Сергей Георгиев - Собаки не ошибаются

А потом случилось ЭТО.

Я знаю в подробностях, как всё произошло, хотя сам ничего не видел. Вся наша улица узнала потом эти важные подробности.

… В городке появился опасный преступник. Он приехал, скрываясь от преследования, думал отсидеться. Затаился. Бывает такое, что и преступник приезжает куда-нибудь просто пожить, не совершая никаких преступлений. Бандит считал, что он замёл следы и опасаться больше нечего. Но у него кончались деньги. И тогда он решил рискнуть. Рискнуть, как ему казалось, «по мелочи».

Поздним вечером, почти ночью, он остановил на пустынной улочке, недалеко от нашей, какую-то женщину, показал нож и потребовал отдать все деньги и золотое обручальное кольцо… А женщина то ли перепугалась сильно, то ли, наоборот, с детства такой смелой была, — только вместо того чтобы тихонечко отдать всё, что при ней было, пронзительно закричала. И преступник кинулся бежать — ему-то совсем невыгодно было из-за пустяков шум устраивать. Перемахнул через низкий забор, шмыгнул в тёмный переулок, только светлый пятачок от фонаря пересечь осталось — и тут…

— Руки вверх! — раздался звонкий голос, и в свете фонаря тускло блеснул ствол револьвера.

— Руки вверх! Ни с места!

Рашид был дома, даже, кажется, собирался укладываться спать, когда услышал крик. Женщина кричала так, что сразу стало понятно: случилось что-то страшное. И Рашид, мальчишка со смешным и грозным янычарским прозвищем «паша», не раздумывая бросился туда, где нужна была помощь.

Он заметил тень преступника и кинулся наперерез, под фонарь.

— Руки вверх! Ни с места!

В свете фонаря не видно остатков ржавчины, чёрный ствол смотрит страшно, твёрдая рука не дрогнет. Грабитель словно споткнулся, дышит тяжело и отрывисто.

— Ладно, гад! Твоя взяла…

Но рук не поднял.

— Вперёд! — скомандовал Рашид.

Преступник, будто выполняя команду, сделал шаг, незаметно сунул руку в карман… и вдруг глухо бухнул выстрел…

Рашид упал.

Убийца не успел убежать, потому что сразу за выстрелом появились люди, много людей; кто-то выбил у бандита пистолет, кто-то повалил его наземь…

Я закрываю глаза и вижу, как Рашид встаёт со скамеечки, сильный и ладный, протягивает ко мне руку смуглой плоской ладошкой кверху:

— Ну, давай!

— Держи! — отвечаю я, потому что понимаю: этот парень младше меня уже на четырнадцать лет. — Только в револьвере… пусть там будет один патрончик, единственный, ладно, Рашид?.. Стреляй первым, прошу тебя, у него боевой пистолет в кармане, ты понимаешь?..

ЯНКА

КОНУРА

Янка собака городская, в деревню даже на выходные никогда не ездила. А тут нам предстояло всё лето провести в тайге, на пасеке.

— Ну ладно, — советовался я со своей псиной, — мне хорошо, на сеновале спать буду, а ты где?

И решил сколотить Янке конуру. Долго возился с этим делом, но конура вышла на славу.

Подошло время ехать. Уложил я в конуру чистый коврик, упаковал вещи и продукты, укутал брезентом и перетянул ремнями. Получилось что-то вроде огромного рюкзака, только квадратного.

И ничего, благополучно добрались до места.

Янка в лесу словно ошалела от свежего воздуха, от множества новых незнакомых запахов. Я отпустил её с поводка, и она то и дело с бешеными глазами выскакивала вдруг из кустов или высокой травы, тявкала и тут же уносилась в неизвестном направлении. Я смеялся и свистел ей вслед.

Но радовался я недолго. В первый же вечер Янка пропала. Сначала я не очень беспокоился: собака ведь, обязательно вернётся. Потом заволновался всерьёз, пошёл искать, громко звал:

— Янка! Яна! Ко мне!

Янка не пришла, даже не гавкнула в ответ. Ночь я провёл без сна, корил себя: сам виноват, погубил собаку. Конура без дела стояла под сеновалом, я оттуда только вещи и продукты вытащил.

А рано утром примчался сосед. Вид у него был странный. Едва я слез с сеновала, он схватил меня за рукав и потащил куда-то:

— Пошли, пошли! Такое покажу!

Я пошёл без охоты, мысли мои были заняты пропавшей собакой.

Сосед зачем-то привёл меня в хлев, подтолкнул и, едва сдерживая смех, сказал:

— Смотри! С вечера один был, теперь два!

Я пригляделся. В хлевушке, тесно прижавшись боками, спали два поросёнка.

Только один был весь покрыт… густой шерстью!

— Янка! — закричал я. — Янка! Как ты сюда попала?

