История другого лета - Андрей Асковд

хоть одним глазком. Мне с трудом верилось в эти сказки, но бабка, как обычно, была убедительна.

– А чё вы удивляетесь? – заметила она, что мы не очень-то и поверили. – Не верите мне – у деда спросите. Витька хромой несколько лет назад пошёл купаться ночью и всё, сгинул. Такой же отбитый на ум был, как ваш дед. Кто ночью на реку ходит? Ночью русалки там хозяйничают. Песнями таких дурачков заманивают. Вот им счастье-то будет, когда вы там появитесь.

Бабка ушла в дом, а мы пошли копать червей. Засовывать их в карманы мне не хотелось, поэтому мы с Вовкой стали собирать их в старую консервную банку, которую нашли за баней. Всё оставшееся время до самого прихода деда мы тренировались не моргать. Ну или только одним глазом. Давалось это с трудом, но я нашёл выход. Мы стали тренироваться моргать обоими глазами, но по очереди. За этим занятием нас и застал дед.

– Вы что тут перемигиваетесь сидите?

– Тренируемся, – ответил я, моргнув в очередной раз одним глазом.

– Даже не буду спрашивать для чего, – дед открыл баню, проверил, на месте ли спиннинг, и снова закрыл её.

Затем он погнал нас домой. Сказал, что если мы хотим в ночное, то спать нужно сейчас, а не на рыбалке. Там мы ему сонные не нужны, потому что он должен следить за поклёвкой, а не за нашим сном.

Спать нам совсем не хотелось и поэтому пришлось притворяться, что мы спим. А на рыбалке мы и так не заснём. Слишком много дел, помимо сна.

Вечером бабка, несмотря на всё своё возмущение, тем не менее, собрала нам припасы с собой. На деда она сильно не рассчитывала.

– Ты ещё рюкзак нам собери, – возмущался дед. – Не в поход идём на неделю, а на рыбалку на ночь. Кто ночью ест?

Я сказал, что ночью будем есть мы. Тем более, что это практически поход. Если была бы ещё палатка, то и её можно было бы взять с собой. Идея бабке понравилась. Она сказала, что если мы вместе с дедом уйдём в поход до конца лета, то она даже денег на палатку не пожалеет. Мы с Вовкой поддержали, а дед сказал, что мы не дождёмся. Если он с нами один в поход до конца лета уйдёт, то вряд ли уже из него вернётся. Разве что ногами вперёд из лесу его вынесут. Мы не поняли, что это значит, «ногами вперёд». А бабка пояснила, что это означает то, что дед устал и это будет его последний поход. А если он за нами на рыбалке не доглядит, то это будет его последняя рыбалка. И с неё он тоже может сразу возвращаться ногами вперёд. Я пообещал, что он не устанет. Если что, то грести на лодке мы можем вместо него. На том и порешили.

По сути, так и вышло. Никто не устал. Потому что грести особо и не пришлось.

Добравшись до реки, мы сбросили на землю свою поклажу, и дед стал готовиться. В лодку сложил снасти, вёсла и фонарик. Припасы оставил на берегу. Я было попытался предложить взять их с собой в лодку. Мало ли что случится, вдруг нам захочется перекусить. Дед не согласился. Он сказал, что всё, что могло случиться, уже случилось и хуже того, что мы не дали ему спокойно порыбачить, и вообразить трудно.

Река у нас в деревне была не то чтобы широкая, но и не узкая. Небольшое течение гнало воды вдоль полей и зелёных рощиц в сторону райцентра. Там она заканчивалась широченным озером, которое образовывала небольшая запруда. Куда река текла дальше, я не знал.

Отплыв подальше от берега, дед бросил якорь.

– Всё! – скомандовал он. – Суши вёсла.

Дед уступил нам место в середине, а сам перешёл на нос. Размеренное покачивание в лодке придавало преждевременное и обманчивое успокоение. Дед готовился к рыбалке, а нам доверил вёсла и фонарик. Я попытался попросить подержать спиннинг, но дед сказал, чтобы я даже не мечтал. Нам оставалось только сидеть и прислушиваться к ночным звукам. Тут я вспомнил про русалок.

– Дед, а русалки тут есть?

– Ага, – подтвердил он. – Будете мешать мне – утащат на дно.

– Как Витьку хромого?

Дед ответил, что Витьку хромого Синька какая-то утащила на дно, а не русалки. Я предположил, что Синька – это водяной. Или водяная.

– В общем, – заключил дед. – Сидите сушите вёсла, пока русалки их не увели. Заодно и при деле будете.

Сушить вёсла было скучно, и я решил подшутить над дедом. Пока он насаживал на крючок червей и забрасывал свой спиннинг, мы с Вовкой тихо вытащили вёсла из уключин и спустили их на воду. Я посадил Вовку держать вёсла в воде, а сам стал осторожно перебираться поближе к деду.

В это время в темноте кто-то жалобно закричал. Так, что мурашки по коже пошли. Вовка подумал, что это русалки начали петь, а у него рука в воде. Недолго думая, он плюнул на вёсла. Вовка решил, что рука дороже, а вёсла, они деревянные и никуда не денутся.

Дед, стоя на носу лодки, увидел в свете луны, как мимо него медленно проплыли два весла. Он не понял, что происходит, и обернулся на нас с Вовкой.

– Там русалка запела, – сказал Вовка, видимо, в своё оправдание.

Судя по тому, что Вовка сидел на задней лавке и обе его руки были тут, я предположил, что вёсла никто не держит, разве что действительно русалки или та самая Синька. Но я сомневался, что они сейчас на вопрос деда: «Где вёсла?» – радостно выпрыгнут из воды и скажут: «А вот они! Это шутка была!» Поэтому, когда у деда созрел этот вопрос, я ответил вместо них:

– Это шутка была.

– Ёрш мне в сапог! – выругался дед.

Бросив спиннинг на дно лодки, он начал быстро вытаскивать якорь. Судя по всему, планировалась погоня за вёслами, но у деда, на его беду, родился совсем другой план. Вытащив якорь, он начал раскручивать его над головой, как ковбой, который собрался бросить лассо. Я понял, что дед намеревается таким образом поймать ещё недалеко уплывшие от нас вёсла. Но, когда он запустил якорь вдогонку за вёслами, всё пошло не по плану. Якорь полетел, разматывая привязанную к нему верёвку. В какой-то момент она зацепила спиннинг и тот, подпрыгнув, тоже полетел. Но не очень далеко, всего лишь за борт лодки.

Дед ещё раз выругался и, в чём был, прыгнул в