Ветер Дивнозёрья - Алан Григорьев

вырастить травку и приманить зверя-прародителя. Ноябрь — не лучшее время для садоводства, конечно. Но волшебная травка на то и волшебная, чтобы не подчиняться правилам. В любую погоду вырастет, коли на то будет воля судьбы. А под приметным дубом Тайка ее легко найдет. И она решилась: выкопала ямку, высыпала туда семена, полила водицей и прошептала:

— Расти поскорее и к солнцу тянись, как дым от костра поднимается ввысь. Сил набирайся, назло всем ветрам, — и расцвети, как настанет пора!

Ей показалось, будто за деревьями мелькнул чей-то силуэт, но ощущение чужого присутствия пропало, когда земля под ладонями потеплела, словно отзываясь на заклинание, и показался первый росток. Тайка ахнула: неужели так быстро?

Но тут налетел ветер, бросил в лицо ледяной крупой вперемешку с сухими листьями. Пришлось набрать в горсть снег и прикрыть волшебную травку, чтобы не выстудило до срока.

— Что ты тут делаешь, ведьма? — полюбопытствовал Май из-за ее плеча. И когда только подкрасться успел?

— Фу, не пугай меня так! — Тайка вытерла пот со лба. — А где Лис?

— Он просил пер-редать, что все готово. Собир-рай остальных — и в путь.

— Ур-ур-ура! — с ближайшего дерева спикировал Пушок. — Я уже замерз ждать. Кто-нибудь хочет клюквы?

В когтях он сжимал пакет от барбарисок — теперь полный ягод.

— Кислая, небось, — поморщилась Тайка.

— Значит, на компот.

Коловерша сунул пакет ей в руки.

— Потор-ропитесь, а то княжич из нас самих компот сделает. Кстати, а где наш великий воевода?

Яромира пришлось выкликать в лесу. Впрочем, на зов он явился довольно скоро. Запыхавшийся, раздосадованный и без подснежников.

— Ну что, скажешь: «А я же говорила»? — хмуро глянул он на Тайку.

Та, вздохнув, покачала головой:

— Зачем мне тебя упрекать? Ты и сам прекрасно с этим справляешься.

Яромир тут же смутился, пробормотав:

— Прости, дивья царевна. Это досада говорит, не я. Думал, смеяться будешь…

Тайка взяла его за руку:

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Ей и правда хотелось в это верить. Но теперь и у нее сердце было не на месте. Не зря же говорят, что беспокойство заразно.

— Княжич ждет, — пришлось поторопить их Маю, а то они так бы и стояли, глазея друг на друга.

Опомнившись, Яромир быстро затушил костер, они собрали вещи и устремились вслед за Маем туда, где их ждал Лис.

У Тайки дух захватило от красоты и величественности вида: черная скала не менее чем в три человеческих роста нависала над долиной, и на ее отполированной поверхности играли солнечные блики. Само зеркало, обрамленное сухой травой и обычным камнем, начиналось не сразу от земли, а где-то на уровне Тайкиной макушки. Что ж, значит, придется немного подтянуться, чтобы туда залезть…

— Куда оно нас перенесет? — деловито поинтересовалась она у Лиса. — Прямо в замок?

— Ага, чтобы уж сразу и наверняка огнепескам в пасть! — фыркнул тот. — Нет, мы пойдем другим путем. Под замком Кощея подземных ходов видимо-невидимо. Я знаю, как туда проникнуть, и знаю дорогу, ведущую прямо к башне, где заточена моя мать. Если повезет, нас даже никто не заметит.

— Думаешь, Василису не охраняют? — засомневалась Тайка.

— Конечно, охраняют. Но, если мы увидим стражу раньше, чем они нас, я с этим разберусь.

Ну конечно, разберется, кто бы сомневался. Главное, чтобы не вышло как в тот раз, когда Лис был с ними, но ничего не смог сделать. Тайка на всякий случай скрестила пальцы на удачу, а Кощеевич хлопнул ладонями по гладкой черной поверхности, та помутнела и дрогнула, словно вязкая болотная жижа. Первым в открывшийся проход влетел Май в вороньем облике. А сразу после этого Лис подтолкнул Тайку в спину:

— Иди, ведьма.

— Нет, сначала я.

Яромир, опередив ее, скрылся в мутной пелене, а когда Тайка полезла следом и перед глазами все потемнело, именно дивий воин поймал ее за руку и вытащил на яркий свет. Ощущения — как будто и в самом деле из болота вынырнула. Даже пахло как-то неприятно.

— Говорят, навьи зеркала поначалу только из этого камня и делали, — шепнул ей Яромир. — А потом перестали. Потому что это не камень вовсе, а кровавчик — горынычева кровь.

— То-то Лис не рад… — вздохнула Тайка.

— В тех подземельях, о которых он говорил, я слыхал, до сих пор дикие горынычи водятся.

— А те, что Доброгневе служат, какие? Домашние, что ли?

С ее губ сорвался нервный смешок, и Яромир тоже усмехнулся в ответ:

— Домашний Горыныч, придумаешь тоже…

— Зато ты улыбнулся.

— Тебе показалось.

— Неправда, я видела! — Тайка так и не выпустила руку Дивьего воина, только сжала крепче — ей казалось, что так ее слова дойдут лучше. — Послушай, не кори себя. Не бывает «не тех» желаний. Ты ведь хочешь, чтобы загаданное сбылось?

— Конечно. Иначе не стал бы загадывать.

— Ну и все. А с делом мы сами справимся, без всяких там цветочков. Могло бы быть и хуже, между прочим. Вот представь: загадал бы ты победу, а они бы взяли и потухли.

— Мы бы все равно не отступили! — вскинулся Яромир.

— Конечно. Но боевой дух угас бы вместе с подснежниками. Так что все к лучшему. Иногда лучше обойтись без предсказаний.

— Наверное, ты права. — Дивий воин решительно тряхнул головой. — Ну их, эти подснежники, к Кощеевым огнепескам!

— Кого это ты тут к огнепескам посылаешь? Уж не меня ли? — Из каменного зеркала вывалился Лис, за ним следом выпорхнул Пушок, и ход захлопнулся.

— Конечно, тебя, — хмыкнул дивий воин. — Все ведь только и делают, что о тебе говорят. Больше не о ком.

— Эй, я серьезно!

— Так и я тоже.

Тайка, не удержавшись, прыснула. Яромиру с таким лицом впору было в покер играть — никто не заподозрил бы, что он блефует. Сама она такими талантами не обладала, поэтому Кощеевич, глядя, как девушка корчится от смеха, махнул рукой:

— А ну вас!

— К огнепескам?

— Типун тебе на язык, ведьма. Надеюсь, мы их не встретим.

Следуя за Лисом, они вышли из-за пригорка, и Тайка впервые увидела Кощеев замок, окруженный рвом. Ахнула, конечно: ну и громадина! Семь высоких черных башен за зубчатой стеной пронзали небесную синеву, словно иглы. Значит, в одной них и спит Василиса? Хорошо, что Лис знает, в которой. А то век бы им тут блуждать…

— Это Волколачий Клык, — взмахнул Кощеевич рукой, как заправский экскурсовод. — Так его отец назвал. Что, не передумали идти?

Яромир вместо ответа фыркнул, а Май с улыбкой отозвался:

— Умный в замок не пойдет, умный замок обойдет. Веди, др-руг, а мы уж за тобой. Как в стар-рые добр-рые вр-ремена.