Янка проснулась и теперь радостно прыгала вокруг меня.

Поросёнок тоже проснулся и, недовольно взвизгивая, забурчал.

— А вот так и попала, — сосед показал на узкую нору под стеной хлева. — Подкоп сделала! Ночи-то ещё холодные, а вдвоём тепло!

Я вспомнил свои тревоги и нашу конуру. Вот вам и городская собака!

ПЧЁЛЫ

На нашей пасеке, кроме ульев, был ещё небольшой огородик. И одного мне никак не удавалось объяснить Янке: нельзя разгуливать по грядкам. И уж тем более бегать! Для этого есть межи. Янка меня внимательно слушала, но всё равно продолжала передвигаться по участку напрямик, как короче.

Однажды мой брат, пасечник, решил взять в одном из ульев мёду.

— Пчёлы будут сердитые, — предупредил он. — Не надо размахивать руками, маячить здесь без дела… Лучше шли бы вы с Янкой куда-нибудь на речку, ладно?

Я так и собирался сделать, да что-то меня задержало. Когда уже с удочками вышел на тропинку к реке, вдруг словно пуля прожужжала в воздухе и ударила меня в щеку. Я едва не свалился, такой сильный был удар, и закричал:

— Янка! Янка! Ложись! Пчёлы!

Собака, увидев меня с удочками, тоже решила прогуляться. Мой крик застал её на грядке с луком. Воздух над пасекой уже напряжённо гудел, и гул нарастал с каждой секундой.

— Янка! — снова крикнул я, опускаясь на четвереньки. — Ложись!

Но Янка, наоборот, замерла как вкопанная, высоко вытянула шею и принялась разглядывать, что это я там, лёжа на траве, делаю. Тут, видимо, какая-то рассерженная пчела пронеслась над самым Янкиным ухом. Может быть, даже слегка зацепила, но не ужалила. Янка взвизгнула и отскочила в сторону. А потом заметалась: пчёлы звенели то справа, то слева. Наверное, от укусов Янку спасла только зелёная грядка: пчёлы не очень любят луковый запах.

— Ложись, Янка, ложись! — кричал я, медленно, на четвереньках передвигаясь к реке; да ещё удочки мешали. — Янка, ложись!

Наконец Янка поняла: прыгнула в межу, как солдат в окоп, залегла там и даже, кажется, голову передними лапами накрыла.

— Яна, за мной! — скомандовал я. Щека моя страшно горела от пчелиных укусов.

Янка осторожно, по-солдатски выглянула из своего окопчика и ползком стала продвигаться в сторону реки. Только хвост торчал над грядкой. Но ни одна пчела на этот хвост не спикировала.

Так мы и спаслись.

Но интересно другое. После того случая Янка даже ненароком не наступила ни на одну грядку — чинно ходила по межам, пусть так и получалось дальше. И, кажется, в любой момент готова была выполнить команду:

— Янка, пчёлы! Ложись!

МЕДВЕДЬ

Отправились мы с Янкой за хлебом. Через день на станции останавливался дизель с продуктовым вагончиком.

Станция — это старый рубленый дом, пустой, но с печкой и запасом дров на зиму. Лес почти вплотную и с той, и с другой стороны узкоколейки.

Собрались женщины, тоже за хлебом; сидят на завалинке, разговаривают. Мы с Янкой в сторонке пристроились: я на скамейке, она — рядом.

Сидим, ждём… А тут вдруг из-за станционной избушки как ни в чём не бывало огромный медведь выходит!

Женщины такой визг подняли — наверное, в соседней деревеньке слышно было!

У меня сердце в пятки ушло. Янка же, тихо взвизгнув, юркнула под скамейку.

То лето было очень сухим, жарким. Лесные пожары гнали зверей из родных мест, много мы тогда всякой живности повидали.

И вот — медведь!

Да ему было не до нас, на визг и крики он не обратил никакого внимания. Неторопливо прошёл в трёх шагах от завалинки, перепрыгнул рельсы…

Так бы и ушёл медведь, да Янка как-никак собака! Увидев удаляющийся медвежий зад, она выскочила из-под скамейки, шерсть дыбом, и залилась пронзительным, визгливым лаем. Подпрыгивала, царапала передними лапами землю и едва не бросилась зверю вдогонку!

Спустя день-другой, когда переполох улёгся, женщины, смеясь, вспоминали:

— Ну Янка! Ну показала медведю! Догнала бы — растерзала! Точно!

ГРИБНИКИ

Сговорились мы с соседом пойти в лес за грибами. И Янку с собой взяли.

По дороге сосед будто бы в шутку и говорит: — Натаскать нужно собаку на грибы, чтобы не просто так, без дела по лесу гуляла! Как у охотников: увидал пёс птицу — голос подал! И твоя бы: гриб нашла — тявкнула!