Жаб Жабыч и другие истории - Эдуард Николаевич Успенский

том, что на чердаке дома через дорогу уже сидел барановый студент (очевидно, из нового набора) с биноклем в руках и очень внимательно следил за каждым шагом космических учёных.

Из подвала этого же дома вёлся подкоп под космическую науку. А владелец дома — Иван Романов — тихо сидел у себя на кухне, прикованный наручниками к батарее, и медленно наливался гневом.

Глава тридцать восьмая

Побег

Как только Катин папа пришёл на завод после телевизионных событий, к нему один за другим стали подходить сотрудники.

— Слушай, — сказал завлабораторией Говядин, — у меня есть дача в Лихоборах — закачаешься. Там тебя никто не найдёт.

— А что, будут искать?

— Ещё как будут.

Папа не очень верил, что его будут искать. Теперь уже вся страна за него.

И тут его вызвал Дмитриев. Он, как всегда, говорил в приказном тоне:

— Вот что, бери отпуск и поезжай ко мне под Переславль. У меня там в селе Троицком дом есть с десятью сотками. Там и телефон имеется у соседа, и камней полным-полно для твоего Камнегрыза. И электричества там нет. Пусть он светится.

— Откуда вы про свечение знаете?

— Да всё Останкино сейчас об этом гудит. А у меня там жена работает.

Так и оказались папа с Катей в большом доме под Переславлем. Ни маме, никому они даже и не звонили по телефону. И никто не знал, где они.

Между тем академик Гаврилов выступил с широким обращением к народу.

Он объяснил, что появление инопланетянина — чрезвычайно важное событие в пределах всей Земли.

— Это не личное дело одного человека, одной семьи. Инопланетянин — это всенародное достояние. И если кому-то что-то известно о появлении внеземного существа вот такого типа, — он показал фотографию, — или какого другого, надо немедленно звонить по телефону 1 234 554 321 и сообщать.

И многие люди записали этот телефон на клочке бумаги или на стене, ближайшей к телефонному аппарату.

Глава тридцать девятая

Камнегрыз развлекается

Камнегрызик всё яснее и яснее понимал, что вокруг него сгущаются события. Но всей своей новой кожей он пока не ощущал прямой опасности, потому что всегда рядом с ним были близкие ему создания — Катя, мама, папа.

Приближалась весна. Камнегрызик пользовался любой возможностью поймать солнечный луч. Солнце явно шло ему на пользу. Он стал здоровее и веселее.

Он начал играть, кувыркаться через голову, скакать. Мог запросто взбежать вверх по стене до самого потолка. Он научился прятать Катины ботинки, книжки, игрушки, а потом, когда Катя ругалась на него, радостно их приносил.

Он научился смеяться. Смеялся он, перевернувшись на спину и болтая всеми своими двумястами ножками.

— Как жаль, что он не умеет говорить! — жалела Катя.

— Кто сказал, что он не умеет, — возразил папа. — Он живёт в более плотной среде и поэтому наверняка говорит щелчками и свистом, как дельфины. Нужна специальная аппаратура.

И папа стал постоянно ездить в Переславль за всевозможными усилителями и дешифраторами.

Особенно интересно сложились у Камнегрыза отношения с курами. Едва он располагался где-нибудь на солнышке погреться, как они немедленно его окружали и начинали клевать.

То ли они принимали его за плоскую сковородку с едой, то ли их привлекали пупырышки на его спине. Всё это напоминало народную игрушку, когда куры клюют дощечку из-за качающегося под ними грузика.

Особенно донимал Камнегрыза соседский петух размером почти с холодильник. Клюв у него был, как у хорошего ворона, и, очевидно, стальной. Потому что Камнегрыз после каждого его клевания даже подпрыгивал и шипел.

Видно, эта куриная агрессия сильно надоела Камнегрызу.

Как-то раз он залёг на самом видном месте на утрамбованной дороге и сделал так, что на его красноватой спине выступило большое количество светлых бугорков, чрезвычайно похожих на зёрна или на личинки.

Тут же возник огромный петух и закукарекал басом. На его вопли быстренько сбежался целый куриный симпозиум, и все соседские куры набросились на Камнегрыза.

Камнегрыз щёлкнул, дёрнулся слегка — и вдруг все куры, как по команде, упали на дорогу, дрыгая ногами. Последним отпал огромный холодильниковый петух.

Катя перепугалась и немедленно поволокла хулигана-Камнегрыза в дом, держа его за удобный край.

Тут же откуда-то выскочила крикучая соседка Татьяна Семёновна Частова и завела на весь посёлок песню, что её кур отравили.

— Что же это творят-то? Что же я есть теперь буду!

Но, увидев, что её куры очухиваются, и рассмотрев Камнегрыза получше, она поменяла версию:

— Какого-то ската лектрического привезли! Чего городские делают! Теперь хоть из дома беги!

Два этих постулата как-то не увязывались друг с другом, но деревня заинтересовалась событием.

Стали приходить соседские дети:

— А ваш скат настоящий?

— Нет у нас никакого ската.

— А можно его потрогать?

— Да нет у нас ската!

Но дети, как мухи, облепляли дом и заглядывали в окна и даже в двери. Очевидно, это были не деревенские застенчивые дети, а настырные городские.

Процесс пошёл.

И скоро слух о странном существе прошёл по всему великому селу Троицкому.

Глава сороковая

Нападение

— Жди меня, дочь, я на часик сгоняю в город, — сказал папа.

Он постепенно набирал аппаратуру, и в домике получалась неплохая лаборатория.

Как только папа уехал, в небе вдруг загромыхал серебристый вертолёт.

Он приземлился на соседском огороде, и из него высыпала группа весёлых молодых десантников во главе с академиком Гавриловым.

— Николай Николаевич, Катя! — кричал он в мегафон. — Отдайте нам Камнегрыза! Это народное достояние! Он принадлежит всем!

«Сам ты народное достояние! — думала Катя. — Сам ты принадлежишь всем. А Камнегрызик принадлежит самому себе. И ещё своим папе и маме. Ничего я тебе не отдам».

— Камнегрызик, миленький, зови на помощь своих. Надо бежать! — закричала она.

Катя всегда считала — раз Камнегрыза прислали сюда лечиться, значит, обязательно будет родительский день и родители приедут его навещать.

Камнегрызик понял. Из середины спины у него возникли гибкие, но пружинистые щупальца-антенны, и с концов антенн полетели вверх перламутровые радужные кольца. Очевидно, это были сигналы.

— Мы ничего ему плохого не сделаем! — продолжал говорить Гаврилов. — Мы его только изучим!

«Изучайте свою кошку, — подумала Катя. — Или дядю Колю Спиглазова. А Камнегрызика я вам не отдам».

— Мы вас на ставку возьмём! — кричал Гаврилов.

В это время откуда-то из пространства возникли четыре плоских фигуры размером в четыре сплющенных кошки каждая. Но в отличие от Камнегрызика, по какой-то особой их уверенности, было видно, что это не дети, а взрослые экземпляры.

Словно четыре кусочка пазла, они обхватили Камнегрызика со всех