Музыкальные мифы. Книга 4 - Владимир Викторович Кирюшин

погладил огромные щипцы, висящие у него за поясом.

— Я почему-то думаю, что она не откажет таким рыцарям, как мы?

— Хи-хи! — гаденько захихикал МалУва. — Конечно же нет. Вам, БольМинуша, никто и ни в чём отказать не сможет. Поедемте, навестим БУма.

УМЕНЬ и БоМажор попытались было что-то сказать, но не смогли. Их рты были заткнуты клочками какой-то вонючей материи. Они подёргались, подёргались и, поняв бесплодность своих попыток что-либо сделать, успокоились.

Через десять минут они были у высокой пожарной каланчи, на самом верху которой виднелась маленькая человеческая фигурка.

— Смотрите-ка, это он, БУм — БОЛЬШОЙ УМЕНЬШЕННЫЙ СЕПТАККОРД! Выглядывает... Не ждал, небось. Пусть спускается. Свистни-ка ему, — обратился БольМино к МалУве, МАЛОМУ УВЕЛИЧЕННОМУ СЕПТАККОРДУ.

— Э-э-э-эй! — закричал МалУва, — слезай! Не видишь — гости?

— Да свистни, говорят тебе! Он всё равно твоего крика не услышит, у него от звона со слухом нелады. А свистнешь — он сразу спустится.

БОЛЬШОЙ УМЕНЬШЕННЫЙ СЕПТАККОРД БУм сидел за столом и по-хозяйски угощал гостей чаем:

— Пейте, пейте, друзья. Это особый чай, наш, пожарный. Кре-е-епкий! Полстаканчика выпьешь — и больше не потребуется. Уже достаточно. Сердце после него так и бьётся, так и бьётся. И спать не хочется. А то ведь стоишь на каланче, всё смотришь, смотришь — тебя в сон так и клонит, так и клонит. А чайку попьёшь — совсем другое дело.

МалУва и БольМино переглянулись:

— Уж кто-то, а ты-то не заснёшь. Чуть что — сразу ТРЕВОГУ поднимешь, — сказал МАЛЫЙ УВЕЛИЧЕННЫЙ СЕПТАККОРД МалУва. — Любишь ты ТРЕВОЖИТЬ людей, — и он, как всегда ехидно, засмеялся.

БУм, скорчив кислую мину, вытер платком свою странную, ПОХОЖУЮ НА ПОЖАРНЫЙ КОЛОКОЛ, гладко причесанную голову и стукнул по ней чайной ложкой. Раздался ТРЕВОЖНЫЙ далёкий звон.

БольМино и МалУва переглянулись:

— Ты что это? Неужели у тебя голова стала колокольная? Звенит?

БУм торжествующе обвёл их взглядом:

— Ещё бы! Я так старался. Специально пил медный купорос и раствор серебрянки, чтобы голова могла звенеть. И вот результат кое-какой есть! Теперь работаю над громкостью.

— Бу-у-умммм!..

— Вроде неплохо, а? А то ведь как бывает: какие-то мальчишки-хулиганы залезут на мою каланчу, пожарный колокол сбросят, как тут быть? А если пожар? Вот я выход и нашёл.

Бу-у-ммммм!.. Бу-у-мммм!..

— Ох, лучше и не вспоминать о работе. Каждую ночь стараюсь бить в набат, тревожу людишек, страх на них нагоняю, а они почему-то перестали реагировать.

— Ха! Привыкли, наверное, — вставил БОЛЬШОЙ МИНОРНЫЙ СЕПТАККОРД БольМино. — Кому это охота бежать на твой звон и ноги впотьмах ломать. Ты же ПАНИКЁР! Тебе только повод дай — тут же в КОЛОКОЛ бить начнёшь. Смотри, темнеет, а в окнах ни одного огонька не видно — все боятся даже свечу зажечь.

— Правила противопожарной безопасности соблюдают, — опять съехидничал МалУва.

Все смолкли. Только теперь БУм решил спросить:

— А кто это у вас такие закутанные? Шпионы, что ли? Вы их в соседнюю страну везёте, чтобы её границу тайком перешли?

