Чудеса Дивнозёрья - Алан Григорьев

так, что серёжки-перья качнулись в ушах:

— Какие люди! Ведьма, ты ли это?

— А сама говорила, все смертные на одно лицо, — улыбнулась Тайка.

— Так и есть. Но я тебя по куртке узнала. Ты ж осенью тоже в ней была, — Лина сгребла её в охапку и обняла так, что косточки захрустели.

— Э-э-э… наверное. Какими судьбами к нам?

— Да-да, какими судьбами? — грозно добавил коловерша, оторвавшись от миски. Наверное, завидовал, что ему обнимашек не досталось.

— Да вот, сестра решила приодеться, — Лина сокрушённо цокнула языком. — Говорит, хочу кофточку, как у ведьмы. А такой тут и нетути. Мы уже всю лавку перетряхнули.

— Полосатую, что ли?

— Ага, — Лина шмыгнула носом. — Сколько меряю, всё не то.

— Хочешь, я тебе свою отдам? — Тайке было не жалко. Мама ей таких кофточек каждый год не по одной привозила.

— А можно? — У Лины загорелись тёмные, как вишни, глаза.

— Я бы не стала предлагать, если бы было нельзя. И вообще, чего мы тут стоим? Пойдём скорее к нам в гости чай пить.

Гусыни отказываться не стали: загоготали, обрадовались — всё это к превеликому неудовольствию Пушка.

Продавщица тётя Надя проводила их хмурым взглядом и пробурчала что-то невнятное.

— Кстати, а деньги-то у вас откуда? — запоздало поинтересовалась Тайка. — На что вы одежду покупать собирались?

На неё уставились две пары непонимающих глаз:

— Какие деньги? Мы думали, можно просто так взять…

— Что вы! Нельзя!

Виллы переглянулись и с виноватым видом начали выгребать из карманов носки, платки, заколки для волос.

Вот ведь… вроде не сороки, а туда же!

— Всё вернули?

— Кажись, всё… Странно у вас, у смертных, жизнь устроена. Совсем не то, что у нас.

— Ещё скажите, что в волшебной стране денег нет.

— Есть, но не у птичек. Га-га-га!

Ох уж эти птички! Закатив глаза, Тайка поскорее вывела гусынь из магазина, пока тётя Надя ничего лишнего не услышала и кражу не заметила. А то ещё участкового вызовет, с неё станется.

* * *

Они пили чай с плюшками, от которых даже Пушок немного подобрел. По крайней мере, перестал подозрительно коситься на гостей и пофыркивать.

Лида щеголяла в Тайкиной кофточке. Рукава ей оказались малость коротковаты, но она уверила, мол, это ничего, зато все браслетики будет видно.

— Ну спасибо, ведьма, удружила, — Лина шумно прихлёбывала горячий чай. — Никакого сладу нет с этой модницей. Жить бы мы остались в этой лавке, если бы не ты.

— Ой, да пустяки, — отмахнулась Тайка.

— Нет, не пустяки. В благодарность вот тебе подарочек. А ну-ка протяни руку.

Тайка протянула, и Лина ловко обвязала её левое запястье красно-белым нитяным браслетом с подвеской — маленьким колокольчиком.

— Милая штучка. Что это?

— А ты не знаешь? — гусыня гоготнула от изумления. — Это же мартеница.

Но Тайка всё ещё не понимала. Пришлось Лине объяснять:

— Оберег такой. У нас на юге весна раньше приходит, поэтому мы их в марте носим. А у вас и в апреле ещё снег может пойти. Так что вот тебе кусочек весны, ведьма. Носи на здоровье да на хороший урожайный год.

— Спасибо! — Тайка залюбовалась подарком. Мартеница ей очень понравилась.

— Только носить её надобно не всё время, — добавила Лина, — а пока не увидишь первое цветущее дерево. Тогда повяжи мартеницу на ветку и загадай желание. Вот увидишь, оно непременно сбудется.

Пушок в это время доел последнюю свою плюшку, под шумок стащил одну Тайкину, а потом начал толкать ведьму лапкой и делать знаки бровями.

— Чего тебе?

— Тая, ты забыла? Ну, для чего мы все сегодня собрались? Надо вывести этих гусей-оборотней на чистую воду.

А Тайка и правда забыла, во как заболтались. Да и не похожи были Лина с Лидой на злоумышленниц. Но спросить всё же стоило:

— А вы как, учениц себе всё ищете?

— Неужто Алёнка передумала? — Лида хлопнула в ладоши.

Пришлось её разочаровать:

— Нет-нет, теперь она моя ученица. Я вам её не отдам.

— Искали мы, — подтвердила старшая гусыня. — Да никого не нашли. Девчоночки у вас есть хорошие, только способностей к волшебству — ни у одной.

— Эй-эй! — коловерша погрозил им когтем. — Вы наших девчонок уводить и в гусынь превращать не вздумайте.

— Пушок, успокойся, — осадила его Тайка. — Тебе же ясно сказали: насильно никого не заберут.

Коловерша открыл пасть, чтобы возразить. Нет, он понимал, что Тайка права. Просто поспорить хотелось — с ним под настроение случается. Но Тайка сунула ему в зубы плюшку и оставила последнее слово за собой.

— Так. Значит, Танюшку не заберёте? — спросил Пушок у Лины, когда прожевал лакомство.

— Не-а.

— И Людочку?

— Не заберём.

— И Сашеньку?

— Да что ты прицепился как репей? Сказала же: нет. А будешь приставать, тебя украдём, понял?

— Меня нельзя красть! — ахнул коловерша и на всякий случай придвинулся поближе к Тайке. — У меня ведьма есть! И вообще, я — самец. Меня к вам не пустят.

— Да шучу, шучу, — усмехнулась Лина. — Уж больно ты забавный.

Тайка, хихикнув, потрепала Пушка по холке. Коловерша порой и впрямь увлекался. Упрётся — не переупрямишь. Ничего, рано или поздно смирится, что виллы — благие существа, хоть и гуси-оборотни. Не в чем их подозревать.

Остаток вечера они проболтали о всяком-разном. Гусыни рассказывали о южных краях, где Тайка только мечтала побывать. Ей так хотелось однажды своими глазами увидеть синее-синее море, по которому ходят кораблики и плавают белые лебеди. А в небе кружат чайки. Даже не верилось, что на родине Лины и Лиды весна наступает уже в феврале, представляете? А снег порой вовсе не выпадает. Разве что где-нибудь высоко в горах. А холодов — нет, вы только подумайте — всего пара недель в году.

Когда они допили третий чайник чая, настала пора укладываться спать. Тайка устроилась под любимым одеялом, Пушок свернулся калачиком в её ногах, а Лина с Лидой попросились на постой в курятник. Мол, надоело в человеческом облике ходить, хочется перекинуться в птиц. Для сна оно полезнее. Так и заснули.

А наутро Тайку разбудил коловерша — опять взволнованный донельзя.

— Тая, полундра! Просыпайся скорее. Наши гусыни-вертихвостки сбежали!

— Ну что ты опять кричишь? — Тайка протёрла заспанные глаза. — Не сбежали, а ушли. А что не попрощались, так они же птицы вольные. Решили лететь — полетели.

— Опять не веришь? — надулся Пушок. — А, между прочим, зря! Они не полетели, а пешком пошли. Я сам видел. И с ними кто-то третий был. Ты понимаешь, что это значит? Они всё-таки кого-то увели, заманили в свои сети. А обещали! Обещали!

Ну что тут скажешь? Пришлось быстро