Ян Ларри - Записки школьницы

— «Папина машина»! — закричал Пыжик, вызвав тоже весёлый смех.

— «Четыре бороды»! — всхлипнула радостно Лийка.

— «Школьная гусыня»!

И тут уж начали выкрикивать разные глупости. Ребята так развеселились, что кричали только такие названия, которые могли насмешить всех. В классе поднялся невообразимый шум. Тогда на парту вскочила Дюймовочка и, ужасно волнуясь, запищала:

— Ну, ребята! Ну, что это вы? Мы первоклашки или шестой класс? Давайте же серьёзно! Очень же хорошее название «Спутник», а вы дурачитесь. — Она обвела руками вокруг себя. — Это же наш спутник? Так? И спутник Земли? Верно? И спутник школы! Скажете — нет? И спутник дружбы и товарищества… Лучшего названия всё равно не придумать. Вот сами увидите!

Чтобы было «всё хорошо», Дюймовочка предложила проголосовать и действовала так энергично, что ребята и опомниться не успели, как она уже организовала голосование, и мы, проголосовав быстро, утвердили единогласно название газеты «СПУТНИК», а заодно уж и выбрали редколлегию, в которую вошли Пыжик, Лийка, Марго, Бомба и я. Чудесное название мы придумали для газеты. Редколлегию выбрали тоже не плохую, но «Спутник» наш так и не вышел на орбиту шестого класса.

За окнами уже бродили школьные каникулы. Они как бы вздыхали под окнами, томились в ожидании, спрашивая неслышно: «Ну, скоро ли? Ой, когда же кончатся занятия? Когда же, наконец, можно будет купаться, загорать, собирать грибы и ягоды, не учить уроки?»

Приближалось лето, и все школьные дела вдруг потускнели, стали неинтересными, а мы так надоели друг другу, что только и ждали того часа, когда целое лето уже не будем встречаться ни с двойками, ни с товарищами по классу, когда не нужно будет вставать по утрам и торопиться (ой, как бы не опоздать в школу!) и когда можно просыпаться и, потягиваясь, жмуриться от удовольствия: «Весь день сегодня мой, и я могу делать всё, что только захочу сама!»

14 сентября 1959 года

Ура!

Попали!

Вымпел в самую Луну влепили!

По коридорам, по всем классам перекатываются восторженные крики:

— Ур-р-ра! Мы на Луне!

Все сияют, как начищенные. У всех радостно блестят глаза. Даже учителя радуются с нами. У них в учительской тоже кричали «ура». Директор бегает по школе, как именинник. Наскочив на Бомбу, который делал стойку в коридоре, он только и сказал на бегу:

— Вот, вот, именно так и ходят лунатики!

Как празднично сегодня! И как это хорошо, когда все рады и все довольны. Я думаю, при коммунизме вот такой и будет жизнь. Вся из праздников. Из одних только праздников!

Одно меня огорчает — болезнь Марго. Она теперь всё чаще и чаще болеет. Но лечиться так и не собирается. Я спросила Марго, что сказала ей Софья Михайловна. Оказывается, мать Марго и не подумала даже пойти к Софье Михайловне.

— Мы с мамой в монастырь поедем, — сказала Марго. — Там есть чудотворная икона, которая уже многим помогла вылечиться.

Когда я услышала такую глупость, я побежала к Софье Михайловне и рассказала ей, как мать Марго собирается лечить её иконой.

— Знаю, — сказала Софья Михайловна. — Сама ходила к ним. — Махнув рукой, она вздохнула. — Глупая женщина! Погубит она ребёнка.

— Но разве нельзя заставить её лечить Марго?

— В том-то и дело, что такие болезни насильно не лечат! У Маши больное сердце. Ей нужно сделать операцию сердца. Очень серьёзную операцию. А без согласия родителей врачи не имеют права оперировать детей.

Что же делать?

Противная Марго! Мне и жалко её, и в то же время хотелось бы побить за упрямство. Уж, кажется, кто только не старается воспитывать Марго! И я сама! И другие ребята! И учителя! И даже директор. Но она держится за своего бога, как слепой за палку. Никого не хочет слушать. Сколько мы ни бьёмся с ней, она по-прежнему верит и в своих чертей и в своего бога!

Да и ребята тоже хороши.

Вот Пыжик, например! Обещал помочь перевоспитать Марго, но, кроме обещания, так и не дождались мы от него ничего больше.

Сегодня сказала ему:

— Ты же самая настоящая халла-балла! Говоришь одно, а делаешь что? Ничего ты не делаешь, чтобы спасти Марго! Нашего товарища! Чтобы помочь ей жить! Чтоб она не лечилась молитвами!

Пыжик вздохнул.

— Ты права! — сказал он. — Я трепач! Самый настоящий трепач! Натрепался, а ничего не сделал. Забыл! Понимаешь? Но я сейчас подумаю, что можно сделать. Не мешай! Чапаев будет думать!

