Успенский Эдуард - Эдуард Николаевич Успенский

ее папу с удочками.

Матроскин даже позеленел. Только видно этого не было, потому что он позеленел под своим мехом. Но виду не показал, поздоровался, как все, и стал свою удочку разматывать.

Наши сели на берег. Бросили в воду подкормку в марлевом мешочке. Приготовили удочки и забросили.

Три поплавка на воде: Шарика, Матроскина и дяди Федора.

А в двадцати метрах два поплавка: Кати и ее папы.

Так вот у дяди Федора и его друзей — ни поклевки. А папа Кати и сама Катя вытаскивают рыбу за рыбой. Да все это не простые рыбы, а крепкие окуни. Их без сачка из речки не вытащишь.

Потом они голавля поймали.

Потом щуку.

Потом судака.

Потом у них опять окуни пошли.

Дядя Федор спрашивает у Матроскина:

— Почему у них все время клюет? А у нас ни капельки?

— Я и сам голову ломаю, — отвечает Матроскин. — Может, они какое колдовство знают. Может, они ловят на что-то такое, что рыба больше всего любит. Например на лапшу.

— Никогда не слышал, чтобы рыбу на лапшу ловили, — говорит дядя Федор.

— Может, они на колбасу ловят, — предположил Шарик. — Или на косточки мелкие. Или на сыр.

— На колбасу и на сыр только мышей в мышеловки ловят, — проворчал про себя Матроскин. — Или избирателей на выборах. Рыбу надо только на червяка ловить. Червяк — вот главная рыбная колбаса. Только на червяка надо поплевать.

Шарик попробовал на червяка плевать и говорит:

— А у меня никак не плюется. У меня губы устроены неправильно.

Тут почтальон Печкин появился, и тоже с удочкой.

— На что ловите, рыбаки?

— На все ловим, — отвечает Шарик. — На червяка ловим. На тесто ловим. На колбасу ловим. Только ничего не ловится.

— А как у вас дела, граждане дорогие? — спрашивает Печкин у Кати и у ее папы.

— Не жалуемся, — отвечает Катин папа. — У нас клев хороший.

— Тогда я к вам подсяду, — говорит Печкин. — Мне надо рыбу ловить, а не штаны протирать. У меня еще почты целая сумка не разнесена.

И самое интересное, что у него тоже стало клевать.

Дядя Федор посидел еще часик и стал удочки сматывать.

Шарик тоже так стал делать.

Они вежливо попрощались со всеми и ушли грустные.

А Матроскин про себя подумал: «Я никуда отсюда не денусь, пока не узнаю, в чем их секрет».

Сидел он и сидел упрямо, чтобы тайну рыболовецкую узнать. Особенно его волновало, зачем у них третья удочка. Она на берегу лежит, от нее леска в воду уходит. Только никто этой удочкой не пользуется.

Уже почтальон Печкин ушел. Уже все другие рыбаки ушли. И наконец, Катя с папой стали собираться домой. Вытащили они сначала свои простые удочки, а потом папа стал третью вытаскивать, не работающую.

На конце третьей удочки была большая трехлитровая банка, вся наполненная пескарями.

«Ой, — подумал Матроскин, — как же они пескарей банкой ловят?»

Потом его осенило: «Это же не простая банка, а банка-приманка. Пескари в этой банке крутятся, а окуни вокруг них, как вокруг подводного аквариума, собираются. Тут только их и ловить».

Матроскина как молнией ударило: вот какая девочка Катя хитрая и какой ее папа.

«Нет, — решил он. — От этих людей надо дядю Федора спасать».

Он подошел к ним и так, с намеком, спрашивает:

— А чего же вы своим секретом рыболовным с другими рыбаками не поделились?

На что Катин папа, Александр Трофимович Семин, отвечает:

— Если бы все рыбаки своими рыболовными секретами делились, давно бы уже вся рыба кончилась. И секрет этот не мой, а секрет моего брата Ивана. Который язык зверей изучает. А он не разрешал нам про него никому говорить.

Так втроем они вдоль речки домой и пошли.

Катя говорит:

— Какой же хороший ваш мальчик дядя Федор. Я таких хороших мальчиков давно не видела. Мне кажется, у него совсем нет недостатков.

Матроскин посмотрел на нее, потом в небо посмотрел, потом снова на нее и сказал:

— Недостатки у всех есть. Хотите, я вам даже список приготовлю.

Девочка Катя очень удивилась от таких слов:

— Уж, пожалуйста, приготовьте. Уж, пожалуйста, постарайтесь.

Матроскину было неловко так поступать, но он решил пойти на все в интересах дяди Федора: «Когда дядя Федор вырастет, он меня поймет».

Глава третья

Происки кота Матроскина

В этот же вечер кот Матроскин и Шарик собрались на сеновале — список недостатков для Кати составлять.

Матроскин диктовал, а Шарик записывал угольком на кусочке желтой коры:

СПИСОК НЕДОСТАТКОВ ДЯДИ ФЕДОРА

— Очень молодой, — начал Матроскин.

— Верно, — согласился Шарик. — Очень молодой. Это недостаток?

— Конечно, — говорит Матроскин. — Молодой — значит, неопытный. Неопытный — значит, бестолковый.

— Хорошо, — согласился Шарик. — Значит, записываем.

И корябает себе по коре как курица лапой.

— Так. Что мы еще имеем?

— Очень сильно любит своих родителей, — говорит кот.

— Ну и пусть. Я бы тоже любил своих родителей, если бы они у меня были.

— Тебе — это пусть, а окружающим — не пусть. Раз сильно любит своих родителей, на всех остальных сил не остается.

— Записано, — говорит Шарик. — Что еще?

— Природу любит, — вспоминает Матроскин.

— Ну и что? — удивился пес.

— А то! Раз природу любит, значит, будем без дров. Ему березы жалко. А у нас печку топить нечем.

— Понятно, — говорит Шарик и спрашивает: — Что у нас еще есть?

— Никогда не дерется.

— А это плохо? — говорит пес.

— Конечно. Значит, не сможет за себя постоять. Надо будет ему какого-нибудь боксера проучить, а он не умеет.

— Так, что еще?

— Тащит в дом любую зверюшку. Даже больную…

— А что же в этом неправильного? — спрашивает Шарик.

— А то! Своих девать некуда, — говорит кот. — Потом, эпидемию какую может занести. Пиши дальше: не любит копить деньги и продавать молоко на рынке.

— И я не люблю, — говорит Шарик.

— Ты можешь не любить. Ты у нас пролетарий всех стран. Всю жизнь пролетал. Ты у нас не Шарик, ты у нас — Шариков. А дяде Федору жить и жить. Тот, кто в детстве не научился молоко продавать, деньги копить, к старости начнет военными секретами приторговывать.

— Зачем?

— Чтобы было на что жить. И еще один недостаток добавь: дядя Федор слишком много читает.

— Ну и пусть себе! — кричит Шарик.

— Это тебе пусть, — спорит кот, — а как он глаза к старости испортит?

Долго Шарик