Давай поедем в Уналашку - Анна Красильщик

и льда и ощутить силу и величие природы Севера».

– Мы только выбрались из мира снега и льда. Не то чтобы я успела соскучиться, – вздохнула мама.

Рядом экскурсовод говорила туристам: «Авторов проекта вдохновил сложный процесс формирования пещер и их глубокая история. Чтобы получить ледяной рельеф площадью в семьсот пятьдесят квадратных метров, было заморожено около семидесяти тонн воды на четырнадцати километрах изогнутых металлических труб».

– Семьдесят тонн воды! Мам, ты слышала? – я запрыгал, держась за мамин локоть.

– Морковкин, не тяни меня. Ты не обидишься, если я пойду на улицу и подожду вас там?

Я решил не обижаться, поэтому мама ушла, а мы с папой отправились смотреть на ледяные глыбы, похожие на гигантские кривые зубы.

– Может, тоже пойдем? – предложил папа.

– Ну ладно, – разочарованно согласился я.

– Ну что, ты доволен?

– Если честно, я представлял себе все не так. Думал, тут будет как в «Ледниковом периоде».

– Ладно, забей. В следующий раз придумаем что-нибудь получше.

После пещеры мы отправились в пиццерию, которую выбрал папа. Там нас уже поджидали бабушка и Девица – в этот день волосы у нее были фиолетовые. Бабушка и Девица сидели по разным сторонам стола, как будто не были знакомы. Девица смотрела в телефон, а бабушка, поджав губы, сверлила взглядом меню – как будто оно было написано так же непонятно, как стихи Тютчева.

– Наконец-то! – хором сказали они, когда мы вошли.

А потом папа и Девица подарили мне айпад. И мы заказали пиццу. Мне – «Маргариту», маме – ветчину и грибы, папе – пепперони, Девице – вегетарианскую, а бабушке – четыре сыра. Папа попросил, чтобы нам принесли бутылку вина, а мне колу, и бабушка с мамой были не против. А потом пришел Макс. Так как бабушка, Девица и даже папа (на экскурсии не считается) видели его первый раз, всем пришлось перезнакомиться.

– С днем рождения, – сказал Макс и протянул мне бумажный пакет с чем-то тяжелым внутри. Внутри оказалась толстенная книга – «Лучшие фотографы XX века».

Когда день рождения закончился и пора было прощаться, Девица сказала:

– Марчелло, ты доволен?

– Еще как!

– high five.

Она подставила мне ладонь для хлопка, я дал пять, и на руке у Девицы звякнул браслет с кучей бусин и висюлек. Дома мама сложила подарки на стол, а я забрался в постель с книжкой, которую мне подарил Макс. Тут были все: Гарри Виногранд, Хельмут Ньютон, Анри Картье-Брессон, Андре Кертиш… Листая страницы, я уткнулся в фотографию огромного кукурузного поля где-то в Мексике. Посреди зарослей кукурузы стоял маленький мальчик в полосатой футболке и внимательно смотрел в объектив. Под фотографией была подпись:

Хосе Мария Дельгадо. «Кукурузное поле». Июль 1972 года.

Я почувствовал, как по телу бегут мурашки, а волосы на руках встают дыбом. На соседней странице я увидел фотопортрет мужчины с усами. Взгляд у него был какой-то хитрый, а волосы длинные и кудрявые. Под фотографией был короткий текст:

Дельгадо Хосе Мария (1945–1980) – мексиканский фотограф, обладатель множества премий и наград, в том числе премии Ad Astra. Снимал преимущественно репортажи и портреты местных жителей. Особенно знаменита его серия с фотографиями кукурузных полей. Дельгадо с детства обожал кукурузу и даже назвал своего единственного сына в ее честь – Маис. В декабре 1980 года фотограф трагически погиб на съемках во время схода снежной лавины в Кордильерах.

Получается, несчастный Хосе Мария умер еще до маминого рождения, в полном расцвете сил. В книге было напечатано несколько фотографий, которые Дельгадо сделал прямо перед смертью: оказалось, что в Кордильерах очень красиво.

Я достал блокнот, вычеркнул Хосе Марию из списка и погасил свет. Столько времени потратил на расследование – и все впустую.

Может, это вообще неважно?

Может, взрослым вообще не нужны папы?

Может, человек с фотоаппаратом не мой дедушка?

Может, он вообще одолжил камеру у кого-то другого?

Может, я так никогда и не узнаю ответ?

В этот момент за окном пронесся поезд и прокричал что-то очень похожее на: «Может, и так!».

Глава 22. Мы с мамой собираемся в путешествие

На весенние каникулы мама решила отправиться в путешествие.

– А куда мы поедем?

– В Голландию – страну тюльпанов, велосипедов и мельниц.

– Ну вот. Снова не в Уналашку…

– Вообще-то мог бы и обрадоваться.

– А Макс поедет с нами? – на всякий случай уточнил я.

– Нет, Морковкин, это наш с тобой персональный отпуск. Только ты и я.

– А вы не будете друг по другу скучать?

– Мы едем всего на неделю.

Честно говоря, я был бы не против, если бы Макс поехал с нами. Во-первых, потому что он слушает то, что я ему рассказываю, в отличие от мамы, которая все пропускает мимо ушей. Во-вторых, потому что мама дико боится летать. На вопрос почему, она отвечает: «Просто я аэрофоб». Аэрофобы – это люди, которые не переносят самолеты. Я прочитал в «Википедии», что обычно аэрофобия появляется у взрослых после двадцати пяти лет и ею страдают пятнадцать процентов всех взрослых. Иногда, чтобы не нервничать, она выпивает специальное лекарство. Но действует оно странно: как только мы садимся на свои места, мама засыпает. А стоит самолету вырулить на взлетную полосу – просыпается. После этого весь полет мама вжимается спиной в кресло, а рукой в мою ногу. Руки у нее при этом потеют, поэтому прилетаю я в абсолютно мокрых штанах. Однажды я сказал ей об этом.

– Ничего страшного, потерпишь. Когда тебе был год, ты однажды обкакал в самолете меня, папу и тетеньку, которая сидела рядом с нами. И ничего, долетели как-то.

Что на это ответишь? Хотя все-таки странно сравнивать взрослого человека и младенца в памперсе.

В этот раз все было как обычно. Мама нервничала, а я слонялся без дела и хотел, чтобы мы побыстрее уехали.

– Мам?

– М-м…

– Мама?

– М-м…

– Мамочка?

– Что?!

– Что мне поделать?

– Займись чем-нибудь.

– Я не знаю чем.

– Если ты намекаешь на то, что хочешь поиграть в айпад, то да, можно. Только дай мне спокойно собраться.

В такие моменты у нее можно попросить что угодно: шанс, что она разрешит, – сто процентов. Но играть я не собирался. Я открыл Apple Music и нашел альбом Pink Floyd “The Wall”. А потом надел наушники и включил песню “Hey You”. Песня оказалась красивая, но немного тревожная. Я открыл почту и написал ответ Жан-Пьеру.

От: Марковкин markovkin@gmail.com

Кому: Jean Pierre jpgarcia56@hotmail.com

Тема: Все хорошо

Дорогой Жан-Пьер!

Вот это новость. Может, вам съездить в Литву и поискать своих родственников? Будь я на вашем месте,