мама! — нежно сказал Барбар.

— Ух проказник! — ласково пожурила