Ни единого шанса - Ксюша Иванова

моему лицу поняв, о чем думаю. — Там, в больнице, ночью к Димке полиция приходила. Я рассказал все, что знаю. Но я-то и знаю немного. Я им ситуацию обрисовал, что отморозки какие-то к девчонке пристают. Сказали, что ей нужно заяву накатать. Короче, будем разбираться по ходу… Они тебе позвонят, я твой номер дал. Не звонили еще?

— Ну да, будем, разбираться, — задумчиво тяну я. — Но мне пока никто не звонил.

— Позвонят. Ну ты иди!

Смотрю на него с удивлением. У меня такое чувство, что Захар чего-то ждет от меня — не уходит, куда там он направлялся, а, наоборот, берется за ручку входной двери, пропуская меня внутрь. Оборачиваюсь в его сторону — улыбается как-то странно. Прикол, что ли, какой? Заходит следом, глазами делая знак, мол, ты иди-иди! Пожимаю плечами — какой-то Захар сегодня странный…

Разуваемся молча. В дверном проеме мелькает Вероника — услышала, что хлопнула дверь и выбежала встречать пришедшего. Но, увидев меня, она буквально на бегу разворачивается и, не сказав ни слова, уносится прочь. Кошусь с подозрением на Захара — да что здесь елки-палки происходит? Он делает серьезное лицо, но глаза выдают — смеется зараза!

Качаю головой — дурацкие шутки снова! Эти двое — любители поприкалываться! Шагаю в гостиную. Главное, чтобы не опозорили меня перед…

— Ва-а-ау! — еле слышно шепчет сбоку Захар.

Ну, это примерно то же самое, что думаю и я. Только речевой аппарат не слушается, и я не могу выдать ни звука.

Вероника смеется. Дети пищат. Слышу их отдаленно, как будто из другой комнаты.

София стоит к нам лицом, улыбается. Платье черное с блеском на тоненьких бретелечках струится по телу. Оно чуть выше колен, и, может быть, с таким хрупким телосложением, как у Софии, можно было бы и покороче, но длина его с лихвой компенсируется высокими каблуками модных туфель. Плечики гордо развернуты — у нее осанка такая, что просто ах!

Волосы завиты локонами, чуть прихвачены сзади и с боков и рассыпаются каскадом… Она подкрашена — это видно. Сестричка постаралась — глаза кажутся просто огромными. Губки покрыты блеском — пухлые, манящие…

Я понимаю, что не дышу и не моргаю только тогда, когда Захар хлопает по плечу. Вероника тут же начинает тарахтеть:

— Так, София, пакет для бабушки я в прихожей поставила. Там же кроссовки и куртка для тебя. Ванечка, туфли ее возьмете с собой! Сейчас с Захаром метнетесь к Софии домой, возьмете у соседки все, что она просила и коляску для Лилечки! Потом в больницу быстренько съездите. А потом… Потом можете погулять! Только учти, братец, недолго! И чтобы привез Софию в целости и сохранности! Понял?

Киваю, с трудом удерживая взгляд на сестре — его магнитит совсем в другу сторону. Понял. Чего ж тут не понять? И я, как бы, четко знаю, что нужно делать — подойди, за руку взять и вести за собой! Можно еще шутку какую-нибудь выдать, чтобы, значит, разрядить обстановку. Но это легко в теории, а реально я вдруг неожиданно для себя самого смущаюсь рядом с девушкой… Всё, финиш, Князь!

36 глава. София

На крыльце Ванечка накидывает мне на плечи куртку, подаренную Вероникой (но мною, конечно, же, взятую не навсегда!). И неожиданно задерживает руки поверх моих плеч! Замираю, почему-то не видя абсолютно ничего из того, что есть во дворе!

Чувствую, как его дыхание касается моего затылка.

— Ты очень красивая, — говорит он шёпотом.

И мне хочется пошутить! Хочется сказать что-то лёгкое, простое, такое, что сможет остановить зарождающуюся в кончиках моих пальцев дрожь! Но в мыслях нет сейчас таких слов, которые могли бы сложиться в предложения! Он так близко… Спина ощущает тепло. У меня в голове жуткая каша! И это вовсе не из-за неожиданного комплимента! И даже не потому, что его руки лежат на моих плечах! Это потому, что Я на свидание иду с ВАНЕЧКОЙ! Ведь получается, что это именно так?

А он сегодня тоже очень красивый! Впрочем, он всегда красивый, но сегодня особенно! Я успела разглядеть и строгий костюм с непривычно закатанными по локти рукавами, и тату на его руках…

И да, я помнила, конечно, про то, что у него есть девушка, но сейчас важным казалось только то, что он хочет с нею расстаться! Сам ведь это вчера сказал!

Он смещается чуть вбок, склоняясь к моему уху! И мне чудится, что мурашки по моему телу бегут следом… Это так волнующе, так незнакомо, так сладко — каждое движение его ловить, ждать ещё каких-то слов, которые он вот сейчас скажет… и которые совершенно точно будут приятными для меня… Ни о чем плохом думать не получается…

— Нет, ну, я долго ещё буду вас ждать? — недовольный крик Захара от ворот заставляет меня дернуться, а Ванечку сдавленно прошептать очень неприличное слово.

— Да идём мы уже! — ответив, Ванечка подаёт мне руку, и я иду следом за ним, сжимая горячие сильные пальцы…

… -Как хорошо, что ты разговариваешь уже, а то Васильевна очень переживала, что не сможет о Лилечке узнать. Правда, Васильевна? — бабушка согласно кивает, сжимая своими пальцами мою руку. Тетя Света у нее за переводчика сейчас — бабушкины губы силятся вытолкнуть слова, но получается что-то неразборчивое.

Пока я собираюсь с мыслями, чтобы рассказать им о сестре, старательно делая вид, что не расстроена видом бабушки, тётя Света, конечно же, находит более интересную тему для разговора:

— Сонечка, а кто этот мальчик? — она спрашивает, а бабушка так пытливо смотрит, что мне кажется, будто соседка озвучила их общие мысли.

Хорошо, что Ванечка ушёл за водой в магазин, потому что с тёти Светы сталось бы — она могла и при нём спросить!

И как ответить?

— Мы дружим…

Звучит неопределённо и глупо. Ожидаемо задаётся следующий вопрос.

— А где ты взяла такое платье?

И правда, где? Как сказать им? И зачем я его напялила его в больницу? Совсем голову потеряла, когда надевала его! Даже не подумала, что возникнут вопросы! Призываю на помощь всю свою хитрость и сочиняю напропалую:

— Сегодня в колледже осенний бал. Присутствовать нужно обязательно, иначе будут проблемы. Я там играть на гитаре буду. Платье подружка одолжила.

— А Лилька с кем?

Е-мое!… С трудом нахожусь, что ответить!

— Ба, ты не волнуйся! С Лилькой Димка согласился посидеть!