Жаклин Уилсон - Девчонки и слезы

Ознакомительный фрагмент

– Короче, – продолжила Магда, – в автобусе я подсела к Грегу, и он опять стал со мной заигрывать. Я подумала: может, закрутить с ним по-новому? То есть он, конечно, отстойный…

– А то. – Надин закатывает подведенные карандашом глаза (она тоже не признает школьного запрета на косметику).

– Да, но в данную минуту мне не из кого особенно выбирать. – Магда хлюпает носом.

– А у меня совсем наоборот! – восклицает Надин. – Слушай, Мэг, я только что рассказывала Элли, что познакомилась с потрясным парнем. Ну, не то чтобы познакомилась…

Магда так громко всхлипывает, что заглушает Надин.

– Грег спросил, как поживает Помадка. Я ответила, что она почти ничего не делает. Грег был в ужасе. Объяснил, что я дурно ухаживаю за бедной маленькой Помадкой, абсолютно не понимаю ее потребностей, и я почувствовала себя ужасной гадиной. Я держала хомячиху в одиночестве в клетке, лишая любви. Да и клетка у нее не бог весть что. Сейчас продаются многоярусные суперклетки – с горками, туннелями и всякими прибамбасами – настоящий Олтон-Тауэрс[2] для хомяков, а Помадкина клетка – самая обычная, без ничего, и она в ней сидела месяцами одна-одинешенька. Только вообразите, что бы мы чувствовали на ее месте! Грег предложил приобщить Помадку к светской жизни. Притащил мальчика-хомячка, миленького такого скромнягу. Хомяк-мачо мог напугать Помадку, ведь она еще ни с кем никогда не встречалась. Сказал, что если они поладят, то смогут жить вместе и у Помадки появятся детки. Но все пошло наперекосяк… Мы решили познакомить их на нейтральной территории и выпустили Помадку из клетки, я опустилась на пол, а Грег вынул из кармана своего хомяка и… и…

– Он невзлюбил Помадку с первого взгляда и набросился на нее, как дикий зверь? – нетерпеливо подсказывает Надин.

– Да нет, они друг другу понравились. Носики у них задергались. Казалось, над ними витает хомяк-купидон и посылает в их мохнатые грудки любовные стрелы. Это было так трогательно! Мы с Грегом стояли на коленях и наблюдали за ними, как гордые родители. Воздух точно пропитался любовью, и это оказалось заразно. В общем, если честно, я взяла Грега за руку, но чисто по-дружески. А он меня поцеловал. Кстати, он стал целоваться намного лучше. Нежнее. Раньше он присасывался к губам как пылесос…

Мы захихикали – и Магда вместе с нами, хотя в глазах у нее по-прежнему стояли слезы.

– А что потом? – поинтересовалась Надин. – Вы до такой степени увлеклись, что легли на пол и раздавили беднягу Помадку и ее мохнатого дружка в лепешку?

– Вечно ты все опошляешь, Надин, – сердится Магда. – Но то, что случилось, не многим лучше. В общем, как я уже говорила, у нас с Грегом слегка снесло крышу…

– Но ведь не окончательно? – не выдерживаю я.

Надин перестает ерзать и пристально смотрит на Магду:

– У вас это было, Мэг?

– Вы что – идиотки? Да не было у нас ничего. Думаете, я совсем полоумная? Грег, конечно, здорово целуется, но он ведь сопливый школьник. Нет, в первый раз все должно быть по-особому, красиво и романтично, и с парнем, который меня по-настоящему любит…

Я задумываюсь над ее словами.

– Со взрослым и ответственным человеком, – добавляет Магда.

Я со вздохом киваю.

Однако мы отклонились от темы. И мы опять возвращаемся к роману между двумя юными безответственными грызунами – по всей очевидности, весьма скоротечному.

– В конце концов я отпихнула Грега и стала смотреть, как там моя Помадка, но она как сквозь землю провалилась. Хомяк Грега оставался на месте, и вид у него был подозрительно довольный, будто он дал волю лапам и теперь хочет домой к приятелям похвастаться успехами. А Помадка как в воду канула.

Мы с Грегом ползали на четвереньках по всей комнате и звали ее. Грег даже ухитрился подлезть под кровать и извлечь оттуда пару розовых трусиков, которые я потеряла вечность назад. Было ужасно неловко. Но Помадки и след простыл. И тут я заметила, что дверь в комнату слегка приоткрыта – и сердце у меня екнуло.

Грег сунул своего хомяка в карман, и мы отправились искать Помадку – сначала в коридоре, потом в маминой и папиной спальне и наконец в комнатах братьев. Не самое приятное занятие – у них там мусора по колено и жутко воняет. Затем мы вскарабкались на самый верх лестницы, я поглядела вниз и…

– Только не это! – воскликнула я.

