Елена Нестерина - Письмо, которого не было

Он прижался к лицу Тони своей холодной щекой. И стало понятно – Васька пробыл на улице долго, очень долго, а потому жутко замерз.

– Ты прямо с автобуса?

– Ага! Тонь, а чего у вас дома так холодно, не пойму?

Пришлось рассказать про дрова, про банную жизнь.

– У-у, так дело не пойдет! – хлопнув в ладоши, заявил Васька. – В бане они живут! В бане вообще-то моются! Давай-ка, выметайтесь оттуда со всеми вещами, я там мыться буду. Можно?

– Конечно, но… – начала Тоня.

– А тут я сейчас печку натоплю! – на ходу заявил Васька. – Нечего экономить. Найдем дрова!

И закрутилось хозяйство. Васька вернулся с охапкой дров, за ним хвостом примотала счастливая Маша. Тоня готовила ужин, деловой Василий бегал туда-сюда, топил печи и в бане, и в доме, рассказывал веселые истории из жизни своей многочисленной семейки. Смеялась Тоня, смеялась Маша, Кузя вертелся у всех под ногами – в общем, холодный дом наполнился жизнью.

Когда Вася – румяный и намытый примчался из бани, на столе стоял праздничный ужин. Девочки зажгли елочную гирлянду – и показалось, что снова наступил Новый год. Хорошо, что елку до сих пор не убрали! Мерцали, подрагивая, полосочки «дождя», иногда, попав в воздушный поток, вдруг начинали крутиться игрушки на елке, покачивались ватные шарики-снежинки, что висели на нитке, протянутой через всю комнату.

К жареной рыбе и квашеной капусте Тоня сделала восхитительное блюдо: открыла последнюю банку тушенки, перемешала мясо с картошкой – вкусно было невозможно! Картошка с тушенкой пахла достатком, хорошей жизнью, уверенным покоем.

В доме становилось теплее и теплее. Скоро все разморились, заклевали носами. Разговоры пошли все медленнее, ленивее.

– Спать, – решила Тоня, из последних сил выползла из-за стола и постелила Ваське гостевое лежбище на лучшем месте – на печке. А сама юркнула к Маше – на кровать за занавеской.

Десять минут – и все уже дрыхли. Даже довольный Кузя в своей будке на улице. Охранять такую веселую семейку ему, наверное, было особенно приятно.

Глава 9 Дрова

Утром Тоня проснулась раньше всех – разметавшаяся Маша просто спихнула ее с кровати. Время – девять часов с лишним. Понятно, что никакой школы сегодня… Ну, ладно.

Она принялась, собирая завтрак, на цыпочках ходить по кухне, чтобы не разбудить гостя на печке. Говорить Ваське про то, что ему в школе велели больше не появляться, Тоня не хотела.

Но он сам начал разговор.

– Привет, Тонь! – с улыбкой сказал он, свешиваясь с лежанки. – Ого, сколько времени! В школу не пойдешь? Я – нет.

– И я, Вася, нет. Из солидарности с тобой.

– А, наверстаем! – беспечно махнул рукой Васька и соскочил с печки: – Вот с дровами определимся – и пойдем с тобой в школу.

«Ага, пойдем… – подумала Тоня, вздохнув. – Может, все-таки возьмут его учиться – это все только угрозы? Ираида добрая, хоть и строит из себя свирепку. А нет – будем так заниматься с ним, дома!»

– Чего время терять! – Васька был уже в дубленке – вот скоростной! – Тонь, давай, покажи, где у тебя пила лежит? Я сейчас какое-нибудь дерево найду – и в момент завалю его. Вот и будут дрова!

– В сарае… – Тоня накинула пальто и вышла на двор.

Пила нашлась – и ножовка, и большая двуручная, в некоторых местах побитая ржавчиной.

Васька вышел в сад и принялся рассматривать деревья. Ему понравилась парочка берез из обсадки. И он решительным шагом направился к одной из них.

– Погоди, а ты раньше пилил деревья? – глядя на то, как Васька с размаху, точно топор, вогнал зубцы пилы в ствол, поинтересовалась Тоня.

– Не-а! Я только колол! Но колоть я умею классно – столько за свою жизнь дров переколол. А пилить… Вот сейчас и научусь, – честно признался Васька, улыбнулся Тоне и принялся весело пилить.

Тоне тоже стало весело. Дрова будут. Скоро. С Васькой все проблемы были не проблемы.

Почти все. Потому что быстро стало понятно – пилить березу ножовкой можно дня два. Вася сходил за двуручной пилой – и стал пытаться пилить ею один. Пила не слушалась – звеня, выворачивалась и извивалась, точно плоская металлическая змея.

– Давай вместе! – подскочила к нему Тоня.

– Нет! – рявкнул Васька. – Не надо! Занимайся своими делами! Я сам.

– Пила двуручная – чтобы вдвоем пилить! – воскликнула Тоня, злясь на упрямство Васьки: вдвоем-то действительно было бы сподручнее и быстрее.

