Нет в лесу никаких разбойников - Астрид Анна Эмилия Линдгрен

Скоро, однако, выяснилось, что он поспешил со своим огорчением; «обычная домохозяйка» оказалась прирожденной детской писательницей, настоящим «детским праздником» и в литературе, и в жизни. Уже через год после своего дебюта она спасет открывшее ее издательство от банкротства, предложив ему сказочную повесть «Пеппи Длинныйчулок», которая сразу же приобрела миллионы юных и даже неюных друзей во всем мире. Та же судьба ожидала и все другие произведения Астрид Линдгрен: они были написаны для детей и впервые печатались издательством «Рабен-Шёгрен», которое стало не то что «крестником», но прямо-таки родным домом писательницы (тем более, что она почти четверть века проработала в нём редактором).

А потом — всего через 14 лет после того как она впервые переступила порог этого дома — Астрид Линдгрен вручили высшую награду, какой может удостоиться детский писатель, — Золотую медаль имени Ханса-Кристиана Андерсена…

Детство будущей писательницы прошло в южной шведской провинции Смоланд. «Там лесисто, дико и прекрасно, — пишет о своей родине А. Линдгрен, — там много маленьких озер, березняка и каменистых тощих полей». Эти скудные поля могли прокормить только упорных, трудолюбивых, самоотверженных людей. Такими и были родители будущей писательницы, ее бабушки и дедушки. Отец её, Самуэль Август Эриксон, арендовавший фермерскую усадьбу в селе Несе, гордо хранил диплом, выданный ему за то, что он очистил на здешней земле 20 каменистых осыпей и убрал 10 тысяч камней…

56 лет, до самой своей смерти, прожила рядом с ним Ханна — мать писательницы, чудесная хозяйка и прекрасная воспитательница. Астрид, две ее младших сестрёнки и братишка должны были слушаться матери, но не слепо. Их не ругали за опоздание к обеду, за разорванную или грязную одежду, не корили за озорство, хотя дети не были паиньками. Просто родители помнили собственное детство и могли понять и простить детские проказы. Когда, много спустя, Линдгрен писала книги о великом озорнике Эмиле из Лённеберги, её консультировал отец, сам испытавший многое из того, что проделывал теперь герой его дочери…

Своим родителям и их трогательной любви друг к другу посвятила одну из своих книг Астрид Линдгрен, к тому времени сама уже ставшая бабушкой. «Мои Дорогие Родители! — написала она в посвящении. — Этой книгой дочь Ваша выражает самую сердечную и нежную благодарность за всё!»

Невероятно, но факт; лет до пяти Астрид и на подозревала, что на свете существуют книги. Сказок-то ей бабушка Ида рассказывала много, а что они где-то там печатаются, не знала. Но вот однажды соседка-школьница, дочь местного пастуха, прочитала ей сказку о великане Бим-Баме и фее Верибунде. Астрид была потрясена даже не самой сказкой, а звучанием слов, записанных в книжке. После этого она быстро освоила чтение и стала уже охотиться за книгами. Первой ее собственной книжкой была «Белоснежка», за ней последовали сказки Андерсена, который сразу стал её любимым писателем, а потом и главным учителем в литературе.

Счастливое детство, сохраненное в душе на всю жизнь, и огромная любовь к детям… Это свойственно, пожалуй, всем сколько-нибудь известным детским писателям. Но даже из них лишь немногие любят возиться с детьми, быть заводилами в их фантазиях и играх. Недаром почти на всех фотографиях писательницу неизменно изображают в кругу ребят.

Дети, свои или чужие, живые и даже умершие, были лучшим возбудителем ее удивительной творческой фантазии.

О Пеппи Длинныйчулок ее попросила рассказать собственная дочка, которая сама же и придумала имя этой героине. Астрид стала рассказывать, потом, заболев, принялась записывать свои рассказы — так и родилась эта книжка, одна из самых любимых детских книг.

В другой раз писательнице пришлось утешать плачущего внука.

— Угадай, что натворил однажды Эмиль из Лённеберги? — с отчаянием спросила она, и мальчик тут же замолк. А бабушке пришлось рассказывать о проделках озорного мальчишки, само имя которого она придумала только что.

Другой мальчик, совершенно чужой, вообще ни о чем не просил — он просто сидел на парковой скамейке, грустный и одинокий. Этого было достаточно, чтобы писательница вообразила его чужим ребенком в семье, где с ним плохо обращаются, запрещают играть и читать. Она перенесла его в волшебную страну, где он стал смелым и самоотверженным рыцарем, принцем Мио, победителем злобного рыцаря с каменным сердцем (сказка о нем называется «Мио, мой Мио!»).

Наконец, попав однажды на кладбище в Виммербю и увидев могилу, где были похоронены два юных брата, Линдгрен создала еще одну сказочную повесть — «Братья Львиное сердце». О братьях, борющихся за счастье для людей и в то же время трогательно и самоотверженно заботящихся друг о друге. Как и в сказке о Мио, сюжет здесь развертывается параллельно — в мире детской мечты и в реальности. Вообще нельзя не поразиться, с какой свободой и естественностью Линдгрен переводит повествование из реальности в сказку, — свойство, для детской книги тем белее ценное, что дети, как известно, сами постоянно перескакивают из реальности в сказку и обратно.

Взрослые критики удивлялись, почему чуть ли не краеведческие книги Линдгрен о жизни шведской детворы: «Мы все из Бюллербю», «Дети с улицы бузотеров» или «Мы — на острове Сальткрока» — нравятся детям, живущим далеко за пределами Швеции. А детям, в каких бы уголках Земли они ни жили, нравятся эти вещи потому, что в них, как и во всех книгах Линдгрен, царит особенная атмосфера: фантазии, игры, душевной свободы и справедливости, — атмосфера, особенно желанная для детских умов и сердец.

Эта удивительная атмосфера — своего рода фирменный знак писательницы — царит и в произведениях, собранных в книге, которую вы держите в руках. Это ранние и, как правило, мало известные или не известные у нас произведения Астрид Линдгрен, к тому же публикуемые в новых и, смеем надеяться, лучших переводах. Но это не заготовки к её будущим произведениям крупных жанров, что еще предстояло ей написать, а скорее живые бутоны её будущих книг-цветов. Этим «произведениям малых форм», как в таких случаях выражаются критики, тоже свойственны все те замечательные качества, о которых мы говорили применительно ко всему творчеству писательницы. Впрочем, вы, наверное, уже убедились в этом сами.

С. Сивоконь

Примечания

1

Торпарь — безземельный крестьянин, арендующий землю. (Здесь и далее примечания переводчика.)

2

Юнкер — паж, молодой дворянин в средневековой Западной Европе, проходивший подготовку к званию рыцаря в качестве личного слуги при дворе крупного феодала или монарха.