– Именно, – всхлипнула Магда. – На нижней ступеньке лежал маленький пушистый комок.

– Может, Помадка решила, что она лемминг, и бросилась в пропасть? – вступает Надин.

– Да помолчи ты, – бросаю я.

– Не думаю, что она хотела покончить с собой. Просто не смотрела под ноги. Бежала по лестничной площадке, огорошенная первым свиданием, и гадала, позовет ли он ее опять или их связь была случайной. Вдруг ковер кончился, и она кубарем покатилась вниз, вниз, вниз. Все-таки я надеялась на чудо – что она выживет, но когда взяла Помадку в руки, голова у нее болталась точно на ниточке и было ясно, что она сломала себе шею.

– Во всяком случае, она не мучилась, – говорю я.

– А что ты сделала с ее телом? – интересуется Надин.

– Надин! – возмущаюсь я. Знаю, она гот, но порой ее просто заносит.

– Я положила ее в лучшую коробку из-под обуви «Пье-а-тер», – торжественно произносит Магда. – И сегодня собираюсь похоронить в саду.

– Отлично! Значит, после школы у нас будут похороны, – вступает Надин. – Мы все наденем черное, я сочиню хомячий реквием, ты прочтешь в память о Помадке стихи, и мы разрисуем обувную коробку так, чтобы она походила на гроб. А ты, Элли, сделаешь Помадкин портрет, закатаем его в целлофан и прикрепим к могильному камню.

Магде идея приходится по душе.

– Еще можно приготовить еду для поминок. Не обязательно как на настоящих похоронах. У нас все будет черное! Можно испечь торт из темного шоколада, он практически черный, и сделать черный вишневый творожный пирог. А еще – поднять по бокалу кока-колы в добрую память о бедняге Помадке, – предлагаю я. И вдруг вспоминаю: – Ой, я не могу. У меня свидание с Расселом.

– Можно устроить похороны сразу после уроков, – говорит Надин.

– Нет, он придет меня встречать, и мы пойдем к нему домой.

– Элли, твой Рассел никуда не денется. А Помадку надо срочно похоронить, иначе она начнет разлагаться, – настаивает Надин.

Магда издает тихий стон.

– Видишь, ты огорчаешь Мэг. Разве подруги не главнее всего на свете? Ты ведь сама нам это сто раз говорила, – не уступает Надин.

– С Расселом все по-другому. Он не просто парень. С ним у нас все серьезно, – отвечаю я, заливаясь краской. Опускаю глаза и смотрю на кольцо.

Наконец Магда замечает мое украшение, рот у нее открывается от изумления.

– Рассел подарил тебе кольцо?

– Ага, бесплатное приложение к детскому комиксу, – язвит Надин.

– Мне все равно, откуда он его взял. Главное – это чувства, – изрекаю я высокомерно. – Мне мое колечко дороже самого большого бриллианта.

Я гордо верчу кольцо на пальце, стараясь не оголять участок кожи, в который въелась безобразная зелень.

И все-таки, по-моему, Надин, если так можно выразиться, грызет зеленая зависть. Наверное, это потому, что с Лиамом вышел прокол. У нас с Расселом любовь. И мы собираемся оставаться вместе до гробовой доски.

4

Девчонки плачут, когда им не нравится, как они выглядят

Рассел дожидается меня возле школы. Я замечаю его, как только мы с Магдой и Надин выходим на площадку. Он машет мне рукой, и я робко машу в ответ. На нас глазеют девчонки. Мне жутко неловко, но вместе с тем я очень горда собой. Классно, что у меня есть бойфренд и что он меня встречает. Рассел выглядит потрясающе, даже в школьной форме.

Моя же школьная форма – конец света. Хотя я очень старалась предстать перед Расселом в лучшем виде, свитер у меня заляпан краской, юбка мятая, туфли в грязи – я так торопилась на ИЗО, что срезала путь через площадку. К тому же утром я не нашла ни одних целых колготок и точно малое дитя натянула носки, которые спадали и на лодыжках морщились гармошкой.

На Рассела пялятся девятиклассницы – оглядывают его с головы до ног и явно сражены наповал.

Но Магда и Надин даже бровью не ведут.

– Элли, ты бы сводила его в парикмахерскую. В этом году уже не носят длинную челку, – бесцеремонно замечает Магда.

– Ты уверена, что он в одиннадцатом? Вид у него какой-то несолидный, – подхватывает Надин. – По-моему, встречаться со школьником – пустая трата времени.

Я знаю, они меня элементарно подкалывают. Без всякого умысла. Но все равно досадно.

– У Рассела чудесные волосы. Я против того, чтобы он стригся. И выглядит он лет на шестнадцать минимум. А сколько лет твоему новому парню, Надин?

– Какому еще новому парню?

Надин напускает на себя таинственность и постукивает по носу.

– Ну, если вам так уж важно это знать… Ему девятнадцать!