– У нас мать дрова не пилит. – Васька снова отвел ее руку.

– Я тебе не мать!

– Ты лучше.

– Что?!

Васька бросил пилу, поднялся со снега и подошел к Тоне.

– Что ты этим хочешь сказать, я не поняла? – продолжала Тоня. – Я не могу делать того же, что и ты? Я чем-то хуже? Так, да? Знаешь что, не надо ничего в таком случае пилить, потому что…

– Я наоборот сказал! – возмутился Васька. – Что лучше…

– Что мне делать лучше? Обед готовить? Знать свое место у плиты, да?

– Нет! Ты чего пристала?..

– Тогда давай пилить.

Но Васька молча надулся. И не взял пилу, которую подняла Тоня и протягивала ему – предлагая присоединиться к процессу.

– Но зачем, Тоня?

– Мне дрова нужны.

И они продолжали препираться. Тоне вспомнилось, что мама никому не позволяла давать ей понять, что она чего-то не может сделать. И все делала сама. Раз не может – значит, не вполне самостоятельный человек. А уж если маме какие-нибудь мужчины говорили – не женская типа это работа, она им такого задавала жару… И тут вдруг Васька – без всяких объективных причин дрова не дает вместе пилить. Глупость? Глупость. Неравноправие? Да… Вот Тоня и отстаивала свои права.

И Васька не выдержал. Фыркнув и бешеными глазами сверкнув на Тоню, он умчался.

Все, наигрался в верного друга.

«Ну и дурак!» – подумала Тоня, чуть не плача. Бросив пилы под березой, она вернулась домой – в тайной надежде, что Васька все-таки там.

Но его в доме не оказалось.

Обидно было – невозможно как. Но теперь уже коса нашла на камень – гордость не давала покоя. Подумаешь – дрова! Плохо, что Тоня сама раньше не додумалась березу спилить. Но ничего – она это исправит. А Ваське… Ваське спасибо за подсказку!

Тоня приготовила завтрак, разбудила сестру, быстро ее накормила и вывела на улицу.

– Так, Маня, – бодро сказала она, шагая к обсадке, – мы с тобой знаешь чего сейчас будем делать? Мы березу спилим. Вон ту.

– Большущую?! – ахнула Маша.

– Да. Это будут наши дрова. Топить будем печку. – С этими словами Тоня, которая тоже, конечно же, деревьев раньше не пилила, попыталась поставить двуручную пилу ровно. – Так, Маш, берись за ручку двумя руками. Это не страшно. Главное – не суй под зубья руки. И ноги тоже. Да они, в общем-то, и не попадут, но…

Вз-з-з-з-рых! – несколько раз пила провезла по толстой бугристо-тресканой коре.

Маша старалась-пыхтела – новое занятие ей нравилось. Тоня пыхтела-злилась – потому что ничего не получалось. Пила соскакивала с дерева, тыкалась зубьями в разные стороны, куда угодно – только не хотела попадать на ту линию, по которой Тоня намеревалась спилить березу. Девочки очень старались, но силы были неравномерно распределены по обе стороны пилы, к тому же Тоня боялась дернуть сильно и поранить Машу.

– Давай я теперь одна, – остановив процесс и положив пилу на снег, скомандовала Тоня.

Она взяла ножовку и принялась пилить по надпилу, сделанному Васькой. Тут пошло лучше. Но неужели получится вгрызться в ствол дерева, которое Тоня даже обхватить не могла – руки не доставали?..

Тоня пилила, пилила, пилила, Маша бродила рядом. Тоня запретила ей спрашивать, почему Васька не помогает. Не помогает – и все. Ушел потому что. Дела у него. И своя жизнь.

Через час упорного труда Тоня сдалась.

– Завтра переезжаем обратно в баню, – заявила она сестре, направляясь домой. – А сейчас мы будем пилить забор.

Она пристроилась к столбикам покосившегося огородного плетня. Легко спилила первый – мягкий ракитовый ствол, давно сухой, поддался легко. За ним второй. Тоня распилила их на несколько частей – чтобы в печку влезали хорошо. Сложила палки ограды в кучки, распилила и их. Все палки и столбики они с Машей носили в дровяной сарай – и пусть этого снова было ничтожно мало, но зато добыто без дискриминации.

Едва Тоня закончила греметь дровами, вышла из двери – как вдруг услышала в саду рев. «Мотоцикл, что ли, приехал? – удивилась она. – Но как? Через сад? Там же никакой дороги нет!»

И она помчалась в сад.

В обсадке, загораживающей участок от внешнего мира, рядом со злосчастной березой стоял Васька с ярко-оранжевой бензопилой. «З-з-з-и-и-и-и-и!» – разрезая зимнюю тишину, снова взвилась пила. «З-з-з-з-о-о-о-о!» – уже ниже заревела она, вгрызаясь в дерево. Васька, не отвлекаясь на Тоню и Машу, что уже носилась возле него, работал. Плечи его тряслись – это усердная пила подпрыгивала.