— Да, да, — обрезал его БольМино. — К ГАРМОНИЧЕСКИМ ФУНКЦИЯМ их везём. Там завтра праздник, или послезавтра, что ли — так вот на нём можно будет что-нибудь узнать интересненькое. На праздниках люди всегда болтают лишнее.

— У-у-ууу! — раздалось рычанье из большого балахона.

— Что тебе, жаба? Заткнись! Не пугай людей, скоро развяжем.

«Странно, — подумал БУм, — он оказывается ещё и связанный. Интересно было бы посмотреть, кто это такой, БОЛЬШОЙ и ТОЛСТЫЙ. Таким мог бы быть только БОЛЬШОЙ МАЖОРНЫЙ СЕПТАККОРД — БоМажор. Но... Вряд ли его пошлют за границу в качестве шпиона».

— Налей, пожалуй, ещё чайку, — сказал БольМино. — Что-то ты пожадничал, маловато оказалось. У нас сегодня ночь ТРЕВОЖНАЯ предстоит, и потому взбодрить себя как следует не мешает. Чай-то, наверное, ещё есть?

БУм раздул толстые щёки:

— Есть пока маленько. Кое-что осталось.

— Осталось, осталось, — мигнул БольМино. — Небось, ДИССОНАНС до конца жизни тебя обеспечил? Мы же помним, что за каждую панику, за каждую сломанную шею он тебе пачки ЛИДИЙСКОГО давал. А ты и старался вовсю.

БУм тут же вспомнил недавние годы, когда действительно в СЕПТАККОРДИЮ на огромном драконе СЕПТИМЕ прилетал Повелитель Зла... И тяжело вздохнул. «Старался, старался угодить ему, а толку... Обещал дать за старание бессмертие, а теперь... Вот уже год, как не появляется — забыл, наверное. Да и дела стали идти хуже. Чем теперь народ испугаешь?»

Он пошёл на кухню и стал там рыться, разыскивая свои драгоценные запасы.

— Пойдём, пока он будет кипятить чай, накормим ТЕМПОВ — они же тоже не железные, проголодались.

Хлопнув дверью, БольМино и МалУва вышли во двор.

Услыхав, что гости ушли, БУм стремглав вбежал в комнату и бросился к балахонам. Приоткрыл маленький и увидел ярко-зелёную физиономию мальчишки. Во рту его торчала грязная тряпка.

— Вот это шпион! Ничего себе! Кто ты такой? Лягушка?

Мальчишка затряс головой, пытаясь ответить, но у него раздалось лишь тихое мычанье.

— Погоди, сейчас я на время тебя освобожу, — сказал БУм.— Расскажешь, кто ты такой. Может, мои дружки что плохое задумали? Может, они обокрасть меня хотят?

УМЕНЬ понял, что именно сейчас может решиться его судьба и закивал головой ещё сильней.

— Да? — удивился БУм и ТРЕВОЖНО оглянулся. Его самого, как когда-то людей, которых он пугал, охватило ПАНИЧЕСКОЕ настроение.

— Они чай хотят похитить?

— Да, да, — мотал головой УМЕНЬ.

— Ну-ка, давай, расскажи. — И БУм вытащил изо рта УМЕНЯ тряпку. — Только побыстрей, а то они могут вернуться.

УМЕНЬ с наслаждением вздохнул свежий и чистый воздух, который после вонючей тряпки показался почти сладким:

— Я должен кое-что показать — тогда вам станет всё ясно. Если можно, освободите мне, пожалуйста, хоть одну руку.

БУм посмотрел на него с подозрением.

— Да я же не сбегу, у меня, как и у БоМажора, ноги связаны.

Удивлению БУма не было конца:

— Так этот второй (он указал на большой балахон) — БоМажор? Не может быть! Я-то смотрю, какой здоровяк.

И БУм развязал УМЕНЮ одну руку.

Мальчик с трудом пошевелил затекшими пальцами и полез за пазуху своей курточки. — Сейчас... Сейчас покажу.

Он вынул подаренный Зелёной Коровой рог, поднёс его к губам и дунул. Раздался прерывистый препротивный звук: злобный, сильный и напряженный. УМЕНЮ показалось, что это рычит БОЛЬШОЙ