Пыжик долго думал, противно посвистывал, потом потёр лоб и сказал в раздумье:

— А что, если мы попробуем… м-м… такой номер?.. Может, получится, а? Попробовать разве?

— Что попробовать?

Не отвечая мне, Пыжик вскочил и принялся бегать по комнате, бормоча под нос:

— Да, да! Это идея! Это здорово может получиться!

Он остановился, скрестил на груди руки и произнёс важно:

— Есть идея! После уроков приходи вместе с Марго ко мне домой. Прихвати кого-нибудь ещё… Из наших! Но, — погрозил он пальцем, — Марго не должна знать, что я буду её воспитывать!

Во время уроков я ломала голову, стараясь догадаться, как же он будет воспитывать Марго. Ну, а вот сейчас, когда уже знаю, что за идея появилась в голове Пыжика, мне кажется, у него ничего не получится. А не получится потому, что вместо воспитания Марго мы все увлеклись в этот вечер новой игрой, которую придумали, воспитывая Марго.

Но расскажу по порядку.

Когда мы пришли к Пыжику, он подмигнул мне, Вале, Нине и, улыбаясь, сказал, что совершенно случайно прочитал сегодня одну забавную историю про монахов.

— Ну, — сказал Пыжик, — и посмеёмся же мы сейчас вместе! Лопнуть можно от смеха! История про монахов. Знаете, что такое монах?

Марго и я кивнули головами, но Валя спросила:

— Это царь? Да?

— Царь — монарх! А это — монах! Вроде попа! Не совсем как поп, но тоже всех дурачит и тоже ничего не делает. Хотите послушать?

Марго сказала:

— Священники молятся богу. И монахи молятся.

— Ну и что? Это работа, по-твоему? Вот сейчас услышишь, как они работают! — сказал Пыжик, снимая с полки книгу.

Мы уселись поудобнее. Пыжик откашлялся и начал читать про хитрого, жадного монаха. Этот монах был самый отвратительный пьянчужка. Он всё время пьянствовал, а чтобы достать деньги на пол-литра, обманывал верующих людей. Монах-пьяница жил в средние века, когда все ещё верили в бога, поэтому он свободно торговал разной немыслимой ерундой. Сострижёт свои ногти, положит их в коробочку и ходит по базару да кричит: «Покупайте ногти Иисуса Христа! Самые свежие ногти! Получены после вознесенья Христа на небо». Потом отрежет у собаки волосы с хвоста и орёт на весь базар: «А вот святые локоны Ангела Гавриила!» А то нальёт в крошечные пузырьки воду из грязной лужи и орёт: «Только у меня можно купить слёзы святой девы Марии и последние капли с чела господа бога, когда закончил он творить в шесть дней небо и землю». Хитрюга монах продавал не только слёзы и пот, но даже звон колоколов храма Соломона. Вынесет на рынок пустые бутылки, запечатанные сургучом, и предлагает тёмным людям настоящий звон колоколов святого храма, который избавляет от всех болезней.

Тут я не выдержала и спросила:

— Неужели его не могли разоблачить? Просто не верится даже, что люди могли быть такими глупыми.

— Ну, не совсем глупыми они были, а просто тёмными, — пояснил Пыжик. — Да и кто же мог разоблачить его? Газеты ведь тогда не выходили. Учти!

— Ну, тёмных и сейчас немало! — сказала Нина. — Верят же некоторые в бога. Марго, например!

Марго вспыхнула.

— Ты всегда стараешься унизить меня! — сказала она со злостью.

— Не обращай внимания, Марго! — заступился Пыжик. — Когда я был маленьким, я сам два раза был в церкви. С бабушкой. Она как-то предложила пойти в церковь. Ну я и пошёл. Думал, церковь — это вроде цирка. А там такая скучища. Я даже заплакал.

Потом Пыжик прочитал ещё одну историю про монахов. Эти монахи завернули в шёлковый платок хвост осла и тем, кто платил деньги, разрешали целовать ослиный хвост. «Это хвост того священного осла, — врали они, — на котором Иисус Христос приехал в Иерусалим».

Вот какие жулики!

Я слушала и незаметно посматривала на Марго. Интересно всё-таки, как же действуют на неё такие истории? Но ничего особенного не заметила. Марго хохотала вместе с нами и, может быть, даже громче всех. Пожалуй, ей не мешает слушать такие рассказы почаще. Я уже хотела попросить Пыжика почитать ещё что-нибудь такое, но Пыжик вдруг подпрыгнул и со всего размаху шлёпнул себя ладошкою по лбу.

— Ребята! — закричал он. — Идея! Можно организовать интересную игру. Нет, честное слово, это будет здорово. Значит, так: давайте делать такие же ценности, как у монахов!

Мы сначала не поняли Пыжика. Я подумала, что он собирается продавать на рынке слёзы и пот господа бога или что-нибудь вроде звона колоколов.