Нет в лесу никаких разбойников - Астрид Анна Эмилия Линдгрен

не интересует, что он делает и куда идёт. И вот сейчас в его дурную голову приходит мысль — угостить пивом Монса по прозвищу Кровавый Топор. Он выходит из дверей так тихо, он ковыляет по галереям и лестницам замка так неуклюже, но штоф с пивом он держит ловко и крепко, а если кого-то и встречает на своем пути, то улыбается так кротко и нежно… Ведь сам герцог приказал ему отнести пиво Монсу по прозвищу Кровавый Топор!

Монс здоров как бык. Да он может выпить с десяток таких штофов! Он уже целую ночь стоит на часах у королевской темницы и как никто томится от жажды. И — гляди-ка! — юные руки бережно подносят ему пиво.

— Каков юнец! Ты кто же будешь? Что-то не видал я такого золотоволосого в Замке Тирана!

Но золотоволосый юноша улыбается так кротко, у него явно не в порядке с головой.

— Герцог прислал тебе пива, и я не расплескал ни капли. Правда, иногда я едва не падал, но штоф держал с умом — уж это я умею!

Монс Кровавый Топор жадно припадает губами к штофу. Уж ты, какое пиво! Так и освежает горящее нутро! Монс удовлетворённо рыгает и треплет юного скальда по светлым волосам.

— Ишь ты, какие волосы! Ну чистый лён, прямо как у короля! Можно подумать, вы братья. Благодари Создателя, что это не так и ты не брат злосчастному пленнику, а не то и оглянуться б не успел, как слетела бы с плеч твоя головушка.

Больше ни слова не сказал в ту ночь Монс Кровавый Топор. Он как мешок повалился на пол и тут же захрапел.

Нет, вы только посмотрите, какую пользу принесла та вошь, которую юный скальд бросил в штоф с пивом!

А теперь, юнкер Нильс, теперь вопрос стоит о жизни и смерти! Где же ключ? Торопись, торопись! Ищи у Монса в карманах и за кушаком!.. Вдалеке слышатся шаги. Неужели кто-то идёт? Торопись, торопись, пока не поздно! Бери ключ и отпирай скрипучую дверь, скорей, скорей, беги вверх по лестнице в королевскую темницу, скорей же, скорей!.. А теперь замедли шаги! Ступай тише! Ведь ты входишь к своему королю! Но — ах! — король ждал свободы так долго и тосковал по ней так сильно, что совсем побледнел и осунулся. Он сидит у похожего на бойницу окна, его огромные глаза печальны, его золотые волосы ореолом света обрамляют лицо. Он смотрит на верного своего оруженосца и тихо плачет.

— Юнкер Нильс, возлюбленный мой соратник, какое счастье, что у меня есть хоть один-единственный друг на этой земле!

Юнкер Нильс, обливаясь горькими слезами, падает к ногам короля. Он любит его больше родного брата, его сердце готово разорваться от боли и отчаяния, когда он видит помазанника Божия, коронованного властелина государства в таком плачевном состоянии. Два долгих года просидел король Магнус в этой страшной темнице, неудивительно, что щёки его поблёкли, а в глазах застыла такая печаль.

Юнкер Нильс в слезах целует ему руку, но король Магнус поднимает своего оруженосца и заключает его в объятия.

— Довольно, юнкер Нильс, всё кончено, часы мои сочтены. Хочешь ли ты быть со мной в мой последний час?

Но юнкер Нильс почтительно дотрагивается до руки своего господина.

— Ах, мой король, к чему эти страшные слова? Поторопитесь, нам надо бежать отсюда!

Однако король Магнус печально качает головой.

— Куда нам бежать, юнкер Нильс? И как мы отсюда выйдем, ведь ворота замка заперты, а подъёмный мост поднят, и люди герцога роятся здесь как пчёлы в своем улье? Нет, никто не в состоянии вырваться отсюда живым, всё кончено, часы мои сочтены.

Видно, король Магнус ничего не знает про тот тайный подземный ход, который, к счастью, хорошо знаком юнкеру Нильсу. Разве юнкер Нильс не играл в детстве в этом тёмном и страшном замке? Разве его мать не была одно время фрейлиной жестокой госпожи Эббы, тётки короля и матери герцога, знатной и суровой властительницы? Она железной рукой правила в Замке Тирана, пока её подонок-сын вел войну в чужой стране. Юнкер Нильс был тогда маленьким проказником, и однажды жестокая госпожа Эббе в наказание заперла его в восточной башне. Ох, как бы она сейчас пожалела об этом! Потому что в детстве юнкер Нильс чувствовал в руках прямо зуд какой-то, он во всё лез, ему всё хотелось открыть и потрогать. Он мигом нащупал в стене кнопку и открыл потайную дверцу, за которой оказался узкий коридор, ведущий из восточной башни в длинный и глубокий подземный ход, вырытый прямо под Проливом Тирана. Кончался же ход в лесу, где-то в укромном месте.

Так что видите, король Магнус, ещё не всё потеряно. Не медлите же более, поторопитесь, ради всего святого! Ночь на исходе, скоро над зелёной цветущей землёй взойдёт солнце, и с его восходом кончится ваша жизнь, ведь герцог и Высший Государственный Совет неумолимы. Взгляните, во дворе замка уже собираются толстобрюхие господа и палач держит наготове свой остро наточенный топор, он ждёт вас. И в любую минуту здесь появится достопочтенный святой отец, чтобы исповедать бедного узника и выслушать его последнее прости. Подумайте, что случится, когда он найдёт Монса по прозвищу Кровавый Топор, лежащего в беспамятстве у дверей темницы! Священник поднимет крик на весь замок, и тогда слишком поздно будет помышлять о бегстве. У вас мало времени, король Магнус, вам следует поторопиться, если вы хотите спасти свою жизнь. О, сей путь ужасен и полон опасностей: вам придётся петлять и кружить по всему замку, кишмя кишащему вооружёнными стражниками, пока вы не доберётесь до восточной башни. Но не отчаивайтесь, юнкер Нильс знает, что делать!

— Скорей же, скорей, король Магнус, сбросьте с себя ваше красное бархатное одеяние и соблаговолите надеть мои жалкие лохмотья. Если нас ждёт неудача и мы наткнёмся на часового, он подумает, что король — я, а скальд — вы. Он схватит меня и пока опомнится и сообразит, что к чему, вы будете уже далеко. Он поймает воробья, тогда как царственный орёл улетит навстречу своей свободе.

Но король Магнус печально качает головой.

— Юнкер Нильс, возлюбленный мой соратник, а что станется с тобой? Разве ты не знаешь, что сделает герцог с тем, кто поможет бежать его сородичу?

Но юнкер Нильс с